— Пожалуйста…

Он никогда не просил. Никого.

Ладони медленно поднимаются по плечам, заставляя кожу пылать. Она осторожно обнимает его шею. Она так близко, что становится тяжело дышать.

Он целует её. В щёку. В губы.

Запах кофе накрывает его с головой. Она отвечает. Осторожно. Наконец-то прижимая к себе. Поцелуй отдаёт алкоголем. Он уже забыл, что она пьяна. Что не совсем контролирует себя.

Тонкие пальчики зарываются в его волосах, заставляя забыться до конца. Отдаться своим чувствам.

И он отдаётся.

Она снова заходит в столовую. Снова ни на кого не смотрит. Скрывается на кухне.

Та ночь снова и снова всплывает в его памяти. Она ушла. Оставила его там, у стены. Заставляя отчаяние разливаться по его венам. Оставила со вкусом огневиски на губах. С запахом кофе, который пропитал всю его комнату.

Он с трудом заставляет себя не смотреть на неё, когда она идёт обратно. Но она сворачивает в его сторону, меняя маршрут. С недоумением он поднимает взгляд. Она проходит мимо него, как обычно смотря перед собой. Ставит перед ним свою кружку кофе. Уходит.

Том оборачивается, смотрит ей вслед. Она не обращает внимания.

Прочие сироты с шоком и неверием смотрят на него. Он берёт кружку и идёт следом.

Дверь в её комнату заперта. Он провёл под этой дверью несколько часов, но она так и не вышла.

Кофе было безумно вкусным. Он пил, несмотря на возможность быть отравленным или подверженным действию какого-либо зелья.

Он открыл глаза. Встретил её взгляд, такой безразличный. Она ушла из его комнаты.

Она больше не выходила.

Он каждый раз смотрел в сторону входа в столовую, желая увидеть эту лохматую девицу. Несколько раз за день гулял по коридору, нарочно замедляя шаг возле заветной двери.

Она словно исчезла.

— Это не твоё дело, Том, — сказала миссис Коул, когда он пришёл к ней с вопросами. Она больше не походила на женщину, зависимую от алкоголя.

Его имя исчезло из списка дежурств. Его больше не выгоняли на субботники. Ему даже разрешили посещать душ, когда он хотел. Он был уверен, что это из-за неё.

Он не знал почему.

Не знал, где она.

0

Янтарная жидкость приятно обожгла горло. Он согласился.

Девушка пила впервые, но, несмотря на это, делала большие глотки. Она хотела расслабиться после всех этих поисков.

Морфин знал многое, несмотря на свой образ жизни. И он совершенно не вписывался в новую обстановку своего жилья.

Джейн никогда не думала, что будет бросать в наследника Певереллов заклинания, приводящие в надлежащий вид.

Он возмущался. Много.

Выходец благородного рода, оказавшийся в жалкой лачуге.

Он узнал, кто она. Узнал, для чего она сюда явилась. Он почему-то не злился.

— Так ты, значит, посмела бросить вызов самому Гриндевальду? — криво усмехнулся он, убирая небольшую прядь волос со лба.

Всего-то.

Да, она посмела это сделать. Но он об этом не знал.

Если бы Гриндевальд, этот великий тёмный волшебник узнал… Она бы поплатилась.

Она лишь жалкая одержимая девчонка, по сравнению с ним.

Задушевные речи сделали своё дело. Морфин яростно желал восстановить свой род в глазах остальных. Отчаянно жаждал показать всем, где их место.

Он проклинал «мерзавца Реддла», посмевшего покуситься на родовое наследие.

— Весь в мою сестрицу, жалкий ворюга. Полукровка! Кто бы мог подумать! Мерлин, какой позор…

Он очень негодовал. И она его мнение разделяла.

Он покинул Литтл Хэнглтон. Отправился в Германию. На поиски лучшей жизни.

Она направилась обратно в приют. Она знала, что галлеоны, которые она так любезно одолжила Морфину в порыве пьяного сожаления, не пойдут на выпивку.

Реддл. Она была ужасно зла на него. Просто до безумия. Она даже не заботилась о том, что её могут услышать другие обитатели приюта.

Кольцо странно покалывало кожу, когда он взял её за запястье. Огромное количество тёмной магии находилось внутри.

Он поцеловал. Так неожиданно, что она не смогла переключиться на рациональность.

Она была полна чувств с того момента, когда Морфин напал на неё.

Ей понравилось то, что он начал делать.

— Обними меня… Пожалуйста…

Она обняла. Он поцеловал её, прижимая к себе. Отчаянно, словно ему было всё равно. Словно это не она обвиняла его в воровстве. Она ушла, как только он оторвался от её губ.

Он тяжело дышал. Тёмные глаза с пьяным желанием вглядывались в неё.

Она отодвинула его за плечи. Игнорируя его желания. Игнорируя свои.

Это всё могло зайти далеко. Привязанность к полукровке и потеря невинности в её планы не входили — ей ещё следовало заключить брачный контракт с каким-нибудь чистокровным волшебником, а она для этого нужна была чистая голова.

Кофе. Она поставила кружку перед ним и поспешила уйти. Капля Напитка Живой Смерти, чтобы наверняка. Уже через несколько часов она нашла его под своей дверью.

Кольцо действительно было пропитано тёмной магией. Но оно не было ей нужно.

Камень был абсолютно чист.

Обычный, не имеющий никакой ценности в глазах большинства. С рисунком Даров Смерти.

Она заменила его на точно такой же. Морфин к своему счастью получил полную копию кольца через сову.

Капля противоядия, и Том уже открыл глаза. Она поспешила уйти как можно скорей.

Годрикова впадина. Поттеры.

Небольшая дуэль с последующим стиранием памяти.

Мантия невидимости. Воскрешающий камень.

Она лежала на кровати, с безумным блеском в глазах смотря на рисунок Даров. Игнорируя боль в рёбрах.

Она нашла их. Геллерт Гриндевальд не смог. Она нашла.

Сумасшедшая улыбка застыла на её лице.

Гриндевальд. Она больше не была обычной девчонкой.

Счастье разливалось по венам.

Она получила галлеоны обратно.

Морфин женился на какой-то чистокровной германке с огромным приданым — корни сделали своё дело.

Магловская больница — одно из самых ужасных мест, если у тебя нет денег.

У неё деньги были.

Частная палата, квалифицированные врачи.

Обезболивающие таблетки, холодные компрессы. Периодическое бинтование.

Из-за жалкой трещины в ребре она провела здесь почти полтора месяца.

Почему она не отправилась к колдомедикам? Во-первых, она не хотела видеть волшебников. Во-вторых, она не могла быть уверена в том, что Обливейт сработал как надо.

Она вернулась в приют под конец августа.

Старшая палочка Гриндевальда. Это был последний Дар.

Дар, который она отчаянно боялась забрать.

Он был опасным. Был безумным. Идеальным.

Три Дара, соединенные вместе, могли победить Смерть.

О, если бы она посмела хоть взглянуть на Старшую палочку с вожделением, она бы рассыпалась в пепел.

Гриндевальд. Она неосознанно сделала его своим идолом.

========== Часть 5. Средства ==========

Он уже отчаялся найти эту девчонку, когда она внезапно открыла дверь комнаты. Именно тогда, когда он проходил мимо.

Её глаза смотрели с удивлением. Он втолкнул её обратно, закрывая за собой дверь.

— Где ты была?

Он оглядел комнату, поражаясь тому, что позволила ей миссис Коул.

Исписанные стены. Они выбивали из колеи. Вырезанный прямо в стене рисунок. Такой же, как и на камне в его кольце.

— Что ты сделала здесь?

— Я заплатила заведующей за ремонт, — сухо оповестила она.

Он бы с удовольствием изучил все надписи, если бы они не были на несколько раз перечёркнуты.

— Я жду ответа на первый вопрос. Ну, если ты конечно не хочешь умереть от взгляда василиска.

— Я больше не вернусь в Хогвартс, — самодовольно усмехнулась она, слегка прищурившись.

Это выводило из себя.

— Почему ты не вернёшься? И где ты была?

Она молчала, не меняя выражение лица.

— Мерлин, отвечай!

— Это тебя не касается.

Хотелось её ударить.

— О, это как раз таки касается меня, — зло выплюнул он, сжимая кулаки.

Её поведение приводило в бешенство.