Он не горяч — он убийственен, и это совсем не комплимент.

— Я ничего не чувствую, — шепчет Лидия, которую Эллисон приводит домой однажды после занятий, чтобы лучшая подруга прощупала Кая своим банши-радаром. — Он такой же, как и ты, по ощущениям. Просто человек, никаких вибраций, или другого опасного дерьма…

— С твоими способностями что-то не так, — сердится Элли, у которой перед глазами снова плывут алые пятна из-за близости Паркера. — Ты не можешь этого не чувствовать!

— Очень даже могу, — парирует Лидия спокойно. — Просто нечего чувствовать, Элли. Этот парень — не зло. Он сексуальный охотник. Очень сексуальный. На твоем месте, я бы…

— Ты же знаешь, я ненавижу, когда ты начинаешь подсовывать мне парней, — хмурится Эллисон.

— Ну да, ты же примеряешься к Айзеку, — смеется Лидия снисходительно. — Он, конечно, хорош, я не спорю… Но лично я бы выбрала Кая.

— К счастью, я — это не ты, — ворчит Эллисон, но улыбается в ответ.

*

— Приветик, солнышко, — Паркер не стучится, просто распахивает дверь и вырастает на пороге ее комнаты, насмешливо улыбаясь и помахивая рукой. — Собираешься с нами в рейд?

— Как видишь, — сдержанно отвечает ему Эллисон. Она собирает арбалет и проверяет экипировку: этой ночью их отряд отправится в лес, прочесывать местность. — Тебя за мной послал отец? Уже пора?

— Крис сегодня не идет на охоту, — говорит Кай, его темные глаза прикованы к девушке и пристально следят за каждым ее движением. — Какие-то проблемы, он вынужден был уехать еще час назад. Группа сегодня выходит под моим началом.

— Хорошо, — коротко кивает юная охотница.

Ей должно быть все равно, кто отдаст приказ — но отчего-то это не так.

Ей чудятся отрезанные головы, разрубленные напополам тела и реки крови, журчащие по темной земле и исходящие паром.

Кай Паркер улыбается, словно знает о том, что творится в ее голове, и его улыбка пугает ее.

*

Мертвое тело у ее ног разрублено пополам, а в руках у нее — тяжелый двуручный меч.

Эллисон совершенно не помнит момента, когда взяла меч в руки, или когда взмахнула им.

Не помнит, что происходило с нею в последние несколько часов: она просто вышла из дома с арбалетом за спиной, села в машину с другими охотниками и растворилась в черной бездне беспамятства, чтобы внезапно вынырнуть из нее над остывающим трупом молодого оборотня.

Скрюченные пальцы с еще по-волчьи острыми и опасными когтями вцепились в ее тяжелый ботинок.

— Отлично! — раздается возглас Паркера и он принимается хлопать в ладоши где-то у нее за спиной, Эллисон оборачивается и видит его, в окружении остальных охотников.

Мужчины стоят полукругом, с Каем во главе, и лицо его выпачкано кровью и искажено каким-то первобытным экстазом, тогда как у остальных охотников лица похожи на безучастные, пустые маски.

— Что здесь происходит?.. — шепчет Эллисон онемевшими губами, из ее ослабевших рук выскальзывает меч и глухо ударяется о землю.

— О, не переживай, милая, — улыбается ей Паркер утешительно. — Всего лишь старое-доброе жертвоприношение. Это шокирует лишь первые пару-тройку раз, а затем привыкаешь.

— Это… Не… — Эллисон сама не знает, что хочет сказать или спросить, слова застревают в саднящем горле.

Ей нужно обернуться, чтобы еще раз взглянуть на тело.

Оцепенение потихоньку отпускает разум, и она должна убедиться в том, что ей почудилось.

Такого ведь не может быть — она бы никогда не сделала такого, даже в беспамятстве, даже под влиянием чьих-то необъяснимых сил!

— Хочешь знать, кто я? — Паркер понимает ее лепет по-своему, и раскидывает руки в пафосном жесте, словно он — представляющий себя фокусник на сцене третьесортного цирка. — Темный друид, солнышко, к твои услугам. Хотя, нет, что это я? Это ТЫ к моим услугам!

Паркер смеется, так заразительно и весело, словно выдал отличнейшую шутку, и раздражающий звук его смеха помогает наконец Эллисон окончательно очнуться от морока.

Она поворачивается на пятках, а затем падает на колени, чтобы зарыться трясущимися пальцами в окровавленные кудри Айзека Лейхи, которого сама же и убила.

Крик, прорезавший ночь, полон боли и отчаяния — но самое страшное в том, что это еще не конец.

Этот крик знаменует начало, а не завершение.

Начало кровавой жатвы, которую Эллисон проведет под чутким руководством темного друида.

========== Эллисон Арджент/Кол Майклсон. TeenWolf/The Originals. ==========

Семейный ужин не задался — и это мягко сказано.

Эллисон одним глотком допила остатки своего коктейля, и алкоголь на дне обжег горло. Так хотя бы можно было притвориться, что слезы на глазах выступили не от обиды, а из-за водки — Кол вечно перебарщивал с ней, и коктейли у него выходили убийственные, иначе и не скажешь.

— Расстроилась? — голос младшего Майклсона звучал слишком вкрадчиво. Он чувствовал себя виноватым, хотя на самом деле вряд ли в случившемся был виноват он. Разве только тем, что его братья и сестра — высокомерные снобы, за которых он отвечать не в силах.

— Немного, — зачем-то солгала Арджент, зная, что Кол на самом деле читает ее. словно открытую книгу, и прекрасно знает, что она в ужасном настроении после того унижения, которое он ей невольно обеспечил.

— Прости, — выдохнул Кол, обходя стол и обнимая сидящую девушку сзади за плечи. — Это в самом деле было ужасно, и я полный идиот, что вообще допустил…

— Я сама хотела этого, Кол, — напомнила Эллисон, касаясь его руки. Кол переплел их пальцы: жест, который всегда казался ей бесконечно романтичным и трогательным. — Я сама настояла на знакомстве с твоей семьей. Мне стоило послушать тебя, когда ты говорил мне, что они не обрадуются охотнице на нечисть в качестве твоей возлюбленной.

— Они просто тысячелетние идиоты, пляшущие под дудку своей паранойи, — раздраженно фыркнул Кол. — Наш род бессмертен — я же рассказывал тебе. Действительно бессмертен! Но они все равно шарахаются от охотников так, словно те способны причинить им вред.

— Ты совсем не похож на них, — задумчиво проговорила Эллисон, вспоминая краткий визит его семьи и беседу с ними.

— Именно поэтому я единственный из них, у кого есть любовь и счастье, — усмехнулся Кол, но в словах его скользила горечь. — Они уничтожат сами себя однажды, Элли… Но мне будет плевать, знаешь. Все, что меня волнует — это ты, и наше с тобой будущее.

Наверное, ей стоило сказать что-то благородное, обронить мудрую фразу о том, что семью не выбирают — но Эллисон не сделала этого.

Кол был прав — важнее них двоих больше ничего не было.

Она отреклась от своего наследия ради него, он пойдет на то же самое ради нее — и это было правильно.

— Я люблю тебя, Кол, — проговорила она, прижимаясь щекой к его щеке. — Ты прав, лишь это имеет значение.

========== Стефан Сальваторе/Фрея Майклсон. TVD/TO. ==========

[Стефан уже работает на Када, Майклсоны перед своим падением]

Мир рушится — мир, о котором она так долго мечтала, о котором грезила, выстраданный и заслуженный ею счастливый мир, где она наконец рядом со своей семьей, и магия, теплящаяся на кончиках ее пальцев, ничем не может ей помочь.

Фрея разбита, раздавлена, уничтожена — кажется, впервые за все свое существование она четко осознает, что спасения нет, и помощи ждать неоткуда.

Трясущимися руками она шарит по столу в полутьме, разыскивая забытые в спешке ингредиенты для очередного бесполезного заклинания — в доме напротив мечется в лихорадке отравленный Элайджа, мертвый (уже в который раз) Кол скорчился на диване, а обезумевшая от горя Хейли едва слышно напевает колыбельную дочери, которая никак не может взять в толк, отчего никто не играет с нею и не умиляется ее выходкам.

Фрея понимает, что новый отвар никого не спасет — он даже не облегчит страданий Элайджи, но бездействие сводит с ума, давит и заставляет ощущать себя едва ли не соучастницей Марселя. Она должна хотя бы попробовать — она должна, должна, должна…