"В такой вот момент литургии, - вспомнила Людмила Петровна, - Серафим Саровский сподобился увидеть, как сам Христос шёл в сопровождении святых и ангелов. Какое великое счастье, что Он где-то здесь, рядом с нами. Можно быть спокойной за мир и за людей". "Да-а, Валька-диспечерша была тёртой бабой. Еле отделался от неё, - Вячеслав Григорьевич покачал сам себе головой. - А какая с неё жена?.. Не, разводиться нельзя было... Хорошо, что этот молодой появился у нас. Передал, так сказать, "сокровище"...А чего он разбился-то?.. Не помню. Я тогда уже уволился..."
Вспоминать дальше Вячеславу Григорьевичу помешала поясница, место в организме, которое у водителей первым объявляет, что приближается старость. А тут ещё начали кадить при чтении Апостола. Вячеслав Григорьевич растерялся, не зная, как себя вести, и, когда люди внутренне подобрались и исполнились строгости, готовясь к главному - чтению Евангелия, трусливо выскользнул вон. Он завёл машину, но не сел в неё - ещё не нагрелась, - а стал бродить вдоль церковной ограды.
Когда священник начал тайно читать молитву, в которой просил Господа принять моления прихожан, Людмила Петровна, подняв взгляд к верху иконостаса, попросила Бога о здравии и благополучии всех своих родных. Упомянула она и свата. Тот уже сидел в машине и слушал радио. В церкви запели Символ веры, но мужчина развлекался другими словами:
Не уходи: мы ещё не всё сказали.
Не уходи: любви мы не додали...
Родник
Дедушке, Курило П.Г., посвящаю
- Всё, первые две готовы! Отдыхаем!
Пожилой мужчина ткнул вилы в кочку, убедился, что они не упадут, и отошёл в тень. Мальчишка, его внук, примерился к копне.
- Ого! Выше меня! Добрая копыца!..
- Осядет...пока вывезем... - не оборачиваясь, ответил его дед.
Они спрятались под дубки, где стояла сумка с едой, одновременно и с удовольствием вытянули ноги. Старший оперся спиной на дерево, младший расположился полулёжа, подставив под голову локоть. Довольные тем, что перестало печь в голову, руки, спину, несколько минут молчали.
- ... Дедушка, а мы всё сено сегодня соберём? - спросил мальчик, пытаясь взглядом добраться до конца покоса.
- Конечно, всё... Ещё и накрыть надо: дождь обещают...
- А, теми плёнками, которые нёс я?
- Кусками плёнки, а сверху бурьяном, чтоб не сдуло.
Снова помолчали. Мальчик уже перестроился на другой лад: если с бабушкой, дядей и деревенскими приятелями он болтал о всякой всячине почти без перерывов, то с немногословным дедом старался говорить только важное. Впрочем, не потому, что учился ценить слова, а, скорее, играя в мудрого старичка. После, с друзьями, продолжая некоторое время разыгрывать эту роль, он вызывал у них удивление или смех. В их компании больше никто не общался со стариками, а вместо мудрости мальчишки получали только ежедневную порцию маминых поучений.
- ... Дедушка, а сколько у нас копён в этом году выйдет?
Мальчик хотел спросить, сколько их будет, но успел изменить вопрос так, чтоб не показаться лентяем.
- Да столько же, сколь в прошлом. Трава такая же.
- В прошлом было пять.
- Шесть, Толя... Было шесть, и опять мы с тобой шесть поставим. Поставим, а?
- Конечно. Жара вот только сегодня такая...
- Припекает, да... Так что надо поспешать... Ничего, поработаем, потом искупаешься...
- О, на речке, наверное, уже собираются...
Толя представил место для купания - высокий обрывистый берег и песчаную отмель на той стороне - и тех, кто приходил купаться раньше других. Это малолетняя компания из трёх пацанов, живущих где-то возле почты и магазина, загорелых дочерна, раздетых по пояс до самой осени. А ещё Толин двоюродный брат со своим соседом. Они, правда, сразу в воду не лезут, сидят на бережку, присматриваются, ждут сверстников или кого-нибудь постарше.
... Когда дед и внук сложили ещё две копны сена, они снова ушли отдохнуть в тень. Однако дух солнечного дня проник и под деревья: воздух нагрелся, сделался ватным, трава утратила свежесть, лёгкий ветерок накатывал жаркими волнами, будто старик и мальчик сели на полок в парилке. Нижние ветки молодого дуба покачивались и, наверное, представляли себя банными вениками.
- Да, старею... - вздохнул Толин дедушка. - На козу, считай, полстога, кое-как ставлю. А на корову уже бы и не смог...
- На козу с козлятами, - уточнил внук.
- С козлятами... А отец мой и дед по две коровы держали. Да телята, да бараны. И на всех вручную накашивали. Здесь ставили большой стог из двенадцати копыц, и на другом покосе почти такой же.
- За речкой?
- За речкой.
Толя солидно выдержал минутную паузу и, глядя на полосы ещё не
сложенного сена, спросил:
- Дедушка, может, ты б уже бросил этих коз? Тебе тяжело косить, сгребать, носить, перевозить, бабушке тяжело доить. У неё такие руки... А молоко можно и в магазине купить.
- В магазине?.. Да, теперь в деревню привозят и молоко, и сметану... Купить можно всё, были б деньги...
- У вас же с бабушкой хорошие пенсии. И дядь Саша с вами живёт. Надо будет - мои родители помогут.
- Помогут, Толя. Конечно, помогут. Да не в деньгах дело... Жизнь так устроена, что надо всё время что-то делать. А перестанешь двигаться - помрёшь... Сам посмотри вокруг: всё движется. Рождается, растёт, стареет...
- Здорово было бы, если б жизнь замерла, - мечтательно сказал мальчик уже самому себе, наблюдая за огромным, похожим на какого-то мягкого крокодила облачком. - Чтоб это лето и каникулы не кончались, я оставался таким, какой сейчас, вы с бабушкой больше не старели, и эти красивые облака всегда были на небе. Или другие, но тоже красивые... Да они всегда красивые.
- А как же иначе, - улыбнулся дед. - Это ж ангелы небесные лепят из них какие-нибудь фигуры, разукрашивают...
- Дедушка, а там, на небе, живут люди? Там - рай? - подхватил внук, обрадовавшись, что его мечтательные слова нашли поддержку.
- Там?.. Кому и здесь рай, кому и в раю скучно. Вот ты видишь, что облака красивые, необычные, а многие и не замечают их ... ходят, уткнувшись в землю.
- Букашек разглядывают?
- Букашек... А мне, например, всегда вон тот осинник нравился. Сколько ни приходил на покос, всегда гляжу. Тоже - красиво... А иной человек только и подумает, сколько там было бы дров, ежели спилить... Или сколько денег выручит, когда спилит да продаст... Так что рай прежде всего в душе. А от души - в глазах. Смотри, любуйся вокруг - и будет тебе хорошо... А что, Толя, вода у нас кончилась?.. Давай-ка сходим к роднику, потом пообедаем и доделаем нашу работу.
- Я, дедушка, сам сбегаю!
- Нет. Идти через болото, ну его... Я и напьюсь там свеженькой.
Они надели потные картузы - защиту от солнца, - прихватили термос и пошли по краю покоса.
С этой стороны к роднику тропинки не было. Сначала пришлось лавировать между высокими кочками, потом становиться на них, потому что начиналась вода. Некоторые кочки сильно проминались и едва не тонули в серо-зелёной жиже, густо покрытой растительной плёнкой, иные - словно ловушки - лишь наступишь, резко уходили в сторону, грозя оторваться и уплыть из-под ног.
