- Причём тут возраст, — фыркаешь ты, и я не могу сдержать улыбку. Действительно, причём здесь возраст?
- А потом судьба снова посмеялась над нашими планами, страхами и надеждами. В один прекрасный день я узнала, что беременна.
- Так отец Энжи это…
- Макс, — заканчиваю я, продолжая улыбаться. Ты только сейчас догадалась? Как странно. Я думала, ты поймёшь всё сразу же, едва я опишу внешность Ангела. – В общем, это изменило всё. Сами собой стали рисоваться планы на будущее, совместное будущее. Будущее родителей, будущее семьи… Когда я сказала Максу о своём положении, он был по-настоящему счастлив. Его голубые глаза сияли, а улыбка… Я была влюблена в его улыбку. Он мечтал стать лучшим отцом во вселенной. Он часами рассказывал о том, как будет водить ребёнка на детскую площадку, играть с ним в футбол (да какая разница, мальчик или девочка!), он принялся обустраивать детскую, когда я была ещё только на третьем месяце!..
- А ты? ты была счастлива?
- Я… Я была… в растерянности. Я давно забыла, что такое счастье. Я привыкла чувствовать боль, страх, одиночество, отчаяние, но не привыкла ощущать радость, счастье. Это было так непривычно. Кроме того, я боялась впервые рожать – возраст ставил лишние препятствия. Впрочем, родители обещали, что меня будут наблюдать лучшие врачи из самой дорогой клиники. Они как-никак тоже мечтали увидеть внуков. Кстати, их знакомство с Максом прошло на удивление легко. Их не смутила ни разница в возрасте, ни скромные доходы, ни то, что он параллельно с работой ещё только получал высшее образование. Мама просто заглянула в его глаза и сказала: «Я знаю, что ты хороший человек. И ты любишь нашу дочь. Береги её». Свадьбы мы не планировали. Не видели в этом никакого смысла. Может быть потом, после рождения ребёнка. Для Макса это событие было превыше остальных…
Снова это ощущение. Ещё не произнесенные слова быстрым разрядом тока пронеслись через сердце, обнажая вторую давнюю рану.
- …Вот только увидеть рождение дочки ему так и не посчастливилось.
- Почему? – вопрошаешь ты, и я вновь вздрагиваю от твоего пронзительного голоса.
- Это случилось внезапно, мы даже не знали, что происходит. Мы просто были слишком счастливы. Я не вспоминала о проклятом Итане и его борделе уже несколько лет, да и Макс хотя бы на первый взгляд забыл былые кошмары. Вот только Итан о нас не забыл. Один из его самых дорогих клиентов вернулся из дальней поездки и не обнаружил в меню излюбленного блюда. Самодовольный придурок требовал достать из-под земли его любимую куклу, за это он готов был выложить любые деньги. Деньги… — тянусь за пачкой сигарет, ощущая дрожь в пальцах. – Именно деньги решают всё, чёрт бы их побрал! Они решают чьё-то право на свободу. На счастье. На жизнь. Именно невероятная сумма, обещанная олигархом, вынудила Итана нарушить основное правило вип-клуба и выдать ему местонахождение бывшего работника.
Чиркаю зажигалкой, нервно, второпях. Ну, же! Мне так надо! Сейчас!.. Огонёк. Затяжка. Ещё немного… Как же больно…
- Он появился на пороге нашей квартиры вместе с двумя охранниками, как раз когда мы оба были дома. Я тогда была на седьмом месяце. Макс не отходил от меня ни на шаг и контролировал все мои дела. Я практически не вставала с кровати по совету врачей и настоянию родителей. Но на дверной звонок среагировала именно я – Макс был на кухне, что-то готовил и не услышал из-за включённой воды. Открытая дверь. Два амбала втолкнули меня обратно, следом быстрыми шагами прошёл высокий мужчина, на вид лет за 50, но всё же подтянутый, смуглый, черноволосый. Пока я пыталась кричать и сопротивляться, этот ублюдок весело разгуливал по коридору, громко выкрикивая: «Ангел мой, ну, ты где? Твой папочка за тобой приехал!».
Затяжка. Дым, выпущенный в темноту. Тошнота и знакомое ощущение страха. Словно я снова беспомощно лежу на кровати, а мои запястья крепко держат чьи-то каменные руки.
- Помню только глаза Макса, выбежавшего в коридор. Их невозможно описать. В них было всё – ярость, страх, отчаяние. Он попытался броситься ко мне на помощь, но один из охранников сильно приложил его кулаком. Макс упал. «Ангел, лучше пойдём со мной по-хорошему, или твоей Деве Марии с Иисусом одна дорога – на небеса!». Мне стало страшно. Невероятно страшно. За себя, за ребёнка, да и за Макса тоже. Ублюдок кивнул головой и один из охранников наставил на меня пистолет. Я зажмурила глаза от ужаса. А Макс всё стоял, не зная, что делать. Его просто парализовало от страха. «Что ж, полагаю, придётся устранять эти помехи и забирать силой», — вздохнул босс, поворачиваясь к охраннику: «Женщину убить, мальчишку – ко мне в машину». После этих слов он повернулся и направился к двери, а я услышала, как взводится курок, отмеряя последние секунды моей жизни и жизни ещё не родившегося ребёнка. Потом всё было как в тумане. Крик Макса, выстрел, страх, боль… Которой я так и не почувствовала. Я открыла глаза… Передо мной на полу лежал Макс. Белая рубашка в крови. «Чёрт! Придурки! Я сказал следить за мальчишкой!» — рёв босса, бросившегося к телу моего Ангела.
Затяжка. Последняя. С гневом отбрасываю сигарету и достаю новую. Последний вдох. Так нужен. Ещё один. Твои глаза, стеклянные, полные слёз. Только я дрожу и ни слезинки.
- Они ушли. Сначала охранники. Последним уходил их хозяин. С яростью в глазах он прошептал: «Не пытайся звонить в полицию. Они ничего не сделают». И я знала, что это правда. С такими, как он, полиция ничего не может сделать. Ему не было до меня никакого дела, он потерял то единственное, ради чего был готов даже на убийство. Помню, как он поцеловал его бледную щёку, прежде чем покинуть квартиру, оставив меня один на один с моим горем. Я сползла на пол и прижалась к его телу. Всё ещё тёплому, такому родному. Я плакала навзрыд, ревела, кричала, нервно стирая пальцами мнимый след от поцелуя этого сукиного сына. Мой Ангел. Мой бедный Ангел. Я не просила его очнуться – я знала, что он мёртв. Если бы был хоть малейший шанс его спасти, этот ублюдок свернул бы горы. Но только деньги решают не всё. Ни за какие деньги нельзя вернуть чью-то жизнь.
Ты плачешь. О боже, Бри! Слёзы! Они так и льются из твоих серых глаз. Ну что ты, детка! Не надо!
Я невольно встаю с кресла и подхожу к тебе, прижимаю к своей груди, глажу твои белые волосы, шепчу: «Успокойся, не плачь!». Почему я не могу выдавить и жалкой слезинки, но ты продолжаешь рыдать так же, как и я в ту далёкую ночь. Ты плачешь, отчаянно всхлипываешь, уткнувшись носом мне в живот, а я блуждаю взглядом по стене. И тут останавливаюсь глазами на зеркале. В нём моё отражение. В нём моё лицо, мои ледяные голубые глаза, а из них неудержимым потоком льются тихие слёзы.
========== Часть 3 ==========
Ну вот. Всего несколько бумажных салфеток, и мы обе снова в порядке. Только в сердце по-прежнему ноют старые рубцы. И боль, такая привычная, такая родная.
Я снова сажусь в кресло, а ты накидываешь кофту на обнажённые плечи. Замёрзла? А как же ты собиралась в таком виде колесить по ночному городу на байке, Бри?.. Смущённо опускаешь взгляд в пол. Я что, сказала это вслух? Нет. Ты просто поняла мои мысли.
Улыбаюсь. Раньше мы с тобой никак не могли понять друг друга.
- Как родилась Энжи?
Твой вопрос возвращает меня назад, в прошлое, в ту проклятую ночь. Ночь, когда я потеряла свою вторую любовь.
- Сразу после гибели Макса. У меня начались схватки. Я вызвала скорую. Его тело и меня, мучающуюся от преждевременных родов, увозила одна машина. Я увидела его бледную тонкую руку, свисающую с носилок, и невольно крепко вцепилась в неё, словно он был ещё живой, словно это могло унять мою боль, физическую или душевную. Родила я уже в больнице. К счастью, девочка была в полном порядке, — по моему лицу скользнула улыбка. – Но когда врач отдал мне её на руки, я плакала не только от счастья, но и от горя, что Ангел так и не увидел, какая прекрасная у него родилась дочь. Как две капли воды похожая на отца. Голубоглазая, светленькая. Маленький ангелочек. Теперь она стала моим земным ангелом. А Макс присоединился к Лине. И там, на небесах, им не будет одиноко.
