- Доброе утро, Родион! - Рябичкин спускался по слегка уже пожелтевшей траве берега вниз, к самой воде.

- Доброе!

- Ты давно здесь?

- Нет, минут десять. Жду Вас.

Алексей, подойдя, протянул руку для приветствия и глянул на воду у самого берега, где плавно покачивался тростник. Полосы тумана отступали все дальше, открывая спокойную гладь реки.

- Не хочется уезжать?

- И да, и нет, - Родион смущенно пожал плечами. - И домой хочется, и немножко грустно.

- Дома тебя мама, наверное, заждалась и Золышкин. Да и вся команда наша, у вас же скоро важные игры предстоят.

Весенин коротко вздохнул и, как по мановению волшебной палочки, моментально оживился, движения стали энергичными, голос повеселел:

- Да, чемпионы столицы приезжают! Игра должна быть - экстра-класса! И мы должны обязательно победить, чтоб не считали наш успех в Кубке Фульды случайным. Обидно конечно, что сам Кубок мы так и не нашли.

- Ничего, еще не вечер. Обязательно будем искать. Убийство Аркадия раскрыли, и Кубок, думаю, найдем. Жаль только парнишку, запутался совсем, связался с блатными - вот и погиб. Мог бы еще в футбол с вами гонять. Но, сделанного не вернешь, дальше жить будем. Зато с Саввой познакомились и Ягодкой.

Родион широко улыбнулся, в глазах светилось искреннее чувство. Действительно, он нашел здесь нового друга, пусть и старше себя и происхождением проще, но настоящего. Их взгляды на понятия "хорошо" и "плохо" совпадали, а это объединяло навсегда. Его молодая ищущая душа по-юношески искренне радовалась и жаждала узнать новое, а, встретившись с единомышленником, с удовольствием убеждалась в своей правоте. Потому и потянуло его к реке, где новый друг его мог погибнуть, но остался жив.

Широкая, спокойная Клязьма веками несла свои воды куда-то в далекое будущее, в неизведанные дали. Кажется, никакая сила не может остановить это движение. Невольно хочется сравнить его с течением жизни человеческой. "Встань у реки, смотри, как течет река...". Но человек не знает, почему началось это течение и когда закончится, сколько порогов и излучин ждет его личную реку? И сколько нас вокруг... Наши узенькие ручейки сливаются в одну мощную реку времени, наполняя новой силой, новыми солнечными бликами, и сила реки - в каждом из нас, и нет никого лишнего. Кажется - исчез один ручеек и ничего не изменится. Что может повлиять на эту махину? Но нет, не так. Под ровной поверхностью вод исчезнет один ручеек, и больнее всего почувствуют это текущие рядом, слившиеся жизнями, а потому изменятся сами. Не верьте окаменевшим душам - ничего случайного нет!

Короткой получилась река Аркадия. Жаль...

- Я читал в газете, что похожий случай был в Англии, - нарушил паузу Родион.

- Ты про убийство футболиста говоришь? - не понял Рябичкин, - Или про что?

- Про кражу Кубка. Лет тридцать назад был такой случай. Кубок так и не нашли, а по прошествии стольких лет вор сам признался, что украл и переплавил футбольный трофей в фальшивые серебряные монеты. Пришлось клубу заказывать точную копию.

- Конечно, исключать такой вариант нельзя, но интуиция подсказывает мне, что здесь не просто кража ради наживы, есть какие-то более глубокие причины.

Молодые люди задумчиво смотрели на воду, на мост, словно находились не на берегу, а где-то далеко и высоко. Казалось, они плавно покачивались на волнах тумана. Из-под моста выпорхнула чайка и понеслась низко над рекой, делая иногда мощные взмахи крыльями, и уносясь по руслу все дальше и дальше. Бесконечным был этот полет, чайка превратилась в маленькую точку, но все никак не исчезала из виду...

- Как же мы будем теперь искать Кубок, - несколько обиженно произнес Родион, - Если уедем из Орехово? Ведь понятно, что Кубок здесь у Черного человека.

- Твое описание Черного человека мы передали Протасову, он будет продолжать расследование здесь. Результаты будет сообщать через тебя по телеграфу, код я тебе передам. Так что ты по-прежнему будешь принимать активное участие в расследовании.

Обида на лице футболиста уступила место сомнению:

- Чего же они раньше убийство не расследовали, пока мы не приехали?

- Личного состава у Протасова немного на такое населенное место, но теперь условия изменились: мы задержали одного из соучастников преступления и новые факты собрали. Теперь им будет гораздо легче.

Но Родион упрямо хмурил брови - не верил он в успех ореховской полиции. Репутация родной команды не могла ждать.

- Все равно, если в ближайшее время ничего не найдут, я приеду опять к тетушке в гости и сам продолжу расследование.

Тут уже пришло время нахмуриться Рябичкину.

- Родион, я прошу тебя без моего ведома ничего не предпринимать! Это слишком опасно! Ты, конечно, взрослый человек и волен поступать, как захочешь, но пойми и меня. Я теперь несу ответственность за твою жизнь перед Алевтиной Георгиевной. Если расследование затянется, я один, или с Митрофаном Васильевичем, снова подключимся к делу.

- А я?

- Сможешь участвовать и ты, но только под моим руководством. Обещай мне!

Красивые черные брови Родиона из сдвинутых вместе стали "домиком", придав забавное выражение его лицу.

- Хорошо, обещаю.

Алексей Яковлевич вздохнул с облегчением, чего-чего, а верить этим парням можно. Футболисты разные бывают, но спортсмены Новогиреевского клуба, вдохновленные и объединенные Борисом Чесноковым, честные и правильные ребята. И слово свое держат.

- Эгей, молодежь! - донеслось сверху - Вы еще долго собираетесь ворон считать?

Сидя в пролетке, лучезарный Митрофан Васильевич выглядывал из-за перил моста, за ним на козлах улыбался в усы Савва. Алексей и Родион за разговором не заметили, как подъехали остальные путешественники и теперь слегка ошалело смотрели вверх на насыпь. Пора было ехать.

- Вот и договорились. Пойдем усаживаться, иначе господин урядник нас живьем съест: терпение у него короткое. И не расстраивайся, Родион, - жизнь сама все расставит по своим местам.

С этими словами Рябичкин стал подниматься на мост, не спеша преодолевая подъем и лукаво поглядывая на Купавина. Он слишком хорошо знал своего товарища и понимал, что сейчас начнется подтрунивание и ехидство, но "тот, кто предупрежден, тот вооружен".

Родион постоял еще и вновь повернулся к реке. Туман практически совсем развеялся, и противоположный берег на минуту осветило утреннее солнце, и Родион вдруг увидел на том месте, где позавчера поймали Никиту, стоящих, один позади другого, Аркадия и Жука. Оба были в белых холщовых рубаха и портах, босиком; оба стояли, безвольно опустив руки вдоль долгого тела; оба спокойны и смотрели на него. Картина настолько поразила Весенина, что он застыл подобно мраморной статуе, колючий холод сковал его тело и душу. Легкий ветер с реки развевал волосы усопших.

Никто больше не видел этого, никто не смотрел на тот берег, дорожный разговор уже начал увлекать их. И вдруг Аркадий приподнял руку и помахал ею Родиону. Столько неизбывной тоски, мольбы о прощении и покаяния еще не видел Весенин в таком простом и обычном жесте.

Сердце нашего героя пронзила невыносимая жалость и две большие, заполняющие собой весь мир, слезинки выступили на глаза, он в отчаянии тряхнул головой и хотел что-то сказать, но полоса тумана вновь скрыла противоположный берег, а когда рассеялась окончательно, то берег был пуст.

Родион наконец смог выдохнуть и пошевелить затекшим телом, но понять, а тем более сказать друзьям, что он только что видел, было выше его сил...