Но вместо этого женщина убрала руку сына и немного оттолкнула его в сторону, от чего мальчик сильно удивился и непонимающе посмотрел на мать. Чего-чего, а таких действий от Триши он никак не ожидал.

— Эд, иди к Алу, — буквально приказала женщина.

И пусть мать пыталась держать себя в руках и старалась говорить так же, как и раньше, но у неё это плохо получалось. Всё же она ещё не научилась искусно играть и притворяться, чтобы скрыть своё волнение от сына.

— Но, мам! .. — уже был готов заныть мальчик.

Он не хотел сейчас быть рядом с Альфонсом. Ему же, чёрт возьми, хотелось послушать, что же скажет Жадность. А вдруг это действительно важно?

— Эд! — Триша не дала сыну договорить. — Пожалуйста, побудь немного с братом.

Насупившись, алхимик утвердительно кивнул, не в силах отказать матери. Он, конечно же, очень желал узнать, что же собирается рассказать Жадность, но и спорить с женщиной ему не хотелось. Уж лучше он пока посидит немного с братом, а потом уже всё узнает у матери. Она же не станет молчать, правда?

И сейчас, поднимаясь на второй этаж, Эдвард пытался хоть как-то определить цели Грида. Из-за нехватки информации это было практически невозможным.

Да, гомункул сказал о том, что он был знаком с Хоэнхаймом. Да, искусственный человек сообщил о том, что Мудрец с Запада ему помог когда-то. Но вот только что конкретно между ними было? Что толкнуло последнего жителя Ксеркса связаться с Жадностью и что они вместе задумали? Почему Хоэнхайм отправил сюда именно Грида, а не кого-то ещё? Неужели у него настолько мало знакомых?

И всё это казалось Эдварду невероятно странным. Почему же отец не рассказал ему о гомункуле и о их связи до того, как он отправился в своё путешествие? Да, мальчик что-то помнил о гомункулах из своего сна, но вот что именно…

Это он никак не мог выудить из своей головы. За эти три долбанных года некоторые детали из сна стали забываться.

А для того, чтобы сделать правильный выбор, Эдварду просто необходимо с кем-нибудь посоветоваться. Учитывая то, что мать сейчас занята, остаётся только один человек, который может хоть как-то ему помочь, — Альфонс. Брат сейчас как раз должен быть свободен, а следовательно, Эдвард вполне может обратиться к нему за помощью.

Быстро забежав в отцовский кабинет, в котором с самого утра пропадал Альфонс, алхимик сразу же закрыл за собой дверь, чтобы Мартель и Дольчетто, которые вполне могли отделиться от Жадости, не смогли так просто подслушать их разговор. Нужно создать им как можно больше препятствий, чтобы эти люди не узнали всё раньше времени.

Альфонс, оторвавшись от какой-то книги, удивлённо посмотрел на брата. Эдвард совсем не обратил на это внимания, не желая отвлекаться на подобное, чтобы не забыть важных деталей. Да и он на периферии сознания понимал, что его поведение со стороны действительно выглядит немного странно.

— Что-то случилось? — поинтересовался Элрик-младший.

— Ал, ты не поверишь! — воскликнул Эдвард. — Я только что видел гомункула!

— Но их же не существует!

Алхимик, остановившись рядом с братом, быстро восстановил немного сбившееся дыхание и утвердительно кивнул. До этого дня он тоже так думал, только вот появление Грида всё изменило. Но даже сейчас Эдвард до конца не верил, что он настоящий гомункул. Если бы у мальчика было больше доказательств, чем слова мужчины…

— Он сейчас внизу, с мамой, — сообщил не-Стальной. — Он сказал, что Хоэнхайм ему когда-то помог.

Отложив книгу в сторону, даже не подумав о том, чтобы хоть как-то отметить ту страницу, на которой он остановился, Альфонс быстро поднялся на ноги и с нескрываемым интересом посмотрел на старшего брата.

— Я хочу посмотреть на него! — с задором в голосе сообщил Элрик-младший.

— Пока нельзя, — отрицательно покачал головой алхимик. — Меня мама отправила к тебе, чтобы поговорить с гомункулом и его сопровождающими.

Опустив в миг потускневший взгляд, Альфонс насупился. Эдвард сейчас прекрасно понимал брата. Он сам очень хотел расспросить Жадность о том, как можно создать гомункула, кто это сделал и зачем. Расспросить, чем искусственные люди отличаются от «естественных». Ведь до сегодняшнего дня мальчик не видел ничего подобного.

— А как он хотя бы выглядит? — поинтересовался Альфонс.

Сейчас не-Стальной мог понять такой сильный интерес своего брата. Если бы он оказался на его месте, то поступил бы точно так же. Да и вообще, так бы сделал абсолютно каждый человек, ведь такое слишком… Нереально.

— Да как обычный человек, — пожал плечами Эдвард. — Честно, я до сих пор не особо верю в то, что он гомункул. Уж слишком он… Обычный.

— А сможешь рассказать о нём побольше? И о тех, кто с ним пришёл?

— Конечно! Но когда они закончат говорить с мамой, тебе будет лучше самому увидеть этого гомункула… И нужно будет попросить его как-нибудь это доказать, — Эдвард сложил руки на груди. — А то верить ему на слово глупо.

Несмотря на то, что Жадность сказал о том, что он знаком с Хоэнхаймом, и что Патрисия его узнала, не являлось причиной для того, чтобы Эдвард слепо верил этому гомункулу. Уж слишком ненадёжным показался мальчику этот искусственный человек, поэтому его нужно проверить. И не только его, но и Дольчетто с Мартель.

***

— Теперь мы можем поговорить без лишних ушей, — довольно ухмыльнулся Грид, сев за стол.

Он по привычке, выработанной долгими годами жизни среди людей, не обращал внимания на недовольный вид Триши. На него смотрела не только она, но и многие другие, поэтому он уже давно не придавал этому значения. Ведь какой человек считает, сколько раз он моргнул или сколько вдохов сделал? Это слишком естественно, чтобы обращать на это слишком много внимания.

— Что именно вам сказал мой муж? — Триша сложила руки на груди.

Жадность прекрасно понимал, что так женщина подсознательно пытается отгородиться от него, и поэтому не собирался её обвинять. Любой человек хочет быть в безопасности, и во время не самых приятных разговоров они пытаются сделать это как можно более возможным. Да и учитывая то, что сам гомункул сейчас может быть источником опасности для своей собеседницы, её поведение вполне ожидаемо.

— Если коротко, то он думает, что Прайд в любой момент может избавиться от тебя и твоих дармоедов, — немного недовольно сообщил Грид. — А ещё он хочет, чтобы ты была поаккуратнее. И один совет лично от меня: если увидишь движущуюся тень, то даже не думай бежать. Не поможет.

— И почему же? — недоверчиво хмыкнула Патрисия.

— Он сам так несколько раз подох, — отозвался Дольчетто.

Жадность в подтверждение слов своего спутника утвердительно кивнул, при этом увидев удивлённый взгляд хозяйки дома. Но ни он, ни его товарищи не стали ничего объяснять. Они своё дело сделали. Триша о всём знает, а остальное — не их дело.

Хотя… Хоэнхайм ведь попросил сделать их ещё кое-что…

— Вот как… — немного нахмурилась женщина. — Спасибо, Грид.

Сейчас гомункул был отчасти рад, что его собеседница так быстро ему поверила. А то обычный человек ведь не поверит даже в существование гомункулов, что же говорить об остальном? Хотя ведь Триша не один год прожила с Хоэнхаймом, а с ним поверишь даже в самое невероятное и с первого взгляда невозможное.

— Кстати, Патрисия, — Жадность лениво потянулся. — Не будешь против, если я с Мартель и Дольчетто переночую у тебя?

Гомункул сразу на это рассчитывал, но решил всё равно спросить у женщины разрешения. Ради приличия. Да и портить отношения с Хоэнхаймом ему не хотелось. Грид собирался ещё использовать своего сообщника, а если повезёт, то и с его семьёй. Он всегда желал получить больше, чем у него было.

— Конечно, — согласилась Триша. — Но надеюсь, ты понимаешь, что здесь хозяин не ты?

Жадность устало закатил глаза, Дольчетто что-то прорычал себе под нос, а Мартель осталась единственной, кто внешне никак на это не отреагировала. Гомункулу не очень нравилось, что эта маленькая девка относится к нему, как к идиоту. Он же лет на сто семьдесят пять старше её!