- Получается - обычные уголовные разборки... да, хорошо бы было еще этого мнимого Харона поймать, - сказал ореховский пристав.

- Куда там! - Купавин с досады махнул рукой, - Как будто под воду погрузился. С одной стороны под мост зашел и все - пропал. Ни его самого, ни лодки! Обыскали мост и окрестности, каждый уголок облазили. Может, правда, утонул, надо водолазам посмотреть, хотя, конечно, сомнительно. Больно уж быстро, чтоб вместе с лодкой.

- Действительно мистика какая-то. Ну а что касается рассказа Никиты, то похоже на правду. Мы эту банду из трактира "Минутка" давно на прицеле держим, были уже подозрения на их счет, но все как-то конкретных фактов и улик недоставало. Теперь понятно почему. Стыдно, ей богу, никто из нас не мог подумать о предательстве в управлении! Я теперь из этого Карнаухова все вытрясу! Благодарю за помощь, коллеги.

Глаза пристава потемнели и гневно вспыхивали недобрыми огоньками. Скулы заострились и порывисто задвигались желваки. Судьбе квартального вряд ли можно было позавидовать. Насколько понял Рябичкин черты характера Протасова за эти несколько дней, самым страшным грехом считал Степан Мефодиевич измену. Ему, человеку, в общем, военному и привыкшему к порядку, такой удар в спину был глубоко ненавистен, и прощать измену он не умел.

- При нынешнем положении вещей, материала для разработки достаточно, - сказал Алексей. - И Никита, я думаю, еще много чего может рассказать. Но дальше вести следствие, наверное, придется вашему управлению, Степан Мефодиевич, наша неофициальная командировка заканчивается, и так уже потрачено немало дней, а нас еще ждет работа в Новогиреево.

- Конечно, я все прекрасно понимаю. Вы и так для нас словно ангелы небесные спустились с неба, раскрыли убийство Хавацкого и вообще сильно помогли в нашей службе. Спасибо огромное! Я обязательно направлю бумагу вашему руководству с просьбой отметить эти заслуги.

- Благодарим, - Алексей застенчиво улыбнулся, но отказываться не стал, - Нам с Митрофаном Васильевичем будет очень приятно.

Он глянул в сторону урядника.

- Очень даже, - подтвердил тот. - Пускай начальство знает, что мы здесь не дурака валяли. Да и возможно скоро еще увидимся, так как, по-моему, надо в розыск объявлять эту черно-белую компанию: и старца, и Черного человека. Сейчас к ним ниточек никаких, кроме четок, но этого явно мало.

- Если, конечно, это не один и тот же человек, и такое может быть, - Протасов многозначительно поднял вверх указательный палец. - Это дело я беру под личный контроль, и, будьте уверены, доведу до конца. Для объявления в розыск надо составить словесные портреты обоих.

- Старца я сам могу описать, а о "черном" нам Родион расскажет, он один его видел. Тогда можно и сравнить оба портрета.

- Вот и прекрасно! Не исключено, что появится дополнительная информация в процессе следствия, будем раскручивать банду по всем направлениям. Если подозреваемый в краже Кубка связан с ними, тогда сможем его вычислить. Как поддерживаем связь?

Деловой подход очень понравился Рябичкину, всегда хорошо иметь дело с профессионалами:

- Родион Весенин, как раз работает на телеграфе в Новогиреево, и код секретный есть. Я его сам разрабатывал.

- Алексей у нас сам - бывший телеграфист, - вставил Купавин, - Оттуда к нам в полицию и пришел.

Протасов еще раз взглянул на помощника пристава. Да, этот полицейский - интересный человек, с широким кругозором и думающий. В полицейском участке Орехово к сожалению таких сотрудников маловато.

- Вы сможете оставить мне код?

- Давайте я сразу напишу. Он напоминает азбуку Морзе.

Пристав протянул лист бумаги, перо и, дождавшуюся своей очереди, каслинскую чернильницу. Верхняя половинка головы собачки с тонким металлическим звоном откинулась назад, явив миру бездонный колодец с чернилами. Алексей обмакнул перо и начал быстро писать. Не прошло и пяти минут, как лист заполнился буквами и, стоящими против них сочетаниями точек и тире. Он помнил код наизусть, хотя и прошло довольно много лет с тех пор, как первый раз набирал его на телеграфном аппарате. Неповторимый звук, с которым ключ опускается на контакт, навсегда остался в памяти и сейчас, с каждым знаком, выводимым на бумаге, повторялся в его голове отчетливо и звонко. Хорошие были времена, да и сейчас - неплохие!

- Давай теперь я, - когда дело было кончено, Купавин нетерпеливо взял перо и, попросив у Протасова новый лист бумаги, принялся сочинять описание старца Харона. Он хорошо запомнил его, наблюдая всего с нескольких метров, перегнувшись через перила моста.

Таким образом, скоро перед приставом лежали два готовых документа, и дело оставалось за малым.

- Тогда мы сейчас поедем к Весенину, он дома у своей тети, - сказал Рябичкин, - Составим описание Черного человека и перешлем Вам. Ну и будем собираться в обратную дорогу. Пора. А вообще хотелось бы поблагодарить за гостеприимство! Нам очень понравилось в Орехово-Зуево, здесь много хороших людей.

Протасов в первый раз за все время улыбнулся:

- Меня благодарить особо не за что, я сделал для вас минимум. Это вам спасибо за сотрудничество. А люди у нас и в самом деле в основном хорошие. Надеюсь, еще увидимся.

Обменявшись рукопожатиями, полицейские расстались. Что-то будет дальше?..

Новогиреевские детективы, вновь пройдя под кованым козырьком полицейской части, вышли на улицу поселка Никольское. Пройдет совсем немного времени и границ между ним, Орехово и Зуево вряд ли кто сможет найти. А будет здесь город, и судьба его будет зависеть от тех, кто родился на этой земле и впитал в себя трудолюбие и ум всех поколений империи Морозовых.

Купавин оглянулся назад, на здание, где на втором этаже засветились электрическим светом окна кабинета Протасова, поднял воротник пальто и поспешил догнать Рябичкина, ушедшего вперед.

13.

Утро следующего дня заняли дорожные хлопоты. Решили ехать конным ходом по Старой Владимирской дороге, Савва взялся доставить в лучшем виде, не хуже чем по "чугунке". Оставшиеся подорожные, предоставленные Канцелярией пристава 1-го Стана, решили выделить ему для поддержания материального положения и в благодарность за помощь. Хотя командировка и было неофициальная, но Иван Августович нашел возможность выделить кое-какие средства для расследования. Ведь поехали же не для собственного удовольствия. А Савве будет заработок хороший. Ореховский извозчик должен был после завтрака заехать в гостиницу за Рябичкиным и Купавиным.

- Митрофан Васильевич, - сказал Алексей, - Я тут чемоданчик собрал, как Савва приедет, упакуй его в пролетку, будь добр. А я пока пойду к пристани - мы там уговорились с Родионом встретиться. Потом приезжайте туда. Наш футболист хочет напоследок еще раз взглянуть на то место, где Жук утонул.

- И когда вы только успели сговориться? - проворчал Купавин. - Ладно, иди, "романтик".

Урядник улыбнулся сквозь дым очередной папиросы. Сам он был еще к отъезду не готов и расхаживал по номеру в исподнем, собирая вещи. Рябичкин же наоборот был при полном параде и благоухал одеколоном.

Скрип периодически открываемой дверцы шифоньера, смешанный запах парфюма и дыма вызывали в душе путешественников волнующее чувство дороги. И обычные житейские перемены отзывались в дальних уголках души тревожным перезвоном... или это звук дорожного колокольчика?..

- Мы будем на том берегу.

И, не дожидаясь ответа, скрылся за дверью.

Весенин был уже на месте. Утренний туман еще не рассеялся, и у реки зябко пахло сыростью, солнце лишь угадывалось в плотном белесом мареве над головой. А наступающий день предвещал быть погожим по всем приметам. Ангел-хранитель приготовил подарок тем, кто возвращается домой.

Домой!.. Какое сладкое слово! Теплое и радостное. И Родион, очарованный этим словом, не замечал утреннего холода.

Молочная завеса тумана, словно пушистая вата, приглушала звуки рождающегося дня. Казалось, что все произошедшее случилось с кем-то другим, а он только наблюдал за действием, будто зритель в театре. И вдруг... спектакль закончился, и актеры сейчас разойдутся по домам, а зрители, вернувшись к обыденным делам, будут ждать нового спектакля.