— Я в порядке, — соврал Реборн, не отрывая взгляда от битвы.

Тсуна двигался несколько иначе, чем на тренировках. Возможно, это потому что его направлял Джотто, а быть может, потому что это был реальный бой, а не спарринг. Все же здесь была велика вероятность погибнуть, в то время как на тренировке она обычно сводилась к нулю. Тсуна пытался достать мать, однако она все время уклонялась или защищалась цепями, одновременно с этим атакуя в ответ.

«Мне бы только коснуться ее…» — билась в голове шатена мысль, пока он кружил вокруг Наны, выискивая слабые места в защите. Это был один из первых уроков Реборна, а потому, когда киллер увидел действия своего ученика, он почувствовал прилив гордости за него. Но все же он заметил стремление Тсуны не столько ударить мать, сколько дотянуться до нее. У парня был план, но без телесного контакта он, похоже, не работал.

— Нам нужно отвлечь Нану хотя бы на пару секунд, — шепнул Реборн Иемитсу. Внешний Советник кивнул и сжал свободной рукой верную кирку, пока сам киллер снимал с плеча Леона, трансформирующегося в пистолет. Сзади к ним неслышно подошел Мукуро, держа в руках трезубец. А спустя секунду и Бермуда.

— Надо окружить их и затем одновременно атаковать, — негромко посветил Иемитсу в план всех остальных. Задумка была проста, но от того не менее эффективна. Идею поняли все сразу, а потому незаметно для сражающихся в небе стали выдвигать на нужные позиции. В это время Тсуна в очередной раз уклонялся от атаки Наны и на несколько мгновений скосил взгляд на землю. Там он встретился с глазами киллера, что безмолвно передали ему готовность их отряда помочь ему. Едва заметно кивнув, шатен вернулся в бой с Наной, атакуя ее яростнее и больше, чем до этого. Он делал все, чтобы отвлечь ее от передвижений союзников.

Женщина так увлеклась битвой с ним, что не замечала ничего вокруг. Перед ней был тот, кого она ненавидела больше всего на свете, а потому она с неистовством пыталась убить его. Для нее этот бой был важен, как жизнь. Если она сможет убить Тсуну, а за ним Реборна и всех остальных, то Иемитсу навсегда останется только с ней. Он будет принадлежать только ей! Их любви больше никто не помешает!

— Я убью тебя, отродье! И Иемитсу будет мой! — прокричала она в ярости, атакуя сына снова и снова. Тсуна едва успевал уклоняться от ее ударов, однако его все равно задевали наконечники цепей или появляющиеся из неоткуда колья, змеи и другие реальные иллюзии. Раны, полученные от атак Наны, хоть и болели, но не останавливали Тсуну. Он бросался вперед снова и снова в надежде задеть мать.

В какой-то момент шатен услышал голос Джотто, предупреждающий об атаке с земли. Резко набрав высоту, Тсуна посмотрел вниз, на мать, и увидел, как та, на секунду удивленно распахнув глаза, зарывается цепями, чтобы обезопасить себя от удара со всех сторон. Взрыв от общей атаки получился мощный, и Тсуна, ведомый интуицией и Джотто, спикировал прямо в облако дыма, в центре которого находилась Нана.

Он почти ничего не видел, однако это и не нужно было. Он чувствовал ее, ее ненависть, ее ярость, ее гнев. Следуя за ними, он вскоре обнаружил мать, что ослабила защиту цепей, чтобы разглядеть хоть что-то среди дыма. Понимая, что другого шанса уже не будет, Тсуна резко набрал скорость, буквально влетая в ее кокон и хватая ее за предплечья. Ужас на миг отразился в глаза женщины, когда она поняла, что хотел сделать с ней сын.

— Нет! — закричала она, отчаянно вырываясь и будто забыв о всем своем оружии и иллюзиях. — Ты не посмеешь!

— Прорыв Точки Нуля: Фаза I, — прошептал парень, а в следующий миг все, кто был на земле, увидели, как облако дыма разлетается, являя им последние мгновения Кровавого Тумана.

Нана кричала и извивалась, ее цепи ожили и стали стремительно приближаться к незащищенной спине сына. Прочнейший лед, что невозможно было растопить без колец Вонголы, сковывал ее и ее оружие. Она была почти полностью запечатана, когда скосила взгляд на Иемитсу. Он стоял среди других членов союза, образованного для борьбы с ней, и без сожаления смотрел на то, как их общий сын заковывает ее в лед.

В ее сердце образовалась пустота. Она поняла, что Иемитсу больше не любит ее и никогда не полюбит. Она сама разрушила их счастье, еще в тот момент, когда возненавидела еще не родившегося сына. А если бы она тогда приняла его? Быть может, все было иначе? Может быть, они, словно в сказке, жили бы долго и счастливо все вместе, разделяя горе и радость? Может быть, она совершила ошибку?..

Тсуна опустился на землю вслед за упавшей ледяной глыбой. В ней была запечатана его мать, она стояла, прикрыв глаза, будто в задумчивости, а ее цепи обвивали ее, словно ручные змейки свою хозяйку. Сейчас, умиротворенная и спокойная, она была даже красива. Жаль только, что внешность была столь обманчива и являлась лишь маской, за которой скрывалось истинное зло.

— Ты справился, внук, — потрепав призрачной рукой волосы шатена, тепло улыбнулся Джотто. Тсуна вдруг почувствовал, что с его плеч свалилась по крайней мере целая скала. Теперь его собственная маска тоже разрушилась, ведь в ней отпала необходимость. Все те годы страха и страданий остались позади, теперь он был свободен!

— Тсуна! — кто-то окликнул его, а когда парень развернулся, то попал в такие желанные объятия. Иемитсу осторожно сжимал в руках хрупкое тело своего сына и едва мог сдержать слезы. Однако когда он почувствовал несмелые, неумелые ответные объятия, он просто разрыдался: — Прости меня, Тсуна! Прости!

— Все в порядке, папа, — прошептал парень, роняя слезы облегчения и радости.

Неужели все это было правдой? Неужели кошмар закончился? Теплые лучи солнца, выглянувшего из-за туч, осветили поле боя. Они прошлись по фигурам отца и сына, что были так рады воссоединению, что не замечали ничего вокруг. Чуть в стороне от них стоял Реборн с довольной улыбкой на лице. Он был счастлив наблюдать эту картину. Мукуро, тяжело опираясь на трезубец, по-доброму ухмылялся, и даже Вендиче, казалось, из-под бинтов с теплотой смотрели на отца и сына.

— Мы заберем ее, — спустя пару минут сказал Бермуда. Тсуна и Иемитсу разжали объятия, но не сделали и шага друг от друга. Мужчина только кивнул на слова Главы Стражей, от переполнявших его чувств он не мог и слова произнести. — Можете не волноваться, мы поместим ее на нижний уровень, куда не проникает даже свет. Она больше не потревожит вас, — предупреждая вопросы, сразу сказал Бермуда и, дав сигнал своим Стражам, исчез в черном пламени Мрака. Сковав цепями глыбу льда, где навечно была запечатана Нана, остальные Вендиче так же растворились в воздухе, переносясь в Великую Тюрьму.

— Неужели все закончилось? — тихо спросил Тсуна, посмотрев на отца.

— Да, теперь все будет хорошо, — с улыбкой ответил ему Иемитсу.

Тсуна с облегчением вздохнул и внезапно стал оседать на землю. Его тут же подхватил Реборн и стал осматривать его тело на наличие опасных ранений. Иемитсу присел рядом и со страхом следил за манипуляциями друга. Только сейчас они заметили, насколько Тсуна был бледным, и вспомнили, что еще пару часов назад он был в коме.

— Не волнуйтесь, — прошелестел над мужчинами теплый голос Джотто. — Дечимо просто уснул. Он потратил много сил на этот бой, дайте ему время отдохнуть, с ним все будет в порядке.

***

Тсуна проснулся с ощущением легкости и свободы. А еще тепла. Когда он открыл глаза, то обнаружил себя, лежащим на плече Реборна, который в свою очередь читал какую-то книгу. Киллер не сразу заметил, что шатен проснулся, что дало Тсуне время полюбоваться на него. Реборн одной рукой перебирал его волосы, а другой держал небольшую книгу в кожаном переплете. Он выглядел таким умиротворенным, что Тсуна невольно засмотрелся на него.

Наверное, он еще долго бы так пролежал, если бы дверь в палату ни приоткрылась. На пороге показался отец Тсуны. Видя, что сын проснулся он не смог удержать счастливую улыбку. Простояв так пару секунд, Иемитсу подмигнул Тсуне и, кивнув головой на Реборна, вышел из палаты. Сейчас он был там лишний.