Очевидно было, что волки в Мистик-Фоллз слабее него и в конечном счете им придется склонить головы перед чужаком и признать его лидерство. Очевидно и то, что стаю такие перспективы не радовали.

Мать Кэролайн, Лиз, уже всерьез подумывала о том, чтобы вопреки всем правилам оспорить претензии Питера на лидерство и попытаться убить его: волчица не могла принять обязанностей вожака, но чувствовала себя должной защитить свою осиротевшую стаю.

Дерек явился к Форбсам домой без предупреждения, с непроницаемым лицом и отрешенным взглядом.

Момент был не самый удачный — Кэролайн вызвала копов еще даже до того, как он успел позвонить в дверь.

Откуда ей было знать, что мрачный громила в кожаной куртке приехал не для того, чтобы, например, убить ее, а для того, чтобы помочь бороться с захватчиком-Питером: конкретно этого Хэйла не любила даже его собственная семья.

В конечном счете, союз был заключен: Дерек разобрался с Питером и гремучей смесью из шантажа и грубой силы выдворил его из Мистик-Фоллз и даже за пределы штата, Лиз все же заняла временно место вожака стаи, а Кэролайн…

Ну, она как-то незаметно для самой себя потеряла голову от младшего Хэйла и без особого труда покорила и его тоже: юная мисс Форбс была той еще кокеткой и умела нравиться мужчинам.

Они поженились чуть больше года спустя — за это время Дерек стал для волков Мистик-Фоллз своим, и когда пришло время наконец избрать нового и постоянного альфу, его авторитет был бесспорным.

Питер, к слову, в последнее время частенько звонил Хэйлам в Мистик-Фоллз: намекал, что хотел бы приехать в гости, и что он изменился и больше никаких заговоров или посягательств на чужую территорию от него ждать не стоит.

Лгал, конечно же — горбатого исправит лишь могила, а в случае Питера даже это утверждение казалось весьма и весьма спорным.

Впрочем, Дерек определенно не боялся нападок дядюшки или конкуренции с его стороны. Он был в своем праве, полон сил его поддерживала любимая жена: он мог бы свернуть горы, а не то, что остановить поползновения любимого дядюшки-интригана.

Волчий Мистик-Фоллз жил и процветал — благодаря любви, уважению и взаимопониманию, которые царили в семье вожака.

========== Стайлз Стилински/Ария Монтгомери/Эзра Фитц. TW/PLL. ==========

— Мичислав! — Эзра Фитц каждый раз смакует смущение, с которым Стайлз Стилински реагирует на свое настоящее имя. Стайлз — это и не имя вовсе, это просто прозвище, которое прилипло к мальчишке второй кожей.

Мичислав Стилински — сущая заноза в заднице Эзры.

Нет, вовсе не потому, что он плохой ученик — Стилински, пожалуй, один из первых среди отличников, его успеваемость безупречна, но все же Фитц нового ученика терпеть не может.

Причина банальна до отвращения — всему виной женщина.

Очень юная, но не по годам развитая: во всех смыслах.

Ария Монтгомери его ученица, но Эзра не знал этого, когда в конце лета познакомился с очаровательной девушкой в кафе и пригласил ее на свидание.

Он потерял от нее голову мгновенно — вот еще вчера его жизнь была полна амбиций и беззаботной праздности, а вот наступило сегодня, где значение имеет лишь Ария и то, взаимны ли его чувства к ней.

Конечно, когда они столкнулись в школе — уже как учитель и ученица — начались проблемы. Эти отношения не имели права на существование — с какой стороны не взгляни, а Эзра выходил мерзавцем и едва ли не соблазнителем… Но чувства оказались сильнее, и их с Арией отношения продолжились: конечно, они сохраняли свою любовь в строжайшей тайне, и ни одна живая душа не догадывалась о том, что сердце прелестной мисс Монтгомери занято ее преподавателем английского языка.

Увы, Мичислав Стилински об этом не догадывался тоже — и потому он усердно пытался пригласить Арию на свидание с тех самых пор, как перевелся в школу Роузвуда.

Настойчивость паренька была бы достойна похвалы, если б он пытался ухаживать за кем-то другим, но он избрал своей целью добиться именно расположения Арии, и не уставал подкатывать к ней даже не пресловутом английском, который проводил у них Эзра, собственно.

— Мистер Эф, я же просил вас, зовите меня Стайлз, — буркнул Стилински, когда учитель окликнул его. Одетый в извечную яркую клетчатую рубашку, с взъерошенными волосами, он возмущенно возвел на Фитца взгляд выразительных глаз, и во взгляде этом читалось весьма и весьма явно: «чувак, ты дебил? неужели мне нужно повторять снова?»

— Я забыл, — заявил Эзра чопорно и бросил взгляд на Арию: украдкой, конечно же. Она что-то увлеченно рисовала на полях своей тетради. — Но речь сейчас не о вашем имени, Стилински. Речь о вашем эссе.

— Хотите зачитать его классу? — самоуверенно усмехнулся паренек, откидываясь на спинку стула до предела. — Окей, валяйте, я не про…

— Оно ужасно, — хладнокровно оборвал Стайлза Фитц, и Стилински чуть не свалился со стула. — Это не просто неудовлетворительно, это вопиющее недоразумение…

— Мистер Эф, вы в себе? — к слову, Стилински не отличался особой субординацией или чувством такта. Если его несло, то несло по полной. — Я в жизни никогда не получал за эссе ничего, кроме высшего бала! Вы посмотрите на меня! Я ж ботан!

Это был истинный крик души, и Эзра, скептически окинув юношу взглядом, врядли стал бы с ним спорить — он и вправду был ботан, пожалуй. Просто чуть более бунтарского типа, чем сам Фитц со своими свитерками в ромбиках и галстуками с неведомыми загогулинами, которые упорно дарила ему мама.

Но еще он был, увы, враг.

Да, это было мелочно, и очень подло, и бла-бла-бла, но совладать с собой Эзра не мог — это была месть за Арию.

— Не спорьте со мной, Мичислав, — постучал он ногтем по столу, призывая Стайлза к порядку. — Ваше эссе…

— Вопиющее недоразумение! — возмущенно подхватил Стилински. — Угу, а ваш галстук тогда мы как назовем? Апокалиптическая жесть? Зубодробильная тошниловка?

— Я вас сейчас выставлю вон, — едва скрывая злорадство, пообещал Фитц.

— Да я и сам уйду! — оскорбился Стилински и в самом деле ушел.

Это было не очень хорошо для его посещаемости, но зато на перемене Эзре не пришлось наблюдать, как он вьется вокруг Арии.

Ария, к слову, прекрасно поняла причины неприязни Эзры к Стилински.

— Это ужасный и недостойный тебя поступок, — пожурила она Эзру, задержавшись в его классе последней. — Но, знаешь, Эзра… Эта идиотская детская ревность и месть мне льстит. Нам двоим должно быть стыдно!

— О, мне стыдно, и еще как, — совершенно бессовестно солгал Фитц. — Поужинаем сегодня вместе?

— Конечно, — с улыбкой пообещала Ария.

Едва она вышла за дверь, как Фитц услышал голос вездесущего Стилински:

— Эй, Ария! Я тут хотел спросить… Может, поможешь мне эссе исправить? У меня завал просто, ну никак нельзя все испортить сейчас.

М-да уж, подумал Эзра, едва не заскрипев зубами от досады, одним эссе тут не обойтись. Придется придумать что-то посерьезнее, чтобы отделаться от Мичислава!

========== Клаус Майклсон/Нора Хильдегард. TO/TVD. ==========

[Когда-то в прошлом Клаус и Нора были знакомы]

Она была иллюзией, несомненно, но для его измученного и вконец истерзанного разума ее образ послужил чем-то вроде холодного компресса, приносящего такое долгожданное облегчение мечущемуся в лихорадке больному.

— Нора… — прошептал Никлаус Майклсон одними губами, но она услышала его: услышала и улыбнулась, и внезапно все вокруг них переменилось.

Он не находился больше в подземелье, не был скован цепями, не ощущал в своей груди медленные, нагнетающие агонию повороты лезвия клинка Папы Тунде.

Это была его гостиная — залитая ярким дневным светом, который лился в комнату сквозь настежь распахнутые окна, и из сада опьяняюще веяло ароматом цветущих деревьев.

— Ты всегда любила весну, — для него было так странно ощущать ямочки на собственных щеках6 он улыбался, впервые за много-много месяцев своего жуткого заточения, и хотя делал это вполне искренне, но улыбка далась ему с трудом.