- Ты знаешь: у матери сохранилась наша палатка.

- Та самая?

- Та самая. Как я сложил её и повесил в кладовке после выпускного, так и висит на том же месте.

- Надо же... Пересмотри. Если не гнилая и без дыр, возьмём её...

Друзья расстались во втором часу ночи, а в половине девятого Валерия разбудили плотники. Трое мужиков в возрасте пятидесяти-шестидесяти внимательно осмотрели сарай снаружи и изнутри и, вежливо согласившись с Валериным планом, полностью его изменили. Оказалось, что у них "на базе" есть домкраты, узкие бетонные плиты и техника, чтобы загрузить, привезти, выгрузить и подвести под стены новый фундамент. Вместо гнилой оконной рамы они собрались поставить небольшое пластиковое окно, а также навесить другую дверь и переделать все кормушки, насесты и перегородки.

- Вы ж дня три провозитесь... - удивился космонавт космическим планам мастеровых.

Те усмехнулись:

- До обеда управимся. Что тут делать?..

На Дальнее озеро выехали около десяти часов. Добирались долго. В прежние времена заядлые рыбаки ездили туда даже на велосипедах, теперь же Коля вёл свою "Ниву" только по памяти: дорога заросла высокой травой, а кое-где и кустарником. Однако озеро сохранило и свои песчаные берега, и полянки среди сосен у самой воды, на которых можно было удобно разместиться.

Купались по одному и все вместе, плавали на надувной лодке, вспомнили, как местный весельчак дядя Миша, ныне покойный, вытащил здесь на удочку здорового сома. Тогда это стало общедеревенским событием, а Дальнее - чуть ли туристическим объектом.

"Ненадоедливый" Лёшка, Колин сын, весь день не отходил от гостя, и Валерий рассказывал ему и о самолётах, и о космосе, и о Москве. К вечеру мальчик уже договорился с хорошим дядей об ответном визите, тем более дочка Валерия была его ровесницей - девяти лет, а значит, темы для общения молодых людей, скорее всего, нашлись бы.

Перед закатом все трое хорошо порыбачили, приготовили уху, и сытый и утомлённый впечатлениями мальчишка ушёл в палатку. Друзья перенесли свои раскладные стульчики от стола к костру, положили в него толстую лесину, чтоб хватило на всю ночь, и, глядя в огонь, долго молчали, наслаждаясь лесной тишиной и спокойствием на душе.

- Ты, кажется, хотел поговорить о жизни... - вспомнил Валерий. - Ты как, Колёк, доволен своей жизнью?

- Да, - не задумываясь ответил его друг. - И не потому, что построил дом в два этажа, есть бизнес и нормальные доходы, а потому, что замечательная жена, двое детей и родители живы. Кстати, первый этаж в новом доме - весь родительский. Только кухня - общая... А я тебе такой вопрос не задам...

- Ещё бы. Ты его и так, когда созваниваемся, всегда задаёшь. Как будто боишься за меня...

- Не то, чтобы боюсь... Это ж ты меня в детстве защищал... Просто ты - деревенский. Трудно привыкать к городу, когда вырос вот на такой природе...да возле костра...

- Действительно, деревня сидит где-то в глубине души...

- Я тебя, брат, всё-таки спрошу об одном, - сказал Коля после недолгого молчания. - Только об одном, потому как всё остальное о тебе вроде бы знаю...

- Спрашивай.

- Ты в Бога веришь?

- Конечно... ТАМ это ещё лучше понимаешь. Внизу всё такое маленькое, беззащитное. Отношение к Земле - как к ребёнку: слабенький, и любишь нежно до слёз...

- Молодец, Валер. Значит, и в этом мы с тобой не разошлись... Знаешь, на моих глазах столько ребят начинали своё дело и прогорали, а то и гибли. А я всегда понимал, что не всё зависит от нас. Мы и в церковь ездим всей семьёй, и где по области храм строят или восстанавливают - жертвую. Если до сих пор не разорился и не убили - уверен - благодаря милости ОТТУДА... А когда уезжаю - жена за меня молится... Нет, без веры нельзя. Это ж как земля под ногами. Крепкая земля, не болото... Правильно ты сказал: мы, люди, слабые, уязвимые. Смотришь: кто-то "поднялся", возгордился, все перед ним лебезят, как собачки дрессированные, ходят. И вдруг - хлоп, и сдулся, сгинул бесследно. Сколько таких уже перевидал... А почему?.. Потому что дурачьё. Думают: уздечку на судьбу надел - и поскакал. Но судьба не любит зазнаек. Она любит, чтоб её уважали. Попроси - дастся тебе, а будешь наглеть - свалишься в канаву... Свою волю, конечно, можно

судьбе навязать, но только если твоя воля параллельно с совестью идёт. Кто живёт по совести - тот и судьбе угоден... Да и нельзя же всё время скакать. Иногда надо приостановиться, осмотреться...

- Согласен... Я хоть материн сарай своими руками в порядок не привёл, но приехал не зря. И вас повидал, и будто в другую жизнь заглянул. Не то, чтоб она у нас совсем другая, просто всё время служба, работа, командировки... И ещё я очень рад, что бизнес тебя не исковеркал...

- Меня?!. Нет, брат, меня не "исковеркаешь". Я своим умом живу. И я ещё не забыл, как мы с тобой мечтали стать...

- Лётчиками, - сказали оба одновременно.

- Точно. И ты помнишь... Бывало, увидим самолёт или белый след по небу - и пошли выдумывать.

- И это помню. Уляжемся на траву или сено, в небо смотрим и болтаем, фантазируем...

- Ну, вот и стали... Не понял?.. Ты же лётчик. А я недавно купил самолёт. "Сесна" называется. Слыхал о таких?.. Нанял человека, учит меня. Помнишь, где в Nаэродром? Там сейчас частные самолёты и вертолёты держат. И мой там. Если хочешь, съездим, покатаемся. Не боись - к тебе не попрошусь. Я на реактивных или в ракете не полетел бы: сильные перегрузки. А на этом - удовольствие. Кстати... - Коля заговорил тише. - МОИ ещё не знают. Вот выучусь, сдам экзамен и - сделаю сюрприз...

Он замолчал на минуту. Валерий, удивлённый и гордый за друга, не нашёлся, что сказать. Коля продолжил.

- Так что, уважаемый лётчик-космонавт, я теперь тоже на Землю сверху могу смотреть... Красавица она у нас... Широкая... Летишь и любуешься. Даже петь хочется... Ты сказал, что скоро отправишься ТУДА и надолго.

- Возможно. В ближайшие два года...

- Хорошо. Ты всегда поздравляешь меня с днём рождения, не забываешь. Так вот, из космоса не поздравляй, а просто махни рукой. Где-нибудь ближе к обеду. Я в это время тоже поднимусь повыше...

- Хорошо, Коль. Обязательно помашу.

- Тогда - полетаем...

- Конечно, полетаем...