– Не хочу багриваться к бабуле! Хочу с вами шляться! – верещала Полина, высунув к нам голову в открытое окно салона Алкиной машины.

– Ты бы поосторожнее была со словами! – нахмурилась я на подругу. – Она у меня как губка, все впитывает на счет раз. А ты так красочно успела осветить наши планы…

– Что такого я сказала? – закатила она снова глаза. – Только чистую правду. А именно, что маленькой девочке с нами быть ни к чему. У бабушки ей будет много лучше. С нами же только утомится сама, и нам будет мешать.

– Вот это речь культурной женщины. Вспомнила, наконец, что имеешь высшее гуманитарное образование. А то, кто недавно сказал ребенку, что надо его сбагрить с рук подальше, хоть какой незанятой на сегодня из ее чокнутых на хобби бабок, а то не даст как следует по городу пошляться?

– Врешь! И вовсе я не так сказала.

– А ты девочку слышала? Смотри, Алла, не сей ветер!

– Думаешь, заложит меня перед Марьей Гавриловной или Надеждой Ивановной? – покосилась Алка на довольную рожицу, что строила нам Полли из машины.

– Может, – вынуждена была ее огорчить. – Так что, следи за своими высказываниями.

– А то, что я уже успела наговорить? – с сомнением чесала она макушку.

– Надеюсь, что забудет. Она впечатлительная. Пока будем ехать, увидит что-нибудь по дороге и отвлечется. Не робей, все обойдется.

На том и порешили. Алка села за руль, мы на заднее сиденье и поехали. Через полчаса были рядом с домом моих родителей. Я знала, что в это время папы, скорее всего, не застанем. У него, по субботам, встреча с друзьями по увлечению шахматами в местном парке. И утренний дождь был не помехой, шахматный клуб размещался в летнем павильоне, было, где укрыться от непогоды. А к тому времени и сам дождь закончился, только намочил все, да луж наделал, солнце же снова было в небе.

– А мама-то твоя дома? Может, раньше надо было позвонить? Вдруг, и Надежды Ивановны не застанем?

– Тогда будем рассматривать вариант Марьи Гавриловны. Но думаю, что все обойдется. Мама сейчас должна быть дома и мне не откажет. У них с Полиной любовь и согласие. Только вечером у нее запланирована встреча с подругами. Они сговаривались обсудить какие-то новые вышивки одной из них. Как вводится, за чаем. Позвони я заранее, выдвинет условие забрать дочь до четырех вечера. Мы управимся с тобой до этого часа? – Посмотрела на Аллу многозначительно.

– Вряд ли! Думаю, нам всего дня мало станет.

– Вот видишь! А ты говоришь, позвонить!

На наше счастье, мамуля была в квартире. Нам обрадовалась. Широко распахнула входную дверь и пригласила скорее заходить.

– Вы подоспели как раз к пирогу, – припустила она на кухню, оставляя нас в прихожей. – Я его сейчас должна достать из духовки, чтобы не пригорел. Проходите, дети мои. Я вас сейчас чаем напою.

Я состроила Алке гримасу, которая предупреждала подругу от угощения не отказываться, а то она уже рот собиралась открыть и рассказать, как нам некогда.

– Тс! – многозначительно приложила палец к губам. – Помалкивай лучше. Предоставь мне одной все уладить.

Алка пожала плечами, мол, как знаешь. А по тому, как поспешила усесться за столом, я поняла, что совсем не была против угощений. И действительно, моя родительница умела творить пироги и разные сдобы, пальчики оближешь.

– Что это наша маленькая девочка сегодня такая тихая? На себя, прямо, не похожа, – обратила мамуля внимание на Полину, вошедшую следом за нами на кухню и скромно пристроившуюся к углу стола.

Я проследила глазами за дочерью и заподозрила, что эта ее задумчивость была неспроста. Поэтому поспешила ее усадить в самый дальний уголок и придвинула ей ее любимую чашку, чтобы отвлечь от каких-то тайных мыслей.

– Мамочка, мы с Аллой должны по делам отъехать. Можно у тебя пока Полли оставить?

– Только после чая. Пока вас не угощу пирогом, никуда не отпущу, – она достала противень и внимательно рассматривала свое творение. – Что-то низ стал пригорать. Если чуть засмотришься, обязательно не уследишь.

– Вот и хорошо, что ты согласилась. А то, не хотелось ее за собой по делам таскать, у тебя ей будет лучше, – чмокнула я мать в щеку, подозревая, что она еще не совсем поняла, чем ей ее доброта грозила.

– Да, вроде, хорош пирог получился. Садитесь девочки, сейчас я его разрежу и разложу по тарелкам.

– Бабуля! – раздался звонкий детский голосок. – А где ты чокнулась? Расскажи мне, пожалуйста…

В руках у Алки звякнула чашка. Вот оно! Аукнулись нам ее недавние высказывания.

– Полиночка! – надо отдать должное, подруга подготовилась к чему-то подобному. – Пойдем, детка, разберем твою сумочку, пока бабушкин пирожок не остынет, – подхватила она девочку на руки и потащила туда, где мы оставили сумку с вещами. – Игрушки достанем. Ты зайца своего взяла? Отлично. Зачем ему в темноте сумки закрытым сидеть?

Надо сказать, что чай с пирогом стоил нам некоторых нервов. Полли еще пару раз пыталась припомнить Алкины высказывания в адрес ее бабушек. Поэтому, когда нам позволили встать из-за стола, вздохнули с облегчением. В коридор вылетели пулей и приготовились выскочить за порог.

– Бабуля! – донесся нам вдогонку плаксивый голос дочки. – Я с ними хочу. Я тоже хочу шляться на улице.

– Как ты сказала?! – склонилась над ней бабушка. – Так нехорошо говорить. Ох, уж этот мне садик!

Понятно, что нам пятки точно скипидаром смазали. Но, даже оказавшись во дворе, рядом с машиной, спокойнее себя не почувствовали. А все потому, что на балконе нашей квартиры заметили тех же бабушку и ее внучку. Проводить нас вышли. Когда подняла к ним голову, дочь заметила мое телодвижение и стала усиленно махать нам рукой. Я ответила, надеясь, что на этом прощание и закончится. Не тут, то было! Полли уцепилась за перекладины парапета, не желая уходить с балкона. Мама несколько раз к ней наклонялась, пытаясь уговорить отцепиться и пройти в комнату. Не получилось. Я даже на расстоянии чувствовала, как накалялась там ситуация.

– Алка, жми на газ! Сматываться надо!

– Фу! И это говорит женщина с высшим…

– Гони, говорю. Полинка бабушку просвещает насчет наших планов на сегодняшний и следующие дни. Не веришь, сама посмотри, как маман моя уже руки сложила и брови нахмурила.

– Поняла! Повторять не надо!

Наше авто с ревом рвануло с места. От такого старта меня размазало по спинке переднего сиденья. Думаю, моей дочери понравилось, какое облако гари осталось после нас во дворе перед подъездом.

– С ума сошла?! – недовольно проворчала, когда смогла сесть поудобнее.

– Все отлично! Чем не довольна, Люсьен? – подруга выскочила на соседнюю улицу с азартом заправского гонщика и искрящимися глазами.

Но тут что-то случилось с мотором. Раздались какие-то странные звуки, нас задергало, а потом и вовсе, автомобиль остановился. Хорошо, что не успели выехать на оживленный проспект, и что не на середине улицы оказались, а скромненько так приткнулись к тротуару.

– А это что такое? – с интересом посмотрела на Алку.

Испугаться я не успела. У меня, вообще, еще прошлый выброс адреналина из крови не убрался, когда спешили удрать от моей мамы. Поэтому, наверное, глянула на подругу вполне миролюбиво, просто вопрошающе.

– Черт ее знает! – хмурила она брови и растерянно хваталась то за ключ, то за рычаг. – Ничего не понимаю!

Пока Алка силилась разобраться в ситуации, на горизонте появился полицейский. Оказалось, что мы встали в неположенном месте. Чтобы он не нарушил мыслительный процесс подруги, попыталась дорожного стража взять на себя. Раньше я за собой склонности к кокетству не замечала, да и практики такой, можно сказать, не имела, но тут, с перепуга что ли, но меня как прорвало. В результате, с Алки претензии были сняты, а вместо ее данных молодой полицейский записал номер моего мобильного телефона. А еще, он поднатужился и откатил обездвиженный автомобиль метров на тридцать по улице вперед. После этого, согнал Алку с водительского места и посмотрел, что там случилось с нашей техникой.