— Ты дорог ему, — вместо того, чтобы атаковать, произнесла женщина и подошла к скованному цепями киллеру, смотря на него безумным взглядом. На фоне ее голоса Реборн услышал крики Иемитсу и его слова о том, чтобы она отпустила его. Киллер перевел на Нану злой взгляд и попытался вырваться из пут. — Интересно, чем ты его так привлек? — продолжила спрашивать женщина, наслаждаясь своим превосходством. Реборн скрипнул зубами, когда отток пламени усилился, но не оставил попыток освободиться. — Хотя я знаю, чем! — воскликнула она. — Ты стал для него тем человеком, которого у него никогда не было. Тем, о котором он мог лишь мечтать. Ты был рядом с ним в самые тяжелые для него дни, ты поддерживал его и направлял. Неудивительно, что это недоразумение влюбилось в тебя по уши, Реборн. Но чего еще ожидать от такого неудачника, как он? Все это напоминает мне дешевую комедию с второсортным сюжетиком!

Нана расхохоталась, держась одной рукой за живот. А киллер лишь сощурил глаза, стараясь не показать насколько больно ему слышать слова женщины. В тот момент он как никогда четко понял, насколько все это время был одинок его ученик. У Тсуны за всю его жизнь не было человека, которому он смог бы довериться, открыться. Показать, какой он на самом деле. Он всегда жил в страхе, в ненависти, в отчаянии. Чтобы справиться с этим ему пришлось выстроить маску неудачника, чтобы скрыть побои и свои реакции на многие, новые для него вещи.

В отличие от других детей, он не всегда знал, как вести себя в той или иной ситуации. Ему просто никто не говорил, что надо делать. Единственным источником информации для него стали книги. Именно из них он вынес для себя правила жизни и выстроил манеру поведения. Именно к ним он относился с большей любовью и нежностью, чем ко всем людям. Тсуна всегда был один, а Нана, вместо того, чтобы исполнять свой родительский долг, сейчас стояла и насмехалась над чистотой души своего сына. Она считала это глупым и смешным, для нее страдания Тсуны были развлечением. И раньше, и сейчас…

— Замолчи, чудовище, — прошипел сквозь зубы Реборн, не в силах больше терпеть это. — Ты ничего о нем не знаешь.

— Правда? — будто бы изумилась Нана, но затем резко приблизила свое лицо к лицу киллера, — Уж я-то знаю о нем все. Он неудачник, он позор, он ошибка, которую я намерена устранить. Я знаю, что ты спас его и готова признать, что это мой прокол, но уверяю тебя, как только я разберусь здесь, я обязательно оборву его никчемную жизнь, — женщина растянула губы в жестокой усмешке, от которой Реборна едва заметно передернуло, — хотя постой, — вдруг она о чем-то задумалась, а в следующий миг в ее глазах отразилось понимание: — Так ты тоже влюблен в него? — полувопросительно произнесла она, а затем громко расхохоталась, видя реакцию Реборна на свои слова. Киллер не смог совладать с эмоциями, вопрос был задан слишком внезапно.

Реборн почувствовал, как его сердце пропустило удар. Было страшно представить, что Нана может сделать, имея такую информацию у себя в руках. Похоже, и она задумалась над тем, как бы ей лучше распорядиться данными сведениями. Во всяком случае, она на некоторое время отвлеклась, что дало Реборну шанс вырваться. Цепи держали крепко, однако киллеру нужно было только дотянуться до Леона и придать ему форму пистолета, с помощью которого можно было бы сломать цепь…

Реборн полностью сосредоточился на своей цели, лишь краем сознания отметив, что в их сторону направляется мощный источник пламени. Его сознание все еще время от времени пыталось ускользнуть от него, мешая четко видеть и чувствовать поле боя. Киллер почти дотянулся до Леона, когда Нана вновь перевела на него взгляд и дико улыбнулась.

— Я знаю, — едва не промурчала она. — Я знаю, что мне с тобой сделать! — весело прокричала она и наклонилась так, чтобы их глаза были на одном уровне. — Если я убью тебя, то это недоразумение будет сломлено. Он никогда не оправится!

Не успел Реборн до конца осознать сказанную Наной фразой, как она замахнулась, держа в руке острый наконечник одной из цепей. Где-то на периферии киллер услышал крики друзей, пытающихся прорваться к нему, и почувствовал, что тот источник пламени совсем рядом. Словно в замедленной съемке, он видел, как рука Наны приближается к его сердцу. Краем сознания Реборн отметил, что ни друзья, ни он сам не успеют помешать Кровавому Туману убить его. Это конец.

«Прости, Тсуна. Как бы я хотел сказать тебе, что люблю тебя…» — пронеслась в его голове мысль за миг до удара.

Кровь брызнула из раны. Прошла секунда. Другая. Третья…

Поле боя погрузилось в тишину…

Комментарий к Часть 3. Глава 20. Безнадежное положение

Всем приятного прочтения!)

Не забываем о + и отзывах ^,^

========== Часть 3. Глава 21. Битва за свободу ==========

Казалось, у каждого на поле боя замерло сердце, когда рука Наны была в миллиметре от груди Реборна. Сам киллер прикрыл глаза, чтобы не видеть лица женщины, такого похожего на лицо Тсуны. Время для него замерло, он вдруг вспомнил и свое знакомство с парнишкой, и дни, проведенные рядом с ним. Словно кинопленка, воспоминания в его голове сменяли друг друга, но показывали лишь самые светлые моменты и события. За какой-то миг Реборн увидел все это и почувствовал ноющую боль в груди. Как бы он хотел еще хоть раз увидеть своего Тсуну!

Киллер застыл в ожидании удара, однако прошла секунда, за ней другая и третья, а боль все еще не пронзала его тело. Поле боя погрузилось в тишину. Реборн открыл глаза, чтобы посмотреть, почему Нана не убила его, и его удержал себя от того, чтобы открыть рот. В свете оранжевого пламени, с призраком Примо за спиной, перед ним стоял Тсунаеши. Брови шатена были нахмурены, а в глазах плескалась сила и ярость.

— Не смей трогать его, — прошипел парень, сжимая кулаки.

Реборн не мог поверить своим глазам. Перед ним стоял Тсуна! Но ведь еще недавно он был в коме, и Шамал говорил, что шансов мало на то, что он вообще очнется. Однако сейчас он здесь, полный сил и готовый сражаться с собственным кошмаром. Реборн видел, что в глазах Тсуны была не только ярость, но и страх. Да, он все еще боится Нану, но все равно не отступает. Он знает, что должен победить ее, чтобы скинуть с себя оковы отчаяния.

— Ты жалок, сынок, — издевательски протянула мать, сделав шаг ему навстречу. — Ты не сможешь победить меня. Ты никогда не мог противиться мне, — продолжала Нана, все ближе подходя к парню. — Ну же, не сопротивляйся и дай мне убить тебя, — почти прошептала она, стоя в нескольких сантиметрах от Тсуны.

Парень ничего не отвечал. Он смотрел, куда угодно, но только не на мать. Старые страхи дали о себе знать, заставив его тело оцепенеть в ожидании удара. Умом Тсуна понимал, что должен противиться Нане, должен бороться с ней, должен преодолеть ее влияние. Однако тело прекрасно помнило все то, что мать делала с ним, а потому отказывалось подчиняться. Видя все это, Нана широко улыбнулась и занесла руку для атаки.

— Борись, внук!

— Ну же, Тсуна!

Вдруг одновременно закричали Примо и Реборн, и с Тсуны будто слетели невидимые путы. Парень резко присел, пропуская удар у себя над головой, и сделал подсечку, от которой Нане удалось увернуться. Женщина скривила губы и атаковала снова.

Реборн смотрел на схватку матери и сына и почти не мог уследить за ними. Скорости, на которых они двигались, были почти запредельными для человека. Он видел их лишь смазанными тенями, летающими над землей. Бой полностью перешел в небо, которое теперь сотрясалось от мощных техник Наны. Женщина настолько увлеклась боем с сыном, что ослабила контроль над цепями, сковывающими киллера.

— Реборн, ты сильно ранен? — подскочил к нему Иемитсу и помог выпутаться из ловушки. Ноги киллера подкашивались, а перед глазами плыло, ведь Нана забрала у него почти все пламя. Однако он все равно нашел в себе силы встать рядом с другом, что поддерживал его, и посмотреть в небо, где сражался его любимый ученик.