Что ты не в ладах с собою самим;

Для меня, ты - самый лучший,

Я люблю тебе таким -

Будь собою самим!

(Вера Брежнева-номер один)

Бейлиш с трудом открыл глаза. Яркий свет неприятно резал зрение. Тело болело, словно его били. Петир попытался повернуть голову, но это стоило ему большого количества сил. Он тихо закряхтел, но все таки огляделся. Его ещё затуманенному взгляду попался Пицель. Врач увидел, что клиент очнулся и медленно подошёл к нему.

— Бейлиш? Как ты себя чувствуешь?

Каждое слово в голове Петира отдавало болью. Он с трудом мог разобрать, о чем его спрашивают, но способность говорить он не утратил.

— Привет с того света? — пошутил Авраам, но Бейлиш не отреагировал. — Сможешь мне ответить, или я сам буду догадываться о твоём состоянии?

— Все болит… — с трудом произнес Петир, его голос был хриплым.

— Неудивительно, после такой травмы болеть будет ещё долго, но ты пришел в себя - это уже достижение. — Пицель все ещё пытался шутить, но настроение и состояние Бейлиша было ужасное. — Пойду сообщу хирургу, который тебя штопал, что ты пришел в сознание. — Пицель улыбнулся и вышел из палаты. Петир опять остался один, но на этот раз это была не та давящая тишина и одиночество. Сейчас было хорошо. Каждый новый вдох отдавал резкой болью в левом боку, но боль радовала. Он жив! Вернулся с того света и теперь вновь может ходить по этой земле. Минут пять он лежал без движения, размышляя. За дверью послышались знакомые голоса. Слух все ещё очень болезненно реагировал на громкие звуки, в ушах слегка звенело, но сконцентрироваться на том, что говорили люди, было возможно.

— Он будет лежать под наблюдением столько, сколько понадобится, — жёстко говорил мистер Хелп.

— Больше недели ему здесь делать нечего. Я заберу его к себе и буду сам присматривать. — Пицель доказывал свою позицию.

— Я понимаю, что вы его лечащий врач, но не берите на себя все сразу. Для начала, он поговорит с полицией. Вы чересчур сильно его опекаете, и мне кажется, что пациент замешан в чем-то очень и очень серьезном…

— Это глупо, — фыркнул Пицель. — Я хочу, чтобы через неделю он был в моей больнице, иначе вас забросают исками о неправомерном удерживании человека без его воли.

— Мы ещё не спрашивали мистера Бейлиша о его желаниях.

— Можем пройти в палату, надеюсь, он будет в силах ответить вам на все вопросы.

Мужчины зашли в палату. Бейлиш лежал с закрытыми глазами. Затуманенный рассудок постепенно становился более ясным. Не успел он вернуться с того света, как сразу же приходится решать какие-то дела, кому-то что-то доказывать.

— Мистер Бейлиш, вы меня слышите?

Петир не открыл глаза, но тихо замычал. Веки были слишком тяжелы, желание избавиться от боли - слишком высоко.

— Как вы себя чувствуете? Попробуйте ответить мне.

— Все болит… Давно я здесь? — он приоткрыл глаза.

— Четвертая неделя пошла, — послышался голос Пицеля из-за спины хирурга.

— Мистер Бейлиш, вы помните, что с вами произошло, кто это сделал? — хирург склонился над мужчиной.

— Я… Ничего не помню… — говорить было трудно, хотелось спать.

— Это могут быть последствия комы, назначу вам МРТ. — Мистер Хелп был недоволен ответом, но давить на пациента было не в его правилах.

— Девушка… — еле слышно сказал Петир. Его услышал лишь Пицель.

— Она здесь. Отошла на минуту. Скоро вернётся. — Врач вновь сел в свое кресло, намереваясь провести все свое время возле его кровати.

На удивление, соображал Бейлиш куда быстрее, чем у него получалось говорить. Тело плохо слушалось, хотелось перевернуться на бок, избавиться от ноющей боли в боку, перестать вдыхать такой обжигающий воздух, но приходилось терпеть.

Сейчас он был в сознании и думал лишь о Старк. Желание увидеть ее было больше, чем уснуть. Он не мог позволить себе вновь закрыть глаза, так как боялся их больше не открыть. Лучше уж свет и боль, чем темнота и бесчувственный холод.

Пицель набрал короткую смс-ку Алейне, оповещая ее о состоянии Бейлиша. Кто же знал, что девчонка тут же примчится в палату. Дверь резко отворилась и Старк замерла в проёме.

— Петир…

— Санса…

Картина больше напоминала стандартную сцену из малобюджетной мелодрамы, отчего Авраам улыбнулся, но почувствовал себя совершенно лишним и вышел из палаты. Девушка проводила его взглядом и, как только дверь закрылась, села рядом с постелью Петира и взяла его за руку.

— Боже, ты живой. — Ее губы коснулись его холодной руки.

— Ты думала, что я оставлю тебя, девочка? — мужчина слегка улыбнулся и прикрыл глаза. Слабость все ещё владела телом и сопротивляться ей было очень сложно.

— Я… — Санса заплакала и уткнулась лицом в простынь на кровати, чтобы Бейлиш не видел ее слез.

— Эй… — очень ласково обратился мужчина. Сила голоса постепенно возвращалась, он чувствовал себя более уверенно. — Все будет хорошо. Я такое уже переживал, так что это не ново. Хочу, чтобы ты была рядом. — Он провел рукой по ее волосам, но эта попытка привести себя в движение вызвала резкую боль в боку. Петир вновь закрыл глаза и зашипел. Санса тут же подняла голову.

— Что такое? — в ее глазах читался страх. — Позвать врача?

— Нет… Не надо. — Мужчина попробовал взять себя в руки, но боль брала свое. С этим справиться он был уже не в состоянии. Бейлиш вновь отключился, но на этот раз это был всего лишь сон без сновидений.

МРТ ничего не выявил, Петиру теперь приходилось лишь ждать, когда все заживёт и перестанет постоянно ныть. Через неделю после выхода Бейлиша из комы к нему в палату заявились хранители закона с дурацкими, ожидаемыми вопросами. Семь дней полного покоя дали мужчине возможность более-менее восстановиться и чувствовать себя гораздо лучше. Все это время Санса была рядом и во всем помогала. Чувствовать себя совершенно беспомощным было до ужаса неприятно Петиру, но он смирился со своим положением и молча принимал помощь от своей девушки и иногда от ее матери.

Полицейские, по ожиданию, хотели знать, что произошло с Бейлишем и не замешан ли он в каких-то преступных организациях.

— Я вам уже в десятый раз повторяю, что не помню, кто это сделал. — Петир был абсолютно спокоен, но глупые следователи раздражали Пицеля, который разговаривал с ними двумя днями ранее.

— Мистер Бейлиш, правильно ли мы понимаем, что вы вышли из своего борделя в одиннадцатом часу вечера и через пять минут столкнулись с возможным киллером? — следователь парижской полиции сидел напротив Петира и смотрел прямо в глаза, пытаясь зацепиться за правду.

— Я не помню, сколько на часах было времени, но да, возможно, около одиннадцати. Киллера не было. Я вышел на звонок своего подчинённого, но на улице никого не оказалось. Я взял в руки телефон, но меня окликнули. Я повернулся и тут же почувствовал удар ножом, после я отключился и очнулся уже в больнице.

— Четыре недели спустя, — уточнил Пицель.

— Вам кто-нибудь угрожал ранее, мистер Бейлиш?

— Моя работа сопряжена с определенными рисками, так что сталкиваться с угрозами мне не чуждо.

— Но все же, были ли те, кто угрожал вам перед инцидентом?

Петир наигранно задумался.

— Нет. Такого не было.

— Тогда как вы прокомментируете тот факт, что за две недели до произошедшего вы ругались с неким Рамси Болтоном, который, по словам очевидцев, вам угрожал. — Следователь считал, что этот факт заставит Бейлиша рассказать правду.

— Очевидцы - это, видимо, мои сотрудники. — Он ухмыльнулся. — Можете не сомневаться, Болтон здесь ни при чем. Его, к тому моменту, уже более двух недель не было в городе.

— То есть вы не считаете, что это может быть месть Болтона?

— Я в этом уверен.

— Хорошо, мистер Бейлиш, тогда у вас есть хоть малейшие предположения по поводу всего случившегося? — следователь хотел хоть что-то выяснить.

— Никаких, капитан, — совершенно спокойно ответил Петир.

— Так и быть. Помочь мы сможем, только если вы этого захотите. В иных случаях мы бессильны. — Следователь пожал плечами и поднялся со стула. — Если что-то вспомните, то позвоните мне по этому телефону. — Он протянул Бейлишу визитку, но тот ее не принял. Следователь оставил кусок картона на столешнице и попрощался.