– Начало, как видишь, положено, твоя задача – успешно продолжить. Действуй!

Взяв папку, Гуров вышел из кабинета начальника и генерала в свой. Очередная «дополнительная нагрузка» не вызывала у него особенного восторга, но спорить с руководством не приходилось.

Сев за стол, он открыл папку и начал просматривать документы.

Оперативники, несмотря на поздний час, сделали все очень добросовестно и в полном соответствии с правилами. Подробное описание места происшествия и положение трупа, опрос свидетелей, фотографии – все это имелось в папке.

Поскольку наглядное изображение всегда лучше словесного рассказа, Лев решил начать с фотографий. Просмотрев их, он понял, почему генерал назвал способ убийства диким.

На снимках был запечатлен человек, лежавший в луже собственной крови недалеко от лифта. Голова его была неестественно запрокинута назад, и разрыв между шеей и подбородком напоминал широко раскрытую пасть неведомого зверя.

Протоколы опроса свидетелей, обнаруживших труп, почти ничего не добавляли к тому, что уже было известно от Орлова. Две девушки и три молодых человека, поздно вечером возвращавшиеся с дня рождения, почти слово в слово повторяли одно и то же. Никаких подозрительных звуков они не слышали, а когда открылись двери лифта, увидели тело и потеряли дар речи.

Опросы семейной пары, у которой они были в гостях, а также разговор с сожительницей Березина, так и не дождавшейся его в тот вечер, тоже не поражали обилием фактов.

Парень и девушка в отличие от своих друзей, не видевшие кровавой картины, долгое время вообще не понимали, зачем к ним пришла полиция и чего от них, собственно, хотят. А гражданская жена Березина, которой пришлось спуститься вниз, чтобы подтвердить, что убитый – действительно знаменитый журналист, от увиденного пришла в шок и вообще толком не смогла ничего сказать.

Протокол ее допроса был самым коротким из всех, да и те немногочисленные фразы, которые там содержались, были явно отредактированы и подправлены оперативником, чтобы придать им хоть какую-то связность и смысл.

Труп был обнаружен в половине второго ночи, следовательно, по поводу предположительного времени смерти генерал Орлов не особенно ошибался. Учитывая, что передача Березина всегда заканчивалась около полуночи, возле лифта он действительно мог оказаться в районе часа ночи.

Фотографии давали вполне четкое представление о расположении трупа, но по ним нельзя было определить, имелась ли у преступника возможность спрятаться в подъезде и дождаться прибытия жертвы, оставаясь незамеченным.

Чтобы лучше сориентироваться в том, как произошло убийство, Гуров решил съездить на место.

«Заодно и в морг заскочу, – думал он, запирая кабинет. – Послушаю, что там скажут по поводу времени смерти».

Березин жил в Измайлово, и почти всю дорогу Лев провел в мучительных колебаниях относительно того, стоит ли ему сейчас разговаривать с его сожительницей.

С одной стороны, было бы удобно за один раз сделать два дела, он ведь все равно ехал в адрес. Но с другой – женщина, вполне возможно, еще не оправилась от потрясения, и вместо продуктивного диалога Гуров рисковал услышать невнятицу, наподобие той, что была зафиксирована в ночном протоколе опроса, поэтому, поколебавшись между «за» и «против», он решил визит отложить.

«Заеду через денек-другой, – думал он, паркуясь во дворе. – Пускай успокоится, придет в себя. В конце концов, если это дело рук террористов, навряд ли она имеет к ним отношение».

Знаменитый журналист проживал в обычной многоэтажке, ничем не отличавшейся от тысяч таких же, располагавшихся в многочисленных спальных районах столицы. Застройка не принадлежала к элитным. Не было ни огороженной придомовой территории с охраной, ни камер видеонаблюдения, фиксирующих, что происходит возле подъездов.

Таким образом, дополнительной помощи ждать не приходилось, и Гуров мог рассчитывать только на собственную внимательность и смекалку.

На всех подъездах дома стояли кодовые двери и имелись таблички с номерами квартир, так что нужный подъезд он нашел без особого труда. Когда уже подходил к двери, раздался характерный звук, и она как по заказу открылась, выпустив полную пожилую даму и маленькую девочку, по-видимому, бабушку с внучкой.

«Пока мне везет», – подумал Лев и проскользнул в дверь.

Первое, что он увидел, поднявшись на несколько ступенек, ведущих к площадке перед лифтом, было неправильной формы темное пятно на полу.

Времени прошло достаточно, и пятно уже не было ни красным, ни даже бурым. Человеку непосвященному, возможно, и в голову не пришло бы, что это кровь, но полковник, знавший, что здесь произошло ночью, не сомневался в происхождении пятна.

Припомнив то, что он видел на фотографиях, и сопоставив снимки с реальной картиной, он решил, что первоначальные предположения оперативников вполне обоснованны. По-видимому, удар действительно был нанесен сзади, когда Березин ожидал прибытия лифта.

Эту версию подтверждала и конфигурация лестничных клеток.

Лестница как таковая находилась в изолированном отсеке, куда с площадки перед лифтом вела дверь. Расположена она была так, что человек, стоявший лицом к лифту, оказывался к этой двери спиной.

Таким образом, если бы кто-то хотел спрятаться возле лифта и подкараулить припозднившегося жильца, у него были все возможности для этого.

Подойдя к двери, Гуров обнаружил, что она просто прикрыта и не имеет замков. Петли не скрипели, открывалась и закрывалась дверь совершенно бесшумно. А если учесть звук прибывающего лифта и общее состояние Березина, наверняка уставшего после позднего эфира и меньше всего думавшего о том, что его могут подкарауливать в подъезде, становилось понятным, что условия для совершения нападения складывались почти идеально.

Лев вышел в лестничный отсек, прикрыл за собой дверь и попытался представить себя на месте преступника.

Как преступнику, ему здесь было вполне удобно. В небольшую щель, которую он оставил, не до конца закрыв дверь, площадка перед лифтом отлично просматривалась, а оценив расстояние, он понял, что для того, чтобы нанести удар стоявшему на этой площадке человеку, нужно сделать всего лишь пару шагов.

«Полсекунды, – мысленно подытожил полковник. – Ответная реакция не предполагается в принципе. Разве что если бы Березин по совместительству работал в спецназе ГРУ. Для этих ребят и полсекунды – время. А для остальных…»

Судя по тому, что произошло, журналист, по-видимому, принадлежал все-таки к «остальным». И если человек, подкарауливший его здесь, был членом террористической группы и проходил соответствующую подготовку, ему легко было разделаться с рядовым обывателем.

«Да, место выбрано практически идеально, – вновь подумал Гуров. – Причем, чтобы сделать этот выбор, преступнику не пришлось прикладывать никаких особых усилий. Не нужно было изучать личные контакты и маршруты передвижений или как-то уж особенно пристально отслеживать режим дня. Достаточно было просто узнать, где живет Березин и во сколько он предположительно возвращается с эфира. А такие данные не представляют никакой военной тайны и находятся, как говорится, в открытом доступе. Передача идет по телевизору, адрес можно узнать, просто проследив за журналистом после работы».

Сделанные выводы проясняли, как действовал преступник, но ничего не говорили о его личности. По сути, все эти несложные манипуляции мог проделать любой. И террористы, которых «засветил» Березин в своей программе, и тайный недоброжелатель, и злобный конкурент, вынашивающий планы кровавой «вендетты».

Достаточно характерным и «личностным» был лишь сам способ осуществления убийства. Но в отличие от генерала Орлова Гуров не считал, что этот факт так уж однозначно указывает на террористов. Профессионально занимавшиеся массовыми убийствами члены подобных организаций как никто были осведомлены о современных видах вооружения и в том числе о пистолетах с глушителями. И хотя в своей «работе» они не брезговали ничем, даже поножовщиной, это нельзя было считать характерным только для данной категории преступников.