— Ты сделал всё, что нужно, — Фран оставался таким же спокойным, как и раньше. — Теперь можешь умирать.

Только вот его глаза странно горели.

***

Солнечные лучи проникали сквозь большое окно, но глаза всё равно слипались. Хотелось хоть ненадолго забить на окружающий мир, полностью отгородиться от всех проблем, которые не давали покоя столько времени, и полноценно отдохнуть, чего требовал организм уже не первый год.

Провести во сне не как обычно три-четыре часа, а как следует — восемь. Не просыпаться от каждого шороха или вновь приснившегося кошмара. Не чувствовать, как неприятно кружится голова от резко упавшего давления. Не замазывать синяки под глазами тональным кремом, чтобы никто ничего не заметил.

И наконец перестать жить на одном кофе.

Но Юни упорно боролась с усталостью, не в силах подарить самой себе, чего столь страстно желала. Не могла. Не имела права. Слишком много людей надеются на неё, чтобы можно было достаточно отдыхать. Если позволит себе расслабиться, то всё непременно с треском развалиться.

Хорошо, если в одночасье.

В свои неполные двенадцать ей необходимо спасать тех, кто остался без ничего. Никому из них больше некуда идти, и если не станет и её, то всем придёт конец. И если бы некоторые люди могли спокойно ради себя пойти на таки жертвы, то для неё это непозволительно. Тогда она не сможет смотреть этим людям в глаза.

Такие же, как и у неё самой.

Снова и снова просматривая страницы в социальной сети, девочка изредка зевала, а глаза иногда слезились. Приходилось вытирать такую раздражающую сейчас влагу тыльной стороной ладони. Интернет хоть как-то помогал отвлечься от навязчивых мыслей и прибывать в бодрствующем состоянии.

Всё-таки много кофе пить нельзя.

Гамма, до этого пытающийся хоть чуть-чуть успокоиться и углубиться в чтение книги, тяжело вздохнул и перевёл пристальный взгляд на Джиглио Неро. Предварительно заложив страницу, на которой он остановился, мужчина отложил историю в сторону и быстрым шагом направился к девочке.

Сев на край кровати, он неуверенно протянул руку вперёд и практически сразу отдёрнул её. Ему не было позволено даже думать о том, чтобы коснуться к этому маленькому ребёнку, не то, что воплощать эти мысли в жизнь. Никто не погладит его за это по головке.

Ни Генкиши, ни Нозару, ни Тозару, ни кто-либо ещё из клана. Все из-за не самой лучшей ситуации не смогут сдержаться и начнут отыгрываться на том, кто оступился, даже не желая при этом зла. Просто напряжение в Семье сейчас слишком сильно. Необходимо соблюдать субординацию, чтобы..

Чтобы не сломать сильнее Юни жизнь.

— Принцесса, с вами всё хорошо? — наконец нашёл возможность начать такой нужный разговор Гамма.

Джиглио Неро практически сразу после этой реплики заблокировала экран своего мобильника и отложила прибор в сторону. Она, уже даже не задумываясь, улыбнулась, чуть прикрыв глаза. Наставление матери до сих пор звонким эхом отзывалось в голове, не давая забыть о себе ни на секунду.

Она прекрасно знала, что мужчина это сделает. Это девочка увидела и совершенно не удивилась. И картинка была настолько же чёткой, как и реальность. Поэтому то, что ей рассказала «высшая сила» о Турнире, тоже наверняка являлось правдой, поэтому смысла идти на бой не было.

Подобные видения давно стали для неё нормой, как некогда для её матери и бабушки. Пугалась она этого только в раннем детстве, а к семи годам не осталось ничего. Только безразличие к происходящему. Ведь никто не удивляется или боится того, что у него две руки или ноги. Все воспринимают это, как должное.

Вот и девочка смирилась со своим проклятым даром.

— Да, — Юни положила свою худощавую ладонь на щеку Гаммы. — Не беспокойся.

Она жалела мёртвых и ещё живых.

Ей не нравилось наблюдать за тем, как близкие страдают. Поэтому, как и говорила Ария, Джиглио Неро продолжала улыбаться, пока мир постепенно рушился. Она хотела хоть как-то защитить тех, кто был рядом. Вспоминая, как умирала её мать, девочка прекрасно понимала, что лучше многого не знать.

Иначе не только жизнь, но и смерть превратится в муку.

За спиной мужчины Юни увидела знаомый силуэт, который легко проходил сквозь стены. Наверное, это было единственным плюсом, который можно получить после смерти. Вечные скитания по Земле или искупление грехов в Аду будет заставлять страдать ещё сильнее, ведь ничего исправить больше нельзя, а многие из близких вряд ли смогут увидеть духа.

— Уйди, — Ария мягко положила свою руку на плечо бывшего подчинённого, — ты ничего больше не сделаешь.

Гамма на секунду недовольно скривился, но потом снова вернул себе контроль над эмоциями. Он скучал…. По-настоящему скучал за их вечерними разговорами, когда все в особняке уже спали. За тем, как можно было утонуть в синих глазах и забыть о всей своей боли.

Но теперь не осталось ничего, хоть душа и не смогла отойти в мир иной. Поднвшись на ноги, мужчина через плечо посмотрел на женщину, чуть нахмурившись. Где-то в глубине хранилась обида на такую скоропостижную смерть.

— Ты… - начал он, но практически сразу одёрнул себя. Такого говорить нельзя. Уважение к Арии до сих пор осталось, да и повести неподобающе себя перед принцессой было непозволительно. — Ты и так всё понимаешь.

Она всегда видела то, что он чувствует.

— Конечно, — мгновение — и Джиглио Неро-старшая, поднявшись на носочки, поцеловала своего бывшего подчинённого в лоб.

Как много раз до этого. Женщина таким образом умудрялась за пару секунд успокоить Гамму, когда у того уже практически не оставалось сил, чтобы продолжить себя контролировать. И от этого сердце на секунду замерло.

— Мам, а ты уверена, что мы всё делаем правильно? — Юни впервые спросила это.

Девочка всегда верила ей. Так, как только ребёнок может без тени сомнения доверять собственной матери. И бывшая глава Семьи никогда не давала даже намёка на повод усомниться в том, что она может обмануть или предать.

— Конечно, дорогая, — женщина снова улыбнулась.

Ария ни в чём не уверена.

***

Выйдя на балкон номера, Эдвард спешно и немного неаккуратно достал сигарету и, зажав её губами, закурил. Вдыхая серый дым, он изредка бросал рассеянный взгляд на третью за последний час чашку эспрессо, сильнее хмурясь и недовольно кривясь, совершенно не обращая внимания на мешающиеся волосы.

Сейчас молодой человек был благодарен отцу, что тот дал ему свою карту. Если бы не это, то он не смог заправлять себя никотином. К сожалению, в Европейском Союзе автоматы не позволяли покупать табачные изделиям несовершеннолетним.

Конечно, молодой человек то ли от кого-то слышал, то ли читал в Интернете, что вроде в странах бывшего Советского союза можно покупать сигареты просто так. Максимум, продавец может попросить паспорт, чтобы удоствериться, что покупателю уже исполнилось восемнадцать. Но только в том случае, если по внешности ничего не будет понятно.

Но, увы, ни в родной Германии, ни в чужой Италии такое не прокатит. Либо придётся идти в специализированные магазины, либо терпеть. А из-за постоянного стресса последнее было просто невозможным. В сложившейся ситуации нужно было хоть как-то успокаиваться, а другого способа парень ещё не нашёл.

Всю прошлую ночь Элрик-старший не смог толком заснуть. Он раз за разом переворачивался то на один бок, то на другой, всё время прокурчивая в голове не самые приятные возможны концы Турнира.

Он не знал, что могло случиться с его младшим братом за время его участия в этом «соревновании». Ладно если здесь находится просто шаман, который не смог найти себе команду. Он бы хоть как-то может постоять за себя. Но вот обычный человек, который даже не может видеть духов…

Ему точно не выжить.

И этого парень боялся больше всего. Он никак не мог допустить, чтобы с Альфонсом что-то случилось. Он вместе с матерью были единственными, ради которых хотелось жить. На Хоэнхайма было как-то плевать. Да, мужчина не бросил свою жену, когда у неё обнаружился рак лёгких; тот работал и оплачивал лечение Патрисии, и полностью содержал своих сыновей.