Хотелось, чтобы дух замолчала. Хотя бы ненадолго. Хотя бы на полчаса. Ну, или на десять минут, не меньше. Тогда бы у неё появилось немного времени отдохнуть от навязчивых мыслей, расслабиться и собраться с силами. Тогда бы у неё вновь получилось восстановить контроль над собственными сознанием и телом.
Но всё было иначе.
Ей приходилось снова и снова слушать то, что не переставая говорила ей «Хранительница». Раз за разом вспоминая то событие, которого не должно было быть априори. Опять понимать, что она оказалась слишком слаба для того, чтобы называться телохранительницей одного из наследников престола.
— Скажи, тебе понравилось? — Похоть, находясь в её теле и сражаясь, ехидно усмехнулась, пропустив очередную атаку Роя.
Она будто нарочно это допустила.
Девушка хотела вернуть себе контроль над собственным организмом, чтобы одержать столь необходимую победу, которая с каждой секундой ускользала всё сильнее, но ничего не вышло. Дух оказалась слишком сильной. Про себя воительница отметила, что седьмой день Турнира (и по совместительству первый день второго тура) начался однозначно «хорошо».
Ещё немного, и все обо всём догадаются.
«Заткнись!» — строго и коротко приказала Лан Фан.
Она хотела сохранить в секрете как чувства к Лингу, так и мимолётную связь с Ласт. Ни то, ни другое не достойно человека её уровня. Она должна всегда держать себя в руках, идеально контролировать все свои эмоции и желания. Но всё начало идти наперекосяк в самый неподходящий момент.
Хотелось провалиться сквозь землю от стыда.
«А ты ничего не понимаешь?» — наконец начав говорить не губами, а в подсознании, кокетливо хохотнула женщина.
«Говори прямо!» — рыкнула воительница.
Она никогда не любила, когда её собеседники ходят вокруг да около. Это всегда означало, что они задумали что-то нехорошее и что необходимо как можно скорее раскусить их планы. И сейчас Лан Фан давала Похоти последний шанс самой во всём признаться.
А если этого не произойдёт, то она начнёт действовать иначе. Более жёстче.
«Ты понимаешь, что без Линга долго не протянешь?» — привычным соблазнительным голосом поинтересовалась женщина.
«Ты орудие, а не советчик», — уверенно заявила девушка.
Хотя думать она с каждым днём начинала по-другому. Но признание правоты этого ужасного и заносчивого духа означало… Принять своё поражение. А этого допустить было никак нельзя. Не этому её учил дедушка Фу, не для того Жилан перед отправкой в Англию пожелала ей победить, не для того ей доверили защиту Линга.
Она обязана только побеждать.
«Просто подумай над моими словами», — Ласт снова усмехнулась. — «Просто подумай…».
После этого ответа телохранительница решила прекратить этот бессмысленный разговор. Всё равно они обе будут до конца стоять на своём, и вряд ли придут к консенсусу. Сейчас лучше попробовать победить, иначе придётся проиграть «Morgenstern», которые ненамного были сильнее «Ки».
А вот Юни не было необходимости находиться на трибунах, чтобы знать, что команде Линга не суждено выиграть. Она видела, что именно Рою, Лизе и Скуало необходимо пройти дальше. Но это всё равно не важно. Если постараться, то подготовленное судьбой можно исправить.
Но вот пока…
Пока у неё было полно других забот. Пока время ещё не закончилось, нужно обезвредить как можно больше печатей, оставленных на стенах домов по странной, но до боли понятной схеме. Девочка бы всё отдала, лишь бы не знать, зачем всё это нужно, только вот ничто ей не поможет.
Ей на роду написано видеть больше, чем остальным. И хоть это могло спасти множество жизней и наказать человека, который живёт уже не одну тысячу лет, только вот разрушало её собственную судьбу. Ей хотелось спокойно спать по ночам, а не видеть вещие сны. Ей хотелось видеть перед собой своего собеседника или фильм, а не дурацкие предсказания.
Она хочет быть нормальной.
***
Стрелка часов неуклонно приближалась к часу дня, солнце с каждой минутой начинало припекать всё сильнее, а воздух становился настолько горячим, что становилось трудно дышать. Сейчас хотелось сидеть в помещении с кондиционером, а не гулять на улице. Но Эдвард только сейчас возвращался к отелю, докуривая сигарету, пускай первый бой второго тура закончился пару часов назад.
Если бы не дела, он бы давно наслаждался приятной прохладой.
Выбросив окурок в ближайшую урну, молодой человек завернул за угол, готовясь открыть входную дверь, но вместо этого застыл на месте. Серый дым не спеша вылетал изо рта и мирно клубился в воздухе, растворяясь в нем. А парень не мог нормально ни вдохнуть, ни вдохнуть. Только ошарашенно смотрел парад собой, не зная, что сделать.
Алхимик думал, что если его брат будет оставаться в отеле — желательно, одному вообще не выходить из номера, — то с ним никогда ничего не случится. Но реальность доказывала обратное. Буквально в полуметре от входной двери находился Альфонс, чуть наклоненный вперёд из-за того, что какой-то мужчина в белом костюме схватил его за руки и навалился на него.
Минутное оцепенении прошло, оставив после себя гнев и ненависть, которые неистово рвались наружу. Эдвард, совершенно ни о чем не думая, рванул вперёд, желая уничтожить того, кто посмел угрожать его семье. Мужчина на это лишь хохотнул, а после оттолкнул от себя заложника.
Тот безвольной куклой упал на сухую землю.
Кимбли быстро отскочил в сторону. С довольной и торжествующей ухмылкой наблюдая за тем, как Элрик-старший сливается со своим духом, с трудом сдерживал безудержный смех, который подступал к горлу. Такие ничтожные попытки показать свою «силу» его невероятно веселили.
Он видел намного больше.
Молодой человек уже был готов атаковать своего противника, когда по бокам и сзади от него прогремели несколько небольших, но слишком громких взрывов, обдавая его сильным жаром и заставляя прикрыть голову руками, при этом согнувшись, дабы получить наименьшие повреждения.
Сейчас действовал совсем не он. Инстинкт самосохранения полностью затмил желание защитить брата. И в следующую же секунду парень начал корить себя за это, ведь путь вперёд, к этому человеку был полностью открыт, но вместо того, чтобы ещё быстрее побежать к нему, он поступил, как маленький ребёнок.
— Пидор, — зло зашипел юный алхимик.
Он уже был готов снова броситься на Зольфа, когда чёрные тени поднялись с земли и в мгновение ока схватили его за руки и ноги, после чего несколько раз с силой ударили о стены ближайших зданий. От этого Эдвард сдавлено застонал, но закричать себе не позволил. Он сейчас сражается не за себя, а за брата.
Ради брата он должен быть сильным.
— Эд! – громко вскрикнул Альфонс, резко поддавшись вперёд и пытаясь вырваться из пут алхимических символов, находящихся на всех его конечностях, но у него ничегошеньки не вышло.
Тем временем Кимбли наслаждался каждым моментом, когда его дух с остервенением мучил парня. Сейчас он мог позволить своему напарнику немного расслабиться и получить удовольствие. Но всё равно его приходилось контролировать, иначе «Хранитель» просто убьёт его.
А такой исход пока не нужен. Пока.
Когда тени его отпустили, то он обессиленно упал на землю. Все попытки подняться на ноги не приносили успеха. Всё тело неприятно саднило, но, на удивление, никакой резкой боли он не чувствовал. Будто ни одна кость не была сломана. Будто этот мужчина его хотел просто напугать, но не избавиться от него.
Зольф не спеша подошёл к своей жертве, всё так же довольно ухмыляясь. Это было очередное подтверждение его теории. Ни один ребёнок, даже самый талантливый, никогда не сравнится с тем человеком, который прошёл через войну. Только боевые действия и тренировки на живых мишенях могут сделать либо шамана, либо алхимика по-настоящему сильными.
— А теперь послушай меня, — мужчина взял Эдварда за подбородок и поднял его голову. — Либо ты сдаёшься в своём следующем бою, либо я убью твоего братика. Но учти: смерть эта не будет лёгкой. Сперва я вырву ему ногти. Все двадцать. Потом начну аккуратно, не спеша, смакуя каждый момент, выковыривать ему глаза ему чайной ложкой. А потом подожгу ему волосы. И он будет кричать. О, как он будет кричать! Ты даже представить себе не можешь! – его голос стал выше и чуть более надрывистым. — И всё это будет у тебя на глазах, — и он хищно облизнулся. — Так что учти: либо ты сдаёшься, либо твоему братику конец.
