– То есть наверняка вы не знаете? – допытывался мой собеседник, в ответ я еще раз пожал плечами и кивнул. – Почему вам кажется это логичным?

Прикинув, что я ничего не теряю, поделившись своими рассуждениями, я стал пояснять:

– Командный центр – это стандартная штука практически во всех играх. Логично предположить, что такая существует и здесь. Согласны? Все известные ключевые фигуры возродились на Земле: Проводник, Ключник, Госпожа Мадонна. Мало того, Госпожа уверена, что Мерлина следует искать тоже в нашем мире. Возникает резонный вопрос – почему так? Чем Земля заслужила такую честь? Может, потому, что именно здесь находится командный центр?

– Может быть, может быть… – задумчиво произнес личный помощник Мадонны. – Но это неважно. Мсье Ярополк, мы здесь реалисты и предпочитаем ставить посильные задачи: найдите Мерлина и сообщите мне. Большего от вас не требуется. Номер моего коммуникатора вам уже отправлен. Справитесь, награда Госпожи будет весомой, нет – потеряете статус Проводника со всеми вытекающими.

Вот так просто и ненавязчиво мне указали место. Вытекающие я представил быстро и правдоподобно.

– На какую-либо помощь я могу рассчитывать? – раз здесь собрались «реалисты», то я мог рассчитывать на плюшки и дополнительные бонусы.

– Все необходимое для начала поисков мы уже сделали. Игроки предупреждены о том, что нападать на вас не стоит. Против маргиналов или безумцев, возомнивших себя мессиями, вам предстоит сражаться самостоятельно, но в этом мире таких мало. – Не то чтобы я расстроился, но справедливости ради признал, что месяц жизни уже само по себе жирная плюшка.

– Откуда я могу начать поиски?

– Ничем помочь не могу, вам должно быть виднее, – снова огорчил меня хамелеон. – Доверьтесь интуиции. Ваша сущность сама подскажет, где та самая путеводная нить, что приведет к Мерлину. Напоминаю, у вас есть месяц. Вам пора!

Помощник сделал жест рукой, и знакомая пара джиннов подняла меня из кресла под руки. Еще один портальный переход, и я оказался в Твердыне паладинов. Конечный пункт назначения стал для меня неожиданностью, но все быстро прояснилось.

– Глава тебя ожидает, брат Ярополк. Следуй за мной, – пробасил мгновенно выросший рядом орк-паладин. Одни надзиратели сменяли других, и это действовало на меня угнетающе. Мы двинулись вперед и миновали пару-тройку залов, когда пришла запоздалая мысль, что двигаемся мы в противоположную сторону от приемной, если судить по моей пространственной проекции Твердыни. Я растерянно вертел головой, пытаясь сообразить, что делать. Это не ускользнуло от внимания сопровождающего:

– В приемную нельзя. Ты теперь изгой, брат. Нельзя Герхарду принимать тебя открыто. Так что…

Многозначительно оборвав фразу, орк горестно повздыхал, чем вызвал у меня чувство обиды. Но в то же время я продолжил путь спокойнее. Так мы прошли еще минуту, прежде чем я понял, что меня смутило. Герхард! Ни один паладин Земли не позволит себе такое нарочитое панибратство по отношению к главе. Это могут сделать только пришлые! Орк не из нашего мира! Я перекатом ушел в сторону, активировал всю защиту и повесил на руку артефакт.

– Твой долг погашен, Шарнадан, – тень в дальнем углу комнаты пришла в движение, воплощаясь в единицу, недальновидно сброшенную мною со счетов. Как не вовремя Гарлион решил удовлетворить свою жажду мести. За чередой событий я уже позабыл об этой парочке эльфов-выскочек: убитом мною Нарталиме и его злобном папаше.

– Дальше я разберусь сам, – не спуская с меня глаз, Гарлион жестом показал орку, что тот может удалиться. Одновременно с этим две стоящие у дверей статуи двухметровых гремлинов пришли в движение, вытаскивая на свет сети.

– Ничего личного, брат Ярополк, – пробасил орк, безразличный к моей дальнейшей судьбе. – Мне нужно было вернуть долг.

Один из гремлинов позволил орку беспрепятственно покинуть залу, после чего застыл у дверей, блокировав проход своим массивным телом. Серебристая сеть со свистом рассекла воздух, норовя меня спеленать, но роль статиста была мне не по душе. Действуя на опережение, я ловко ушел в сторону, пропуская сеть над головой и оставляя гремлина между собой и Гарлионом. Эльф не стал уподобляться злодеям из фильмов и тратить полчаса на рассказ о своих коварных планах. Он атаковал молча и стремительно. С его рук сорвалась синяя молния, и я поспешил убраться с линии огня, перескакивая с места на место, как горный козел. Пол в том месте, где я стоял меньше секунды назад, взорвался крошкой. Молнии такой мощности у паладина не на шутку меня озаботили. Степан сразу же показал причину такой нестыковки – эльф использовал небольшой жезл, с которого и срывались молнии.

Каменный гремлин грустно посмотрел на пустую сеть и поторопился, насколько это было для него возможно, предпринять еще одну попытку. Я мог только радоваться, что на подготовку к следующему броску истукан тратил минуты две, а то и больше, что давало мне шанс не сильно отвлекаться от основного соперника. Свою ошибку я понял, лишь когда серебряная нить окутала меня с ног до головы. Я совершенно забыл о гремлине у входа, повернувшись к нему спиной. Артефакт был бессилен против сети, лишь сноп искр поднимался в воздух каждый раз, когда я использовал удар Храмовника.

Гарлион так же молча подошел ближе, не опуская направленный в мою сторону жезл. Он смотрел мне прямо в глаза, и я прекрасно понимал, что слова ничего не изменят. Мысленно отсчитывая секунды, я готовился встретить перерождение с широко открытыми глазами. Пусть мой враг тщетно ищет в них страх. Там были лишь недовольство ситуацией в целом и жажда быстрой развязки.

Сверкнула молния, но почти ничего не случилось. Вначале я даже не понял, что произошло. Я готовился к боли, а вместо этого перестал чувствовать ноги. В недоумении я уставился на эльфа, пытаясь понять суть его деяний. В ответ получил только зловещую ухмылку и очередную молнию. Тут-то и стал понятен замысел – с каждой выпущенной молнией я все больше покрывался инеем и немел. Гарлион меня полностью обездвижил, дышать получалось с трудом. Я постарался задержать дыхание, чтобы самостоятельно уйти на перерождение, однако рефлексы оказались сильнее – в итоге я судорожно глотал воздух под сухой смех эльфа. Удовлетворившись картиной моего унижения, Гарлион, наконец, заговорил:

– Не стоит рассчитывать на перерождение, брат Ярополк, – его голос сочился ненавистью. – Это слишком просто. Для тебя я приготовил нечто иное. Я запру тебя там, где не найдет никто! Тысячелетия ты проведешь в заточении обездвиженный, и единственным звуком, что ты услышишь, станет звук капающей воды. Кап! Кап! Кап! Она будет капать секунду за секундой, минуту за минутой, день за днем, отсчитывая твое никчемное существование и сводя с ума… Бесконечность во тьме и одиночестве, без малейшей надежды на спасительное беспамятство! Разве это не достойное наказание за гибель моего сына?

Эльф так увлекся, что не сразу услышал стук в дверь, который становился все более требовательным.

– Не пускать никого! – приказал Гарлион гремлинам. Послушно направившись к дверям, истуканы не придумали ничего лучше, как усесться прямо на пол, создавая каменную подпорку дверям. Но визитер или визитеры, видимо, устали обивать порог и перешли к активным действиям. Кто бы ни был за дверьми, но для них и сами двери, и парочка каменных истуканов не оказались препятствием. Грохнул удар, по звуку сильно напоминающий пушечный выстрел, двери разлетелись в щепки, а истуканы рассыпались на мелкие камни. Не успела осесть пыль, как в зал степенно вошел Шарда в полной выкладке. Его боевой молот сверкал так, что походил на солнце в предрассветной дымке.

Гарлион не стал оправдываться и сразу атаковал нежданного гостя молниями. Гном выхватил из воздуха огромный щит, который молнии лишь облизали и бесславно погасли. Шарде явно было что противопоставить библиотекарю. Сверкнула еще пара молний с тем же успехом, что и предыдущие. В мгновение ока гном телепортировал вплотную к Гарлиону. Легкий взмах молота, и разломанный пополам жезл улетел в заоблачные дали. Рука эльфа безжизненно повисла уродливой культей, и по залу раздался протяжный вой Гарлиона, баюкающего раздробленную конечность. Враг был повержен. Было очень приятно смотреть на работу настоящего паладина: быстро, четко и по существу. Мне было чему поучиться.