— Мелкий сучонок, — зло прорычал Грид. — Какого чёрта ты ещё не подох?

Линг не успел опомниться, когда в поле его зрения появился ещё один человек: слишком тощий, даже неестественно костлявый. Или очередной монстр. Сейчас он не мог с точностью определить, к какому именно биологическому виду относятся существа, окружающие его.

Наблюдая за битвой этих двух странных «людей», молодой человек не мог поверить в то, что в мире могут существовать такие чудовища. А то, что тот компактный (хотя, скорее миниатюрный) парень превратился в огромное зелёное непонятно что, только сильнее пугало парня и заставляло ещё сильнее сожалеть о своём опрометчивом решении сперва заглянуть в Дублис, а не в какой-то другой город.

Ведь если бы они с Лан Фан были где-нибудь ещё, то всё было бы совсем иначе.

— Энви! — Грид раз за разом зло рычал одно и то же имя.

А когда Жадность, нанеся очередной удар своей рукой, облачённой в углеродный доспех, проник в шею своего противника и крепко сжал что-то, после чего вытянул этот предмет, Яо сразу понял, за что так отчаянно сражался этот монстр.

Философский камень.

Когда сердце Зависти находилось в чёрной ладони владельца «Гнезда Дьявола», то огромное тело, не в силах больше стоять на ногах, с ужасным грохотом упало на прохладный бетон старой и заброшенной военной базы.

После этого Грид совершенно спокойно проглотил столь желанную вещь, которая в то же мгновение стала впитываться в его тело и наполнять силами, при этом по рукам гомункула, не смотря на всю его защиту, прошли небольшие волны.

Подобное просто выходило за грани реального.

— Как ты его поглотил? — истошно выкрикнул Линг, резко поддавшись вперёд и снова упав на твёрдую землю, больно ударившись. — Это же философский камень!

— Просто у меня в груди такой же, — толком не отойдя от закончившейся битвы, с нескрываемым возбуждением ответил Жадносить.

Снова недовольно скрипнув зубами, молодой человек нахмурился. Если этот монстр не врал, то все его нечеловеческие способности можно легко объяснить тем, что его жизненной силой был пятый элемент. А если это так, то именно это существо сможет помочь добыть принцу Ксинга то, чего он так хотел.

— Мне он нужен! — уверенно заявил Яо. — Ты же сможешь помочь мне его достать?

— Конечно, — уже немного спокойнее ответил Грид. — Только просто так ничего не бывает, идиот. Ты понимаешь, что тебе придётся как-нибудь мне заплатить за камень?

Подобное заявление гомункула совсем не стало секретом для Линга. Никто (даже такие чудовища, как это) не станет делиться такой невероятной силой с кем-либо за просто так. Но даже несмотря на это, парень был готов на это.

Иначе он не сможет защитить ни мать, ни Лан Фан.

— Я согласен! — после минутного колебания ответил принц. — Отдам практически всё, что захочешь! Только камень должен быть у меня!

Жадность уверенным и спокойным шагом направился к молодому человеку, которого ещё минуту назад намеревался убить. Постепенно убирая со своего тела углеродный доспех, зная, что ни один из ксингийцев не сможет ему навредить, владелец «Гнезда Дьявола» с интересом рассматривал молодого человека.

Гомункул никогда не отличался особым альтруизмом (да и не собирался меняться), но когда представлялась возможность улучшить своё положение, он никогда её не упускал из-за своей сущности. В том числе и сейчас.

Грид понимал, что во время главной битвы с Отцом и с его оставшимися в живых детьми ему может понадобиться пушечное мясо, а использовать в качестве него сыновей Хоэнхайма или его гражданскую жену не вариант. Тогда после окончания всего мужчине придётся несладко.

А вот двое иностранцев, которые наверняка прибыли в Аместрис нелегально, идеально подходят на эту роль. Вряд ли их кто-то станет искать здесь, да и потерять их не жалко. А ещё они сами предложили свою помощь.

Но если всё будет хорошо, то не грех им отдать философский камень, в котором осталось всего две-три души. Всё равно ведь использовать его толком нельзя.

Комментарий к Глава 26. Подготовка

Небольшой спойлер от автора: совсем скоро фф будет закончен)

У меня 24.06 закончилась практика в медицинском, поэтому теперь могу всё свободное время уделять ФБ)

========== Глава 27. Последние детали ==========

Пройтись не от одной стены камеры к другой и обратно, а хотя бы по длинному коридору тюрьмы, было невероятно приятно. Подобного блаженства он не испытывал уже достаточно давно и сейчас с трудом скрывал свою радость.

Кимбли был рад тому, что он, наконец, получил столь желанную свободу, которая снилась ему по ночам на протяжении стольких лет. И теперь, буквально чувствуя её на вкус, он был очень рад.

Забыв хотя бы ненадолго о том, что было его головной болью все годы, бесцельно проведённые за решёткой, мужчина не мог не радоваться и не наслаждаться вновь обретённой свободой, которая казалась ему настолько призрачной, что может исчезнуть в любую секунду.

В первые секунды после того, как ему сообщили, что его больше ничто не держит в этом проклятом здании, Зольф не мог поверить своим ушам. Реальность же не может быть настолько прекрасной, чтобы подобное было правдой.

После сумасшествия матери подобное казалось ему сказкой.

Но с каждой новой прожитой минутой Багровый убеждался всё сильнее, что его не обманывают. Он действительно сейчас полностью свободен, и его больше ничто не держит в этом ужасном здании, которое сломало ему жизнь.

Теперь алхимик может в полной мере начать наслаждаться своим существованием, которое уже достаточно давно не приносило ему ожидаемого удовлетворения. И пускай эхо прошлого рано или поздно догонит его, пока у него есть время, нужно использовать полученный шанс по полной.

Кимбли толком не знал, кто именно похлопотал об его освобождении. Надзиратель, к которому мужчина всегда обращался не иначе, как «эй, товарищ», ничего толком ему не рассказал. Просто привычными и давно заученными движениями не спеша открыл дверь камеры и кинул короткое: «На выход».

И это только усиливало интригу, которая появилась в тот момент, когда деревянные колодки, наконец, отпустили исхудавшие запястья, давно натёртые ими. Мужчина очень хотел посмотреть на того, кто решил подарить ему такое счастье.

Багровый давно смирился с тем, что он никому не нужен. Мать уже долгих пятнадцать лет покоилась в сырой могиле, а Оливия просто отказалась от него, не желая рушить свою карьеру из-за давней дружбы с человеком, которого признали преступником и кинули за решётку до конца его дней.

Алхимик отчасти понимал Армстронг, которая отчаянно цеплялась за своё место, добытое с таким трудом, и не желала его потерять. Он тоже когда-то был таким. Чего стоит его согласие во время зачистки в Ишваре испытать философский камень?

Сейчас Зольф с трудом сдерживался, чтобы не улыбнуться счастливо и громко рассмеяться от распирающего его изнутри счастья, при этом осматривая длинные серые коридоры тюрьмы, понимая, что видит их в последний раз.

Последние несколько месяцев он даже мечтать об этом не мог.

Оказавшись на улице, Кимбли принялся осматриваться, пытаясь выискать хотя бы смутно знакомого человека. Ему почему-то казалось, что его мог освободить кто-то из прошлого, ведь никто другой не станет так беспокоиться о «сумасшедшем» заключённом.

Увидев возле огромных ворот, ведущих на столь прекрасную свободу, смутно знакомые силуэты, алхимик нахмурился. Честно, он ожидал здесь встретить, скорее, гомункулов, нежели этих двоих, с которыми его свела гражданская война.

Без особого желания ускорив шаг, Багровый пытался понять, почему Мустанг и Хоукай могли решиться на такой странный и опасный для них шаг. Во время Ишварской зачистки у них сложились не самые лучшие отношения, и ни один нормальный человек не стал бы делать подобное.

Что же с ними не так?

— Кого я вижу! — наигранно скучающе воскликнул Зольф, остановившись рядом со старыми знакомыми. — И зачем вы это сделали?