Услышав приказ Кальда, юноша погнал скакуна вперед. Подъехав к ближайшему мешку, Дий развернул копье так, чтобы острие смотрело на цель, а затем, мгновенно вытянув руку, нанес быстрый и сильный укол.

Командир одобрительно кивнул, оценив точность и грамотность проведенного выпада.

Наследник Дариуса не разочаровал декуриона, поразив все мишени и вынудив коня с карьера перемахнуть через бревно.

У арки нобиль придержал скакуна, решая непростую задачу. Высокий рост лошади не позволял юноше проехать также, как Сефу, а отсутствие должной подготовки по вольтижировке исключало возможность повторения трюка, показанного мулатом Юбой.

И все-таки Дий осмелился рискнуть. Он на ходу спрыгнул, едва не подвернув лодыжку. Конь шарахнулся в сторону. Теряя равновесие, молодой человек вцепился в повод, но тщетно, рыжий вырвался и сбежал.

Несколько рабов тотчас кинулись за ним и вскоре вернули раздосадованному хозяину.

Сокол Инты взглянул на вальяжно потягивающегося Мэйо. «Не подведи нас!» – мысленно обратился царевич к поморцу. Его черные глаза блестели на ярком свету будто натертые маслом панцири скарабеев. Легкая улыбка тронула плотно сжатые губы. Сын Макрина едва заметно наклонил голову и в этом жесте Сефу прочел: «Тревоги напрасны, я в порядке!»

Серый Альтан, жеребец поморца, отличался низко посаженным хвостом и длинной, пышной гривой. Его сухие, сильные ноги имели четко обозначенные суставы. Круп и грудь были широки, но не чрезмерно, сохраняя приятные взору очертания. Высокую, красиво изогнутую шею венчала средней величины голова с живыми, миндалевидными глазами.

По требованию хозяина конь перешел в ритмичный, летящий галоп. Приготовив копье, Мэйо быстро нанес укол в мешок и моментально отдернул руку назад. Он бил по целям с точностью и сноровкой ловца рыбы, сильным ударом остроги пронзающего добычу. Из интереса юноша частенько выслеживал ее в ночном море с фонарем и копьем, когда косяки охотнее выходили на отмели, привлеченные светом. Этот навык теперь весьма пригодился поморцу.

В отличие от Сефу и Юбы, сын Макрина не любил охотиться на птиц и животных, но метал копье ничуть не хуже эбиссинцев. Одним из наиболее глупых развлечений, испробованных Мэйо в детстве, было сшибание дротиками ульев диких пчел.

Метко поразив кольцо, поморец развернул Альтана и заставил его прибавить ход. Нереус ждал господина возле дороги.

– Бросай! – крикнул нобиль, почти поравнявшись с геллийцем.

Островитянин подкинул над головой лук и колчан, высчитав момент, когда хозяину будет удобнее всего схватить их в воздухе. Такие трюки молодые люди проворачивали не единожды с абсолютно разными предметами, начиная от мотка веревки и яблока и заканчивая запечатанными кувшинами с вином.

Проносясь мимо раба, Мэйо подмигнул ему, получив в ответ широкую, восхищенную улыбку. Высыпав стрелы в ладонь, поморец засунул их под левое бедро, а правым коленом прижал к боку лошади свободный конец повода. Лук оказался перетянут чуть больше, чем следовало. Сделав пробный выстрел в ближайший кожаный шар, нобиль приноровился и, словно играючи, продырявил остальные.

Для рубки лозы юноша использовал давно подсмотренный у мастера-оружейника прием. Испытывая клинки, тот бил не сверху вниз, а наоборот – снизу вверх. Чем выше была скорость удара, тем тоньше свист издавало наточенное до поразительной остроты лезвие.

Бревно на пути Альтан словно вовсе не заметил. Тренируясь дома, молодой конь преодолевал препятствия гораздо труднее.

Возле арки поморец решил показать легионерам свою удаль. Он забросил ноги на закрепленную поверх чепрака подушку и, балансируя, точно конный акробат, встал на скачущей лошади во весь рост. Мэйо держал повод правой рукой, группируясь перед еще более сложным трюком.

Наблюдавший за господином Нереус догадался о его дерзкой задумке и шепотом молил Богов помочь отчаянному безумцу, мысленно благодаря их за то, что все это не видит сар Макрин. Будь здесь отец, юный нобиль получил бы за свою выходку не меньше пяти ударов вымоченным в уксусе кнутом.

– Галоп! – скомандовал коню поморец и перескочил с его спины на крышу арки.

Мэйо бегом добрался до ее противоположного края и сиганул вниз, как раз на показавшегося из-под свода Альтана. Удача явно сопутствовала юноше. Все обошлось благополучно и Всадник направилсяк заполненной водой канаве.

Поморец чуть придержал лошадь на спуске. Жеребец буквально рвался в воду: он обожал купаться с хозяином и поплыл, тихо пофыркивая. Сын Макрина обнимал левой рукой мускулистую шею Альтана, довольный им и собой.

В колбе часов оставалось больше половины свинцовой пыли, когда юноша верхом на сером скакуне выбрался из канавы и помахал друзьям рукой. Нобили одобрительно загалдели.

– Он невероятно везуч для умалишенного! – рассмеялся Юба.

– Глупости! – непринужденно заметил Сефу. – Просто он гораздо умнее и талантливее, чем мог предположить Киниф.

– Неплохо, – Кальд спустился с трибуны. – Двое справились с заданием, а значит, для них испытание продолжается.

Мэйо и Сефу удивленно переглянулись. Шел двенадцатый час дня. Оба юноши устали и щурили глаза от яркого, немилосердно палящего солнца. Насквозь промокшие туники липли к спинам, ремни шлемов натирали подбородки и настроение оставляло желать лучшего.

Декурион указал на узкий, собранный из бревен мост над заполненным водой рвом:

– Вы поднимитесь туда с разных берегов и поедете навстречу друг другу. Задача: не дать противнику пересечь канал. Используйте для этого лошадей и спаты.

– Что? – раздраженно спросил поморец. – Мне казалось, Уставом запрещено устраивать поединки между членами одной коллегии, разрушая дух единства и братства. К тому же, новобранцам нельзя применять в имитации боя настоящее оружие, а только деревянные мечи…

– Слишком много слов, воин, там, где достаточно двух – «Будет исполнено!», – сердито осадил его декурион. – Если кишка тонка сражаться как благородный мужчина, то дерись хоть палкой, словно грязный простолюдин.

Сын Макрина побледнел от гнева и развернул коня. Сокол тоже двинулся к мосту, слегка опередив соперника. Крепко стиснув зубы, молодые люди разъехались в разные стороны.

Набравшись смелости, Нереус побежал за хозяином:

– Господин! Подожди! Альтану нужно укоротить нагрудник!

Чуть придержав лошадь, Мэйо удивленно взглянул на подскочившего к нему геллийца:

– О чем ты? Нагрудник в порядке.

– Выслушай! – островитянин уцепился за боковой ремень на плече коня, делая вид будто расстегивает пряжку.

– С радостью, но чуть позже, – горько усмехнулся поморец. – Сейчас не самое удобное время для беседы.

– Умоляю, хозяин… – сбивчиво затараторил невольник. – Если ты нанесешь обиду… наследнику Именанда. Эбиссинцы не простят этого… Уступи ему победу. Прошу именем Земледержца.

– Поверни лицо к северу, – грустно сказал Мэйо. – И поймешь, почему я не могу позволить себе проиграть.

У Нереуса пропал дар речи, когда он увидел Креона из Дома Литтов на смотровой площадке рядом с караульным. Брат Виды гнусно ухмылялся, сложив руки на груди.

– В сторону! – жестко приказал рабу поморец и, вынув меч из ножен, стремительной рысью направил Альтана к мосту.

Царевич ждал на противоположном берегу, придерживая нервно переминающегося скакуна. В наряде Всадника, без черного парика и с умеренным макияжем, эбиссинец выглядел более мужественно и внушительно. Мэйо учтиво склонил голову, приглашая его к схватке.

Конники одновременно заехали на переправу. Серый жеребец развернулся боком, преграждая путь вороному. Два клинка встретились, лязгнули, мрачно сверкнув, и, на миг расставшись, снова соприкоснулись с еще более грозным звуком. Лошади топтались, пихая друг друга плечами. Никто из юношей не стремился нанести противнику рану или увечье, оба лишь предпринимали попытки вышибить спату у соперника и не потерять свою.

Эбиссинский скакун злобно укусил Альтана за бедро. Серый лягнул врага в путо и заплясал, отрывая передние ноги от земли. Сефу подловил момент и со всей силы стукнул Мэйо рукоятью меча в локоть. Ослепленный болью поморец грубо натянул поводья, отчего длинногривый жеребец резко попятился.