Литмир - Электронная Библиотека
A
A

В советских книгах о Москве утвердилась традиция, за исключением нескольких официально признанных имен, замалчивать деятельность меценатов, благотворителей, собирателей бесценных коллекций. Даже фамилий не упоминают. Петровка - тому пример. Все авторы путеводителей отмечают, что усадьба, сохранившаяся на улице под номером 23, возведена по проекту Матвея Казакова и век спустя неузнаваемо перестроена. Это так, но что в ней жили Павел Федорович Карабанов и Христофор Семенович Леденцов, не говорят. А между тем оба они достойны нашей памяти.

Первый из них собрал на Петровке "Русский музей Карабанова", ставший при его жизни лучшим частным собранием старины. Личные вещи Ивана III, Петра I и Екатерины II, медали и монеты, эстампы, рукописи, документы, книги, иконы, портреты - сосредотачивалось в его руках. Все экспонаты отечественные. Карабанов составил "Списки замечательных лиц русских", собрал их воспоминания. Все завещал Николаю I. Император распылил коллекцию между Оружейной палатой, Эрмитажем, Архивом министерства юстиции... Собирателя похоронили в 1851 году, написав на могильном камне: "Здесь лежит древний русский дворянин, любивший Отечество, Павел Федорович Карабанов".

Другой великий патриот, купец, родом из Вологды, где его похоронили, Христофор Семенович Леденцов жил в особняке на Петровке до 1907 года. Меценатствовал на поприще новом для своего времени, подставив плечо под русскую науку. Вначале инкогнито дал полмиллиона франков на премию тем, кто "с минимум капитала произвел максимум пользы (блага) для человечества." Потом, так же не называя себя, внес в кассу Московского университета 100 тысяч рублей ценными бумагами. Все движимое и недвижимое имущество, весь капитал завещал Обществу содействия успехам опытных наук и их практических применений, образовав его под крылом Московского университета и Технического училища. Сама же мысль об этом пришла к нему в полдвенадцатого ночи накануне Пасхи, праздника христианской любви и всепрощения. История отпустила Леденцовскому обществу до 1917 года несколько лет. За это время на его средства построил физиологическую лабораторию академик Иван Павлов, где провел всемирноизвестные эксперименты на собаках. Леденцову обязаны "отец русской авиации" профессор Николай Жуковский, профессор Петр Лебедев, основатель московской школы физиков. Даже изгой официальной науки Константин Циолковский нашел в Леденцовском обществе понимание и деньги для опытов.

Благодаря культивируемому (не только советской, но и либеральной критикой) очернительству всего, что делала Москва купеческая, стала возможна легкость, с которой большевики уничтожали древнюю столицу. Ее улицы, где причудливо сосуществуют строения разных стилей, в отличие от архитектуры петербургской, классической, казались мэтрам, воспитанным на публицстике либералов, некрасивыми. За исключением единственной постройки Матвея Казакова ни одна другая - на Петровке не значилась памятником архитектуры, не охранялась законом, который хоть как-то сдерживал в СССР порыв разрушителей. Поэтому Петр Сытин не заметил на старой улице ничего значительного. А Юрий Федосюк перестроенные в ХIX веке строения обозвал "громоздкими купеческими домами-сундуками".

Петровка начиналась театрами, магазинами и гостиницами. И продолжалась ими. На углу со Столешниками в большом пятиэтажном, построенном в 1899 году доме, с окнами от пола до потолка, и в здании в его дворе располагались сразу три гостиницы: "Надежда", "Декаданс" и "Марсель". Постояльцем последней был юный бард Александр Вертинский, которому требовалось перейти дорогу, чтобы оказаться в стенах Петровского театра, где его ждал всегда триумф...

За высокими окнами на втором этаже Петровки,15, располагались залитые светом выставочные залы. В них с начала века проходили вернисажи "Мира искусств" и Союза русских художников. В последний - входили такие самобытные живописцы, как Абрам Архипов, Аполлинарий Васнецов, Константин Юон...

Выставки молодых объединений художников, шедших на смену постаревшим и ослабевшим "передвижникам", становились событиями. В ноябре 1902 года торжествовали "мирискуссники", ими себя считали Валентин Серов, Константин Коровин, Борис Кустодиев, Николай Рерих... За "мирискуссниками" в декабре того же года прошла выставка модернистов.

Москва увидела после Александра Бенуа и его единомышленников неизвестных художников, которые исповедовали новую религию живописи, ломали форму, расщепляли цвет, входили в ХХ век под знаменами, ныне развевающимися над музеями мира.

Заканчивалась Петровка в кольце бульваров гостиницей "Петровская". До революции в ней снимал номер врач Сергей Голоушев, увлекавшийся живописью и литературой. Завистники славы Михаила Шолохова после выхода "Тихого Дона" приписали этому умершему и забытому к тому времени писателю авторство гениального романа.

В 20-е годы постояльцем "Петровской" отмечен Константин Мельников. Будучи тогда на гребне славы, государственным архитектором, он мечтал жить в собственном доме. Автору саркофага Ленина, павильона СССР на выставке в Париже дали в Республике Советов, как ни странно, редчайшую возможность не только спроектировать личный дом-фантазию, но и реализовать мечту в Кривоарбатском переулке. Сюда многие приходят, чтобы увидеть цилиндр с ромбовидными окнами, где прожил долгие годы великий архитектор, оказавшийся ненужный своей стране. Сталин, тяготевший к классике, невзлюбил набравший было в стране силу индустриальный стиль. Конструктивизм признали враждебным рабочему классу. Мельникову даровали жизнь, но творить запретили навсегда.

"Петровскую" перестроили в институт, авиационно-технологический, присвоив, когда полетели спутники, имя Константина Циолковского, не имеющего к авиации отношения, поскольку гений космонавтики занимался дирижаблями и ракетами.

На Петровке перед революцией самым популярным местом были Петровские линии. Роли между их двумя зданиями распределились так. В левом - сдавались внаем квартиры, обосновались издательства, библиотеки и книжные магазины. В одном из них торговала прославленная фирма Глазуновых, основавших свою первую книжную лавку в Москве при Екатерине II.

В правом доме помещался электротеатр, то есть кинотеатр "Россия", Петровский театр миниатюр, ресторан, гостиница. Ее изначальное имя "Ампир", потом "Элит", теперь отель знают как "Будапешт". Менял названия ресторан. Под именем "Астория" я увидел его пышно-мрачный послевоенный интерьер во время киносъемки "Дела пестрых". Попал сюда без гроша в кармане статистом, протанцевав фокстроты и танго всю ночь без угощения с такой же, как сам, голодной студенткой. Оба заведения, гостиница и ресторан чудом пережили все испытания социализма.

На Петровке, 16, бывшем флигеле усадьбы Раевской. возникло "Товарищество электрического освещения П. Н. Яблочкова и Ко". Его коммерческое агентство принимало заказы на установку "свечей Яблочкова". Ими русский изобретатель дуговой лампы без регулятора поразил Париж. В Москве предприимчивый электротехник показал возможности ламп, устроив иллюминацию не только в магазинах, но и осветив Петровские линии. Свет стал еще одним магнитом Петровки.

В Петровском театре светила звезда юного Александра Вертинского. Из-за плохо выговариваемой буквы р, Константин Сергеевич Станиславский не принял его в статисты Художественного. Поэтому пришлось ему без ансамбля исполнять в маленьком театре-варьете песенки собственного сочинения. Песни Вертинского не забыты, они волнуют и на закате века, чуть было не сгубившего наркотиками хрупкого певца.

Лучшие гостиницы и жилые дома Москвы, взяв власть, большевики объявили своими. Гостиница Петровских линий значилась 2-м Домом Советов. Отель стал общежитием номенклатуры. Часть помещений заняли профсоюзы. Дважды выступал здесь дорогой гость, товарищ Ленин. Один раз, в ноябре 1918 года, призвал рабочих правильно распределять продукты, их доедали из старых запасов. Второй раз, весной 19-го, в разгар гражданской войны, агитировал вступать в истекавшую кровью Красную Армию.

73
{"b":"60830","o":1}