Этот странный парень, который на самом деле льстил себе, называя себя «полулысым ирландским хреном» (больше он походил на цыпленка, но определенно страдающего рахитом, с этой своей тощей шеей и с гребнем волос на голове), сначала испугал ее своим неожиданным появлением, затем сбил с толку неконтролируемым потоком слов, но теперь уже стал вызывать в ней глухое раздражение.

Она, может, и казалась милой и безобидной рохлей, но на деле Елена Гилберт никогда не позволяла никому обижать себя.

— Еще раз заговоришь со мной — получишь разряд, — пообещала девушка, выудив из сумки шокер, который уговорила ее таскать с собой тетя Дженна. Как оказалось, не зря: вот и пригодился.

— Ха-ха-ха, — скорчил рожу незнакомец, паясничая. — Да ты опасная, я смотрю.

— А ты псих с кладбища, так что да, я — опасная, — парировала Елена хмуро.

Парень смешно склонил голову, — ну ей-богу, цыпленок-переросток! — несколько секунд задумчиво и весьма пристально поизучал Елену и внезапно вполне миролюбиво выдал:

— Слушай, а ты тут моего сомбреро не видела, а? Большого такого…

— Какого еще сомбреро? — с раздражением выставила вперед руку с шокером Елена, предупреждая попытку незнакомца подойти ближе.

— Мексиканского, — пояснил парень с таким видом, будто его поражает тупость собеседницы. — Оно мне позарез нужно, а то сейчас солнце из-за тучек выйдет, и мне пиз…

— Слушай, ты реально странный, — прервала незнакомца Елена, не желая вдаваться в его проблемы. — Не видела я никакого сомбреро, иди своей дорогой, и мне тоже уже пора.

— В смысле? — нахмурился парень обиженно и выпятил губу.

Он выглядел таким комичным, что Гилберт едва сдержала смех.

— В смысле — что? — уточнила она, внезапно осознав, что раздражение ушло, и осталась лишь удивительная легкость, разлившаяся в воздухе между нею и этим ненормальным.

— В смысле, так и уйдешь? — пояснил парень. — Меня бесит реальность, потому что во всех приличных бестселлерах и ничегошных фильмах симпатичная девушка, если встречает одинокого и загадочного вампира, непременно влюбляется в него, а не грозится рубонуть его током.

— Одинокий и загадочный вампир? Это ты про себя, что ли? — на этот раз Елена все же прыснула от смеха, прикрыв ладошкой рот.

— Ну, да, — большой цыпленок приосанился и состроил ей очередную гримасу. — Кэссиди, ирландский потрошитель. Секси, — прибавил он хвастливо, и Елена разразилась откровенным хохотом.

Когда Кэссиди даже не улыбнулся в ответ, она немного сбавила обороты:

— Эй, стоп… Ты… Ты серьезно, да? Ты серьезно?

— Абсолютно, — произнес Кэссиди не без пафоса, но с огромным чувством собственного достоинства.

Елена хитро сощурилась:

— Чем докажешь, Кэссиди?

Так началась история хорошей девочки и плохого вампира — с потерянного на кладбище сомбреро, шокера и искреннего смеха.

========== Элайджа Майклсон/Нора Хильдегард.TO/TVD. ==========

— Итак, что я должен сделать? — Элайджа, даже когда выполнял чьи-то поручения, каким-то непостижимым образом умудрялся оставаться полным чувства собственного достоинства и невероятного и порой даже неуместного аристократизма, проявляющегося в излишней церемонности.

— Убей их, — велела ему Кэролайн и ее глаза блеснули так же кровожадно, как у Клауса, по поручению которого Элайджа и прибыл на помощь к его зазнобе. — Убей их всех.

— Ладно, — индифферентно изрек первородный, помедлив всего секунду, которую потратил на то, чтоб стряхнуть невидимую пылинку с лацкана своего безупречно сидящего и неприлично дорогого пиджака. — Мне принести тебе чью-нибудь голову в доказательство, или что-то вроде того?

— Серьезно? — с упреком взглянула на него Кэролайн.

Нет, все же, до Клауса она пока еще не дотягивает.

Но когда гибриду наконец удастся ее захомутать, он научит ее плохому — он в этом мастер.

— Я просто спросил, — чопорно приподнял уголки губ Элайджа и отправился в поместье Сальваторе, разбираться с еретиками, оккупировавшими Мистик-Фоллз.

***

— Элайджа?..

— Нора?..

— Вы знакомы? — вклинился в удивленно-радостные возгласы первородного и открывшей ему дверь вампирши возгласы третий голос, высокий и не предвещающий ничего хорошего никому из участников диалога. — Нора, кто этот лощеный пижон в костюмчике и почему он пускает на тебя слюни, а ты до сих пор не вырвала ему его бесстыжие глаза?

— Это что, твоя строгая мама воскресла из мертвых? — одарив агрессивную блондинку уничижительным взглядом, спросил у Норы Элайджа.

— Моя мама была брюнеткой, и ты прекрасно это помнишь, — мягко укорила Хильдегард первородного. — Это Мэри-Луиз, моя близкая подруга.

— Мы собираемся поженится, вообще-то, — с очень высокормерной миной поправила Нору блондинка, и Элайджа не сдержал пренебрежительного хмыканья:

— Какая досада, что этот праздник жизни обречен. Я пришел убить вас, милые дамы.

— В самом деле? — усмехнулась Нора, ничуть не испугавшись.

— Я позову Лили, — а вот Мэри-Лу, напротив, восприняла слова первородного весьма серьезно.

— Я не стану говорить с ней, — осадил блондинку Элайджа. — Только с Норой.

— Давай прогуляемся, — решила Хильдегард и шагнула за порог дома, защищающего ее от Элайджи.

Мэри-Луиз хотела было пойти следом, но Нора остановила ее едва уловимым жестом:

— Я справлюсь.

***

— Значит, еретики?.. Что за пошлое, глупое слово, — кривит губы Элайджа, пряча улыбку.

Они с Норой бок о бок неспеша прогуливаются по улице — их руки почти соприкасаются, но никто из них не делает попытки переплести пальцы, хотя сделай это хоть Нора, хоть Элайджа, то жест вышел бы бесконечно правильным и милым.

— Это Лили придумала, — едва заметно пожимает Нора плечами и улыбается, скосив на первородного взгляд.

— Что? — спрашивает он, перехватывая этот взгляд и умиляясь тому, что едва заметные веснушки на ее курносом носике все еще видны. Будто не прошло полтора столетия с тех самых пор, как он украдкой целовал эти веснушки в саду Хильдегардов, пока не видит строгая матушка Норы.

— Ты такой смешной в этом костюме, — поясняет Нора причину своего веселья.

— Костюм от Армани, между прочим, — немного обиженно говорит Элайджа.

— Я сто лет была заперта в пространственно-временной ловушке, так что слово Армани мне ни о чем не говорит, — отмахивается Нора и кокетливо прибавляет: — Я все еще помню твои длинные кудри и тот зеленый пиджак, он так был тебе к лицу…

— Ну, ты теперь тоже не при корсете, — напоминает Элайджа и, не удержавшись, отпускает шпильку: — Да и белокурые истерички тебе теперь милее кудрявых брюнетов.

— Ты ничего не знаешь обо мне и Мэри-Лу, — роняет Нора, мгновенно теряя всю легкость и замыкаясь в себе. — Прошло много лет… Все изменилось.

— Ну да, ты стала лесбиянкой и порождением зла, — с искренним недоумением кивнул первородный. — Прости, но что за бред здесь происходит? Лили Сальваторе собрала армию ненормальных, которые вырезали целый город и перешли дорожку любви всей жизни моего брата, а мой брат в разы ненормальнее любой армии ненормальных. Я приехал сюда для того, чтобы устранить проблему без ужасающих последствий, но я в ступоре. Ты — среди тех, кого я намерен убить. Ты, девушка, которую я хотел когда-то сделать своей женой.

— Поверь мне, я не выбирала для себя всего этого, — горько отозвалась Нора на эти слова. — Лили — моя семья теперь, и я просто…

— Уедем со мной в Новый Орлеан, — просто предложил Элайджа. — И я стану твоей семьей. Что-то мне подсказывает, что в качестве семьи я буду получше, чем Лили.

— Элайджа, я…

— И получше Мэри-Луиз, гарантирую. В конце-концов, в меня ты была влюблена на полтора века раньше, чем в нее.

— Весомый аргумент, — не могла не признать Нора. — Могу я хотя бы подумать?

— Нет, — ответил Элайджа. — Или сейчас, или никогда.

Нора никогда не пожалела о том, что согласилась.

========== Кэролайн Форбс/Джексон Уиттмор. TVD/TW. ==========