Нет, возбуждение не проходило. Просто не было уже былого единения с этой параноидальной музыкой, с окружающими меня горячими телами, с темнотой, окутывающей своим тёплым покрывалом. Мне было всё так же жарко, так же хорошо от этих напористых ласк, от умоляющих поцелуев, но что-то быстро менялось, и я не успевал понять, что именно.
А прыткий парнишка уже царапал мою обнажённую грудь под рубашкой и ласкал языком пульсирующую вену на шее. Он сам опускал мои ладони себе на ягодицы и, призывно покачивая бёдрами, тёрся вздувшееся ширинкой о мой каменный стояк в штанах. Да, сучёныш, я на взводе и мне не нужно особое приглашение!
Одним рывком переворачиваю парня спиной к себе и подталкиваю к стене, ощущая, как он упирается в неё ладонями. «Сейчас, сейчас…» — то ли шепчу вслух, то ли просто пытаюсь мысленно усмирить бушующие эмоции, а сам нервно сдираю его узкие джинсы вместе с бельём и вцепляюсь зубами в худенькое плечо. Парень едва не взвыл от боли, а я лишь усмехнулся, понимая, что не контролирую собственное тело. Крепко вцепляюсь пальцами в бёдра и пытаюсь развести в стороны его ноги, напрочь забыв, про узкие джинсы, собранные на коленях. Не выходит, и я злостно рычу, царапая его ягодицы. Мальчишка, наконец, подаёт признаки разума и пытается вырваться из моих крепких рук. Понимает, что его одноразовый любовничек совсем спятил от дури и готов насадить его с лёту одним толчком. И чувствует, что с таким знатным размером порвёт его на раз. Хоть и под кайфом, а боли боится, сучёнок. Потому и выворачивается из моих каменных объятий. Нет уж! Ты сам напросился. И больше не будет долгих нежностей и сдержанных ласк. Ни с кем, кроме тебя, малыш…
Блять! Отшатываюсь в сторону, словно от одной этой мысли пробило током. Какого хрена я всё ещё думаю о тебе? Какого хрена ты по-прежнему в моей голове?
Ослабляю хватку, и парень быстро вырывается. Но не с целью убежать. Ненасытный мальчишка не желает останавливаться. И я вздрагиваю, возвращаясь в реальность, когда его горячая ладонь забирается мне в боксеры и крепко сжимает пульсирующую твёрдую плоть. Тугим кольцом пальцев резко соскальзывает вниз по стволу и мой стон больше напоминает звериный рык. Снова хорошо. Уже не безмятежность и всеобъемлющая любовь, а просто выброс адреналина в кровь, секундный кайф,… мгновенно сменяющийся яростью. И я никак не могу понять, в ЧЁМ ДЕЛО?! С каждым его касанием, с каждым новым поцелуем, я зверею. И дело не в наркотиках, не в возбуждении. Меня просто душит злоба. Что это НЕ ТЫ! НЕ ТЫ! Блять!
Внезапно мальчишка опустился на колени и вцепился когтями мне в бёдра, обдавая возбуждённый пах горячим дыханием. Что ты собираешься делать! Глупо спрашивать. Фак. Хочешь взять его в ротик, детка? Знаю, что хочешь. Вот только почему при этой мысли у меня стискиваются зубы и хочется приложить этого сучёнка по голове чем-то тяжёлым! Сам не понимаю, как резко хватаю его за жёсткие кудри, оттягивая их кулаком на затылке. И смотрю на его белеющее в темноте лицо совсем невменяемым взглядом. Бешенство. Сумасшествие. А он лишь молчит и ждёт продолжения. Вот только…
Какого хера, а? Почему на смену эйфории и неудержимой жажде секса приходит злость, приходит ненависть. Ненависть к самому себе, за то, что не могу признаться в том, что мне это НЕ НУЖНО! Мне нужен ты! Блять. Безграничная, жгучая ненависть! Ненависть к этой маленькой шлюшке, за то, что его рыжие, жёсткие словно проволока, кудри никогда не сравнятся с твоими золотистыми мягкими локонами. Ненависть к ТЕБЕ, Крис, за то, что оказался ничем не лучше этой шлюшки…
Да какого чёрта?! Лучше! Бесконечно лучше! Во всём! И от этого ещё сильнее закипает злость, превращаясь в неудержимую ярость. Вполне физическую, скапливающуюся в кончиках пальцев, которые едва не рвут эти рыжие кудри. А мальчишка облизывал губы в предвкушении и постанывал от удовольствия, словно эта грубость была ему только по кайфу. Да ему сейчас ВСЁ по кайфу. Вот только не мне!!! И чем дольше я думал, тем крепче сжимался кулак и от мысли, что эта дрянь касалась меня там… эта дрянь, А НЕ ТЫ,… хотелось выть, а главное – хотелось разукрасить его смазливую мордашку. И кажется, я даже успел замахнуться, но вдруг в голове снова мелькнули твои голубые глаза. Они не осуждали. Они не смеялись. Они просто смотрели на меня из пустоты. Из той пустоты, которая была в моей жизни до тебя. Из пустоты, которая ожидала меня впереди. И в это мгновение ярость сменилась отчаянием, дав мне возможность оттолкнуть от себя ничего не понимающего мальчишку и прошипеть «Отвали», наспех застёгивая штаны и пробираясь к свету.
Мелькающие огоньки ослепили лишь на несколько секунд. Ноги едва удерживали вес собственного тела, а в голове был бешеный микс из стольких чувств и эмоций, что хотелось застрелиться не сходя с места – лишь бы унять эти крики. Ну сколько можно?
Отправиться на поиски спасительных таблеток? Глупо. Я прекрасно понимал, что полчаса безграничной любви и счастья сменятся новым приступом ярости и вот тогда неизвестно, смогу ли я остановиться, прежде чем сорву злость на первом встречном. Нет, сейчас мне нужно просто ещё хорошенько выпить. Я не пытался заглушить мысли о тебе, нет, уже не пытался – бесполезно. Твоё имя выцарапано у меня на внутренней стороне черепушки, знаешь? Нужно было просто хоть немного сковать собственные силы, собственную агрессию, пока не случилась очередная яркая вспышка гнева.
Расталкивая толпу, добрался до бара. Снова виски, а может что-то ещё. Не помню наверняка. Только с каждым глотком тело становилось всё податливее, возбуждение отходило назад, а уже не лёгкое головокружение откровенно радовало. Пусть так. Главное, снова не потерять контроль.
Внезапно усталые глаза выхватили в толпе всё те же, до тошноты знакомые рыжие кудри и пару тёмных сверкающих глаз. Они смотрели на меня всё с тем же желанием, наглым, неприкрытым. Что понравилась моя грубость, сучёнок? Нравится жёсткий секс? Хочешь всё-таки продолжить? Не боишься? Должно быть, я произнёс это вслух, потому что присевший рядом парень отрицательно покачал головой, улыбаясь и просто кивнул в сторону танц-пола. Только я слабо понимал, о чём он, залпом допивая остаток бурой жидкости в бокале. «Пойдём» — кажется, произнёс он прежде, чем взять меня за руку и потащить за собой. Пойдём? Куда это мы пойдём? Снова в тёмную комнату? Нет, детка, я уже слишком пьян для этого. И слава богу. Так хоть немного легче. Отпускает.
Но парень остановился в центре танц-пола и, лаская моё обмякшее и непослушное тело руками, принялся выписывать весьма эротичные па вокруг уже совсем не прямого «шеста». А что? Почему бы и нет? Так уйдут остатки сил и возможно, я наконец вырублюсь прямо тут, посреди танцующей толпы? Ритмы музыки, худое бледное тельце, прижимающееся ко мне костлявыми бёдрами, мелькающие перед глазами лица, тела, разноцветные огни. И похуй на всё! Свободен!
Не знаю, сколько продолжался этот танец, вот только уверен, что был уже на грани. Ещё каких-то пара секунд и тело, исчерпав все силы, просто вырубилось бы, как будто резко отключили источник питания. Неимоверно радуясь этой мысли, я улыбался и крепко прижимал к себе за талию глупого мальчишку, всё ещё пытающегося завести меня своими неумелыми, угловатыми движениями. Вот теперь точно пофиг. Теперь всё будет хорошо.
Именно с этой мыслью я увидел тебя, Крис.
Просто выхватил из окружающего сумрака и безликой людской массы что-то светлое и до боли в груди знакомое. Твоё прекрасное лицо, твои ледяные глаза, твои золотистые длинные волосы, которые так приятно пропускать через пальцы. Твои прекрасные губы, которые не должны быть стиснуты, которые должны быть всегда чуть приоткрыты для моих поцелуев. Вот только не для меня они уже. НЕ ДЛЯ МЕНЯ! Фак. И снова приступ злости, когда я всё-таки осознал, что ты не галлюцинация и не мираж. Когда понял, что это действительно ты – в своём любимом светлом костюме, без галстука, но явно одетый не для клубной тусовки. Спокойный на вид, но только в голубых глазах сверкает ярость – ничем не уступающая моей собственной. Это был ты, самый настоящий и от этого хотелось провалиться сквозь землю и выть будто раненый зверь. А ты молчал.
