Но Матильда без сомнений уверенно направилась к противоположной стене, находящейся как бы в тени, где деревянные панели оказались выдвижными ящичками.
Любовно поглаживая кирасу, Брада почувствовала себя гораздо уверенней, с сожалением отодвинула смертоносный арсенал от фламберга до метательных ножей и разобранного в чехле лука — придёт и их черёд перебрать, просмотреть, почистить. Но сейчас, пожалуй, цеплять всё на себя, чтобы не выслушивать от Лидии (и отца Апия — остальных она в расчёт не брала) занудствований, как она не бережёт себя, не стоит. Достаточно и кинжала (в две ладони) и привычного наряда для верховой езды без дополнительных укрепляющих пластин.
Пока Матильда помогала облачаться — как это ни грустно, но без помощи этой словоохотливой девчонки Браде было не обойтись. Даже напялить рубаху с одной рукой — проблема, не то, что зашнуровать кожаную безрукавку или надеть сапоги. Наёмница, заподозрив в служанке неплохой источник информации о житье-бытье на этом непростом постоялом дворе, ненавязчивыми вопросами направляла юркий язычок девчонки. И если ответы на вопросы о погоде или самочувствии самой Матильды, если честно, её совсем не интересовали, то иные крохи из эмоционального вороха были весьма любопытны и важны. Наёмницу очень интересовали люди, имеющие, как бы это сказать, доступ к её Лидии, но в благонадёжности которых у неё были сомнения. Загадочный Гарч, якобы лояльный граф РоАйци с небезынтересным племянником, который, несмотря на демонстративную холодность к простолюдинам, очень занимал ветреную голову служанки (при том не приятной внешностью, сколько неким пикантным моментом, явно связанным с принцессой — и сбившаяся на краткий удар сердца речь воспитанницы, вызвавшая у Брады подозрение, таки нашла своё объяснение; что ж, дело молодое, бедной девочке надо как-то снимать стресс — на этот счёт у Брады не было никаких предубеждений), идущий на поводу недоброго нрава Лири, непонятная компания наёмников, умудряющаяся всегда находиться в нужном месте в нужный час — к ним уже отдельные подозрения, как к «тёмным»: невиданному ею вообще в наёмнической среде троллю, отличающемуся пакостным характером гоблине, так и другим: высокорождённом, сумевшем задурить голову Оливии, лучшей подруге принцессы, ну и наконец, человеке, слухи о котором бродят один невероятнее другого, плюс недавно появившаяся шалюрка — во время объявленной войны первейшая претендентка на роль убийцы наследницы престола. Один только гном был более-менее понятен Браде: пьёт пиво в неимоверных количествах, при оказии не прочь сунуть в котомку всё плохо лежащее.
Одевшись в привычную одежду, несмотря на бесконечный монолог Матильды и в связи с этим усилившуюся головную боль, почувствовала несказанное облегчение — по крайней мере, теперь не стыдно появиться на людях. И усмехнулась неожиданно, поглядев на привлекшее вновь её внимание блюдо с едой, а также находящийся чуть дальше (будто стоит задуматься и приложить дополнительное усилие, чтобы дотянуться) кувшин. Служанка же восприняла это, как поощрение, прибавив в скорости и красках.
Ну и ветродуйка, — беззлобно подумала Брада, а сама обратилась в слух, ибо речь пошла об ужасной дикарке, исчадии ада и кровопийце, колдовством и прочими(!) ухищрениями совратившей хорошего и доброго наёмника. Услышав последнее, Брада вздохнула разочарованно — на лицо пересечение интересов. А неумение этой вертихвостки дать достойный (не только словесный) отпор сопернице, более усугубило подозрения наёмницы касательно последней.
Благосклонно кивая в ответ, Брада достала кинжал и вплотную занялась куриными ножками, щедро запивая великолепным красным вином, по первому требованию поданном и наливаемым Матильдой. Аппетит, как говорится, стоит только разбудить — и он тебя сам сожрёт. А для хорошего аппетита доброе вино и вкусная еда — будто дровишки для костра.
Через какое-то время удовлетворённая наёмница сыто откинулась назад, опираясь на руку, даже с некоторым удивлением лицезря следы жевательной деятельности — даже крошки хлебцов подмяла и яблоко схрумала, оставив горку разновеликих костей и огрызков. Матильда тоже была впечатлена, сидя напротив на табурете, и уже без прежнего огонька нанизывая слова. А что, это закон природы: в большом теле много места, которое не нужно стесняться заполнять, — Брада благодушно похлопала себя по изрядно надувшемуся животу — жест, совершенно далёкий от благородного этикета, но точно передающий настроение… Неплохо бы поспать, — мелькнула коварная мысль, веки тут же предательски отяжелели…
Но тут она неожиданно встрепенулась в наступившей тишине. Ещё чего?! Расслабилась, старая драконица! Делу и действию предпочитает постель? Не бывать этому! И рывком, опираясь рукой о столешницу, попыталась встать, резким движением вновь напугав тихо сопевшую Матильду. Пошатнулась, но устояла. Парочка пробных шагов по комнате, властно остановила дёрнувшуюся к ней служанку. Терпимо — устоит. Пора уж косточки размять. Бросив небрежно Матильде: «Прибери тут», — дабы не увязалась за ней драконья помощница, подволакивая правую ногу, отправилась в длинный ознакомительный путь по постоялому двору.
Знакомые лица гвардейца и амазонки в коридоре у двери принцессы, уважительные приветствия (Брада едва сдержала ухмылку, оттого, как непроизвольно подтянулись те при виде неё), чуть задержалась, глядя на бесконечность (как казалось) пролётов ступеней вниз (паническую мысль: а точно ли она сможет это одолеть? — она задушила в зародыше и постаралась не обращать внимания на постреливающее и будто скрипящее правое колено). В большом трапезном зале никого не было, и она, мысленно вытерев трудовую испарину, с чистой совестью сделала остановку у стойки, заказав у улыбчивого молодого человека пиво. Облокотившись — сесть не решилась — вдумчиво и с расстановкой выдула его. Денег за чудо-напиток не потребовали, и это решило её сомнения — вторая кружка ушла следом в сухую глотку.
Сам гостевой двор понравился основательностью и продуманностью, а самое главное, защищённостью. Чтобы не привлекать внимания (любого спектра взглядов: от заботливых до любопытствующих и жалостливых), постояла в сторонке за кустом сирени, понаблюдала за деловой суетой во дворе. Видела, как убыла пятёрка конных гвардейцев — узнала одного в лицо, видимо, на дежурство, потом знакомая парочка наёмников Сетра: невозмутимый длиннющий Кол и мрачный, будто ещё больше раздавшийся вширь, Лири неспешно покинули двор. Уже удовлетворившись увиденным, она собралась поискать местечко для задницы (ноги с непривычки требовательно подрагивали), когда во двор пожаловала весьма представительная делегация важных пожилых мужчин. Один из охранников на воротах умчался в дом, и вскоре оттуда явилась Лидия в компании дворян, гвардейцев и амазонок. Маркиза РоПеруши и Оливию Брада узнала, остальные… ну, тоже кто-то из своих. После непродолжительных переговоров все погрузились кто в тут же поданные кареты, кто верхом (Лидия — умница, села с тройкой пожилых мужчин; растёт девочка — при её-то любви к конным прогулкам!) и куда-то поехали.
Брада выбралась из своего укромного уголка и пошла в дом-гостинницу. У неё в планах была ещё парочка мест для посещения, но она пока решила ограничиться одним, и, вздохнув, поплелась по длинному коридору прямо, насквозь проходя всё здание — на задний двор, где, по словам Матильды, предпочитали проводить время беспокоившие её наёмники (если не жрали в трапезной в три горла и не дрыхли в своих комнатах наверху). Отчего-то Лидия их исключила из графика дежурств по району, и вообще предпочитала не пользоваться их услугами. Что это? Недоверие? Или условия найма, на которые не может пойти принцесса? Неужели они о себе такого высокого мнения? Надо будет поинтересоваться у Лидии.
Ещё не доходя до открытых дверей, услышав частый дробный стук по дереву, периодически взрывающийся россыпью ускорений, она поняла, что ей повезло. Открывшаяся, вполне ожидаемая картина, всё равно удивила её. На утоптанной земле небольшого дворика, с одной стороны ограниченного хозяйственными постройками с широким проходом между как раз для телеги и огромной крытой паляницей, с другой — яблоневым садом, находилось четверо действующих лиц. На дальнем краю с посохами сошлись в учебном бою гном и эльф. Зрелище само по себе любопытное: низкий, основательный и крепкий подгорный житель успешно и уверенно отражал более мощным и коротким, нежели у высокорождённого оружием искусные, точные атаки своего товарища, грациозного и будто парящего вокруг него с развевающейся гривой серебристых волос. Отдавать кому-то предпочтение Брада не решилась. Тем более, гном вдруг перешёл в атаку, а эльф — в защиту, при этом отражая весьма эффективно скользящими, не прямыми, сбивающими траекторию движения и уводящими в сторону мощные атаки товарища ударами порхающего посоха.
