– Спишь, б…! Посмотри, что в реке твориться!

Алёшка вскочил с валуна, как паралитик, закрутил головой. Брёвна стояли сплошной стеной от изгиба речки и до куда было видно русло. Егор, что есть мочи заорал:

– Все быстро бегите сюда! – А сам начал багром растаскивать брёвна. – Чего столбом встал?! Давай шевели копытами! – Прикрикнул он на растерявшегося сплавщика.

Лёшка не знал, что надо делать в такой ситуации. Ему не приходилось разбирать заломы, и он подойдя к Егору, спросил:

– Что делать, дядя Егор?

– В носу, эть твою…. Ковыряться. Цепляй багром бревно, которое поперёк, и разворачивай его, проталкивай в русло!

Вскоре разбирать залом сбежалась вся бригада с низовых постов, с сверху прибежали те, до чьих постов добрался залом. С криками, матом, улюлюканьем мужики растаскивали сбившиеся в сплошную массу брёвна. А сверху брёвна всё напирали и напирали, вставали дыбом, утрамбовывали залом у изгиба реки. Только часа через три, полутора десяткам крепких мужиков удалось растащить залом, и то, благодаря тому, что на нижнем складе не работали.

Первым убежал на свой пост Егор, за ним потянулись и другие. Вся эта масса брёвен, отпущенная в плавание, могла в любой момент встать у другого изгиба реки. И тогда – всё начинай по новой.

Вечером после ужина Николай Прохоров собрал вокруг себя бригаду.

– Вот видите, что получилось сегодня из-за разгильдяйства одного постового. Уснул он видите ли на рабочем месте. Спать надо было у материной юбки. А коль записался в сплавщики – будь добр… Тебе Лёшка, будет снижен коэффициент на оплату. А для всех остальных это должно быть хорошим уроком. Всё поняли?

– Поняли. Поняли, – пробурчали в ответ члены бригады.

– Тебя, Лёха, к девкам после сплава не возьмём, а то ещё уснёшь в самом интересном месте, – улыбаясь, отпустил реплику Славка Афонин. – А за конфуз этот надо бы влепить тебе десяток щелбанов, и лучше лепетитных.

– Всё – хватит балагурить. Перекур и спать, – подытожил десятник, достал кисет, набил махоркой козью ножку, прикурил и отошёл в сторону от бригады. Он знал, что никто сейчас спать не пойдёт, а будут вспоминать, какие ещё нелепые истории случались со сплавщиками. Через какое-то время Николай услышал хохот. Бригада смеялась над очередной байкой бывалого сплавщика.

Следующим утром при разводе бригады по постам десятник внимательно посмотрел на уровень воды под мостиком.

– Михаил! Вода всё прибывает, гляди того брёвна за настил цепляться будут.

– Ничего, дядя Коля. Если что, я настил быстро сниму. У меня и лом здесь припасён.

– Молодец! Чуть что – зови соседей на помощь.

Когда подошли к охотничьей избушке, Николай положил руку на плечо Алёшки:

– Не подкачай, Алексей! Случилась вчера оплошность. А у кого их не было. Боны поправь! Видишь, как их вчерашним заломом в берег вдавило.

– Да счас же и поправлю. У меня вон колья у избёнки стоят приготовлены.

– Ну, давай! – десятник снял руку с плеча племянника и пошагал вверх по течению реки.

На десятый день сплава Лёшка заметил, что брёвен в реке практически не стало. Так по одному – два плывут по течению. Он решил, что где-то выше по реке залом и заспешил на выручку. Метров через триста, его встретил десятник.

– Куда летим?

– Так, залом, наверное там – брёвна плыть перестали.

– Всё нормально. Брёвна уже заканчиваются. Все штабеля уже разобраны. Нижние ряды вмёрзшие в лёд остались. Вот мужики их там ламами выкорчёвывают и сбрасывают в воду. Завтра, верно, шабашить будем. Так, что не суетись.

Вечером у барака собрали всех сплавщиков. Начальник участка доложил, что завтра сплав заканчивается. Утром весь свой скарб соберите в котомки. Машина ваши пожитки заберёт. Мы же всей ватагой пойдём до устья. Будем зачищать берега от брёвен, разбирать отбойники и боны. Скобы не выбрасывать, а забирать с собой, на следующий год пригодятся. Завтра, как только последнее бревно будет отправлено в Лух, собираемся все на поляне, на дальней горе. Там и подведём итоги. Выйдем пораньше, чтобы к обеду на поляне быть.

Утром, сложив свои котомки у дверей барака, сплавщики двинулась вниз по течению реки. На каждом посту задерживались, вытаскивали из отбойников и бонов скобы и отправляли брёвна в плаванье. К полудню, как и планировали, последнее бревно из Мормаза было передано Чёрному Луху, и оно поплыло дальше к Унже реке.

На большой поляне дальней горы сплавщиков ждали машины с их пожитками, и ещё стояла орсовская машина с продуктами. День был солнечный – припекало по-летнему.

Земля на поляне дышала теплом, поддерживая жизнь тонким, зелёным усикам травы. с высокого берега было видно русло реки, по которому стремительно неслись брёвна, то вращаясь вокруг своей оси, то кружа и сталкиваясь с себе подобными.

Начальник сплавного участка вышел на середину поляны и начал речь.

– Я от имени руководства сплав конторы, партийного комитета и профсоюза благодарю всех за ударный труд. За короткий срок по большой воде мы сумели сплавить более десяти тысяч кубометров леса, который ждут строители, корабелы и авиационные заводы… – оратор ещё долго распространялся о важности древесины в народном хозяйстве страны, пока подошёл к главному, чего и ждали от него все сплавщики.

– Общая сумма денег, заработанных участком, составляет шестьдесят восемь тысяч рублей с хвостиком. Распределяться они будут по представленным десятниками ведомостям, с учётом конкретного вклада в общее дело каждого. Надеюсь, что где-то через неделю вы сможете получить зарплату в кассе лесопункта. А теперь, без толкотни – по одному подходите к машине. Вам каждому будут выданы продуктовые наборы.

Над поляной поднялся гул одобрения, сплавщики, как муравьи, облепили орсовскую машину. Продуктовые наборы для того времени были сказочным богатством: две банки тушенки, две банки рыбных консервов, килограмм сахара, пачка крупы, буханка белого, из муки высшего сорта, хлеба, кусок полукопчёной краковской колбаски и бутылка водки. Одни из сплавщиков, в основном семейные, получив продукты, сложили их в котомки и отправились по домам. Молодёжь, да и пожилые любители выпить, сбивались в небольшие группы, усаживались в кружок и начинали праздновать. До позднего вечера в деревне на другом берегу реки, слышали песни и приступы хохота мужиков.

Утром к Сазоновым заглянул Николай.

– Здорово, Алёна! Как сплавщик, живой?

– Дрыхнет вон. Надо же было до такой степени налакаться. Чуть ли не на карачках приполз.

– А хоть из харчей-то что-нибудь принёс?

– Принёс. Сахар, тушенку, да полбуханки хлеба. Так мелкие хлеб тут же и смолотили. С мартовских выборов беленького то не видели.

– А Андруха то где?

– Да, чуть свет с Василком на речку к банькам пошли. Брёвнышек ровненьких выловить. Досок надо надрать, а то вон за избушкой в задах, весь забор сгнил. Если подходящих брёвен выловят, так попилят, да в баню сложат, а уж потом ночью домой перетаскаем. А твои то дома?

– Татьяна тоже, чуть свет с девчонками в село ускакали. Обувь какую-то, говорят, в сельпо завезли. Может сандальки девчонкам на лето купит.

–В наших то магазинах обувки совсем никакой нет. Веруньке тоже надо бы сандальки. Ну да ладно. Сплав закончится, может и к нам что-нибудь завезут. Навоз то ещё не выкидывали?

– Завтра наверно, буду.

– Да уж пора. На берёзах листочки проклюнулись. Картошку скоро сажать. Солнышко хорошо пригревает.

– Так я Лёшку завтра пришлю – поможет.

– А сами то когда?

– Послезавтра скорей всего.

– Ну я пойду – сказал Николай, скручивая козью ножку. – Вы уж Лёшку то сильно не ругайте. Не рассчитал – лишнего выпил.

– Да, что ругать – то. Не один, чай, пил – за компанию. Ну ты иди, а я к мужикам побегу, проведаю. Может помочь им надо.

Николай ушёл. Алёна похлопотала что-то в упечи, сунула ноги в калоши и пошла к речке. У бани Андрей с Васей пилили брёвна.

– Ну как, наловили?

– Наловили. Ровненьких пять брёвен вытащили. Вот посмотри.