Ну, вот. Теперь ещё час ждать, пока она обойдёт зал и всех друзей обнимет на прощание. А мне придётся её конвоировать, чтобы эти клубные тусовщики руки не распускали. Ох, и долгая же предстоит неделька без родителей.

Домой мы попали в начале четвёртого. Спать хотелось невероятно. Я даже не знаю, как в таком состоянии машину вести смог. В общем, едва мы с сестрой оказались дома, я добрался до вожделенной подушки и сладостно распластался на кровати.

Милка убежала в ванную смывать тонну макияжа, а я решил, что с меня хватит – пусть вся это красота отпечатается на наволочке, только дайте мне, наконец, поспать!

Однако я рано обрадовался.

В ушах всё ещё звенело после клуба, поэтому я даже не сразу понял, что музыка звучит не в моей голове, а где-то в реальном мире.

Прислушался. Звонит. Более того – надоедливая мелодия становилась всё громче и громче. Никак Милкин телефон, догадался я, принципиально не желая открывать глаза или двигаться. А вот и нет меня тут! А вот и не слышу! Я уже вижу тридесятый сон!

Но мелодия продолжала назойливо колотить по вискам. Ожидать, что Милка сама услышит, и прервёт наконец эти мучения не приходилось. В ванной заработал душ, а значит сестра точно ничего не слышит. Надежда на то, что звонящий сам поймёт бесполезность ожидания и сбросит вызов, тоже таяла с каждой секундой, в то время как головная боль начинала укореняться.

- Да что же это такое! – выкрикнул я, чуть ли не со слезами отрываясь от подушки. Звук доносился из маленького клатча, предусмотрительно оставленного Милкой у самого моего уха.

Я судорожно принялся выискивать в нём телефон. И только в тот миг осознал, что такое женская сумка! И ненужно недооценивать её внешний вид, ибо размер вовсе не показатель! В этой маленькой сумочке помещалось столько всякой всячины, что отыскать среди её содержимого что-то конкретное просто не представлялось возможным. Помада, пудра, зеркало, расчёска, лейкопластырь (…а, ну да, помню, как Милка всю дорогу ныла по поводу каких-то там мозолей. А зачем тогда надевать эти дурацкие шпильки? Не понимаю я женщин, и видно никогда не пойму) Короче, я уже минуты две копался в этой маленькой женской сокровищнице, а телефон так и не был обнаружен. В итоге я догадался просто выбросить из клатча всё его содержимое на ковёр. Правда, по закону подлости, именно в этот момент треклятый телефон злорадно пикнул и заткнулся.

Однако моё внимание мгновенно приковалось к полу: среди выпавших из клатча вещей лежала не начатая пачка лёгких «Winston»… Сигареты?!..

Моя сестра.. курит!?

====== Часть 6 ======

Ну, да. Чему тут удивляться? Моя любимая сестрёнка стала клубной тусовщицей, она дружит с барменами и пьёт ром с колой, так почему бы при этом не выкурить сигаретку?

Я был зол как никогда. Сон как рукой сняло.

И это моя любимая сестра? Моя Мила, моя маленькая принцесса! Я даже не знаю, чего мне хотелось сильнее: накостылять ей самому, или сдать с потрохами родителям, чтобы от отца досталось в два раза жёстче, по уставу.

Но родители сейчас на отдыхе, да и не к чему им это знать. Лучше уж я сам выскажу ей всё, что думаю! Вот посмотрю в её невинные карие глаза, и пусть только попробует соврать! Хватит тут капризно топать ножками, пора вспомнить, кто здесь кто!

И едва я принял решение, как в дверях появилась Милана – в большом розовом халате и смешных тапках-зайцах, которые я когда-то самолично ей подарил. От этой картины просто сжалось сердце. Сестрёнка…

Нет! Хватит быть тряпкой. Стас, соберись и будь мужиком! Видно, я натянул чересчур суровое выражение лица, поскольку Мила вытянулась по стойке смирно и застыла в дверях.

- Это ещё что такое? – грозно отчеканил я, демонстрируя на ладони пачку сигарет.

- Ой… — вырвалось из уст моего маленького розового оболтуса. Милка, покраснев как помидор, упала взглядом в пол. – Стас… Это не то, что ты думаешь… — прошептала она еле слышно.

- Я подумал, что это сигареты. Нет? Может, это новая упаковка жвачки? «Орбит: никотиновая свежесть». Убей в себе неприятный запах изо рта и лошадь! Так что ли? – (Ну, да, с сарказмом я часто перебарщиваю). Милка невольно ухмыльнулась в ответ. (Она ещё смеется! Нет, ну посмотрите, какая наглость) – Ну что? – не унимался я, — будешь врать, что не куришь?

Тут Милка вспыхнула румянцем и с громким криком принялась в контратаку:

- И ничего я не курю! Ты вообще всё неправильно понял! – кто бы спорил, что лучшая защита это нападение. Я от неожиданности чуть дар речи не потерял. Но меня нелегко выбить из колеи! Я в своё время пережил хренову тучу Милкиных капризов. Так что этот, «хренова-туча-плюс-первый» не прокатит!

- И что же я неправильно понял?

- А то, что сигареты эти вовсе и не мои! – кричала Мила так, что уши закладывало (а сама-то при этом вся красная, как манту от сладкого, — волнуется страшно).

- А чьи? – кричу я в ответ: её же методами, да во благое дело!

- Ничьи. Мы на них спорили…

- Чего? – никак не соображу я.

- Ну, мы с Машкой поспорили, что если в Death Note вписать имя без причины смерти, то человек покончит собой. А она говорила, что умрёт от сердечного приступа. А я говорила, что нет. А она говорила, что да, — тараторила Милка, не поднимая на меня глаза. – А я давно не смотрела и не была уверена. Но всё равно поспорила, а Машка курит и пачку сигарет запросила, если я не права. Мы пересмотрели позавчера, а там Кира вписывает имя… и тот от сердечного приступа умирает, и я проспорила. Хотела отдать сегодня Машке, а она... она… не пришла… и вот... я … — Мила совсем запыхалась, её голос начал переходить в жалобный писк. У меня голова пошла кругом.

- Машка? – переспрашиваю я, плюхаясь на кровать.

- Ага, — щебечет в ответ Милка.

- Тетрадь Смерти?

- Угу, — вытирает нос и осторожно садится рядом.

- Детский сад, — выдаю я, устало уставившись в потолок.

Милка молчит, прислушивается. Кажется, поняла, что опасность миновала. Довольная.

- Подожди, — доходит до меня. – А как ты могла забыть, что в Тетради Смерти все от сердечного приступа умирали! Что же ты за анимешница такая? — (Говорю с усмешкой, а сам минуту назад еле-еле понял, о чём вообще идёт речь. И как я раньше мог это смотреть? Вот что делает с ребёнком избыток свободного времени)

- Стааас… — жалобно тянет Милка.

- Чего?

- А я вроде как это… — знакомый боязливый голос, — ну, давно уже не смотрю аниме. Выросла, наверное…

Как тазиком по голове.

Вот так дела. Привстаю на локтях и луплюсь на неё в оба глаза с выражением «Я что-то пропустил?». Милка молчит, виновато улыбается.

- Так что ж ты мне днём весь мозг вынесла какой-то Легендой об Аанге?! Я полдня втихаря шарил по инету пытаясь в сюжет вникнуть, а тут вот те на!

- Ну, я просто не знала, о чём с тобой говорить. У нас всегда как-то только это общее и было. Я подумала, что так будет легче общаться. Вспомнила, что по телеку рекламировали и давай…

Ну, всё. Тут я заливаюсь оглушительным смехом. Милка тоже, не долго думая, поддерживает меня в этом нелёгком начинании. Долго смеялись, чуть животы не надорвали. Ну, Милка, ну чудо моё. Выросла она… наверное…

- Слушай, а что бы ты получила, если бы спор выиграла? – вспоминаю я, глядя на пачку сигарет.

- Сникерс, — гордо отвечает моё любимое недоразумение.

Ну, всё. Второй раунд смеха. Выспался блин!

Спал я до обеда. Да что уж говорить, вместо обеда я тоже планировал поспать! Предыдущие сутки казались мне слишком долгими, а от стресса я вообще должен был уже поседеть. Впрочем, на моих светло-русых волосах седина заметна будет плохо. Может, она уже есть? Надо будет проверить, как доберусь до ванной!

В общем, вставать я не торопился. Да и никакая сила в мире не заставила бы меня выползти из-под одеяла, если бы не этот волшебный аромат.

Я чувствовал запах кофе, сладкого такого, с молоком. А ещё омлет! Точно-точно! Не яичница, а именно омлет. Как я люблю.