На одном из спектаклей «Садко», когда отец-Садко пел «Ой ты, темная дубравушка, дай мне дороженьку», к его ногам сверху с колосников упала огромная осветительная люстра, обдав отца облаком пыли. Публика замерла, оркестр на мгновение замолк, знаменитый дирижер Большого театра Вячеслав Иванович Сук, побледнев, опустил дирижерскую палочку. «Сквозь туман-слезу горючу я не вижу света белого», – перебирая струны гуслей, продолжал петь отец посреди сцены. Оркестр пошел за ним, а в антракте, как только опустился занавес, его окружили хор, музыканты, рабочие сцены. Целовали, обнимали, выражали свою радость по поводу счастливого исхода происшествия. Папа рассказывал, что прибежал и маэстро Вячеслав Иванович Сук: «Озеров, Вы храбрый человек! Как Вы могли петь?» – говорил он. Только после этого отец понял, что произошло, и почему все были так напуганы. И уже со следующего акта пел и все время смотрел наверх – не падает ли что-нибудь?
Вспоминаю случай, свидетелем которого был сам. Год 1936-й. В Большом театре правительственная делегация Чехословакии. Сцена – корабль с Садко в океане, и волей жребия Садко спускается на брошенную в воду доску… В это время корабль стал наклоняться то в сторону отца, то в сторону рабочих, делавших волны. И так много раз, и вдруг корабль… завалился прямо на рабочих… Травмы, скорая помощь, больница. После небольшой паузы убрали волны, спектакль продолжался, а Садко запел: «Ты прости, дружинушка…»
Я с большим уважением отношусь к актерам, особенно оперным. Их труд – неустанная фанатичная работа, работа и работа и, несомненно, творческое горение. Таков путь актера и его жизнь. Все это я понял еще с детства, наблюдая, как каждый день отец готовился к репетициям, заботился о голосе, звуке, движениях, дирижере и еще о тысячах вещей, которые нельзя было забывать. Режим во всем: есть мало, в день спектакля – полуголодная диета. А мучительные бессонные ночи до и после спектакля, когда разгоряченный мозг с трудом переключается из мира образов и фантазий в реальность, и наоборот. Прошел спектакль, и все начинается сначала. Очень люблю дуэт Любавы и Садко из III картины в исполнении Надежды Андреевны Обуховой, выдающейся певицы. (Много у нас хороших, замечательных меццо-сопрано, но таких, как Обухова, нет и не было в истории нашего оперного искусства.) Садко – Николай Николаевич Озеров. Кстати, отец принимал участие в 130 спектаклях оперы, превысив число выступлений всех остальных теноров, в том числе и создателя партии Садко Секар-Рожанского и выдающегося певца Баначича.
В 1907 году, будучи студентом I курса Казанского университета и учеником музыкального училища (отцу было тогда 19 лет), он участвовал в спектакле «Пиковая дама «в постановке знаменитого провинциального тенора Закржевского. Приглашен папа был на роль распорядителя. Он так волновался, что перед выходом на сцену все время брал камертон ре-ля, ре-ля. Проходивший мимо Закржевский спросил его: «Что ты все хватаешься за камертон?» – «Боюсь, что не смогу спеть правильно свою фразу и попасть в тон с оркестром», – ответил отец.
Закржевский улыбнулся: «Как же ты будешь со временем петь Германа?» И… напророчил. Спустя четыре года отец исполнил партию Германа сначала в оперном классе, потом в провинции, а 1919-1920 годах уже на сцене Большого театра. Он часто повторял: «Вот в Большом театре, по существу, и началась настоящая работа над образом Германа». Партию Германа отец пел 450 раз.
Конечно, отец выступал и в концертах с разнообразным репертуаром.
К сожалению, записи оставляют желать много лучшего. Пластинки или, как я их называю, шипучки не могут дать полного представления о настоящем голосе певца. Но несмотря на это, слушая их, получаешь огромное удовольствие.
Как-то отец рассказывал: на одном из концертов ему представили его аккомпаниатора – скромного молодого человека лет 22-23, имени и фамилии которого он даже не запомнил. Через несколько дней в Москве должен был состояться концерт хора Синодального училища. Руководитель и дирижер хора внезапно заболел, и разочарованная публика узнала о том, что вместо него выступит молодой дирижер Николай Голованов. Отец, смеясь, рассказывал, как он был удивлен и поражен, когда на эстраде появился его недавний аккомпаниатор. Голованов отлично провел концерт, поразив слушателей своим темпераментом, уверенным и не по годам волевым дирижерским жестом. С тех пор они стали друзьями. Их объединяла большая творческая работа. Голованов и его жена Антонина Васильевна Нежданова часто бывали в нашем доме.
Собранные мамой высказывания и впечатления Николая Николаевича Озерова послужили материалом для замечательной книги «Оперы и певцы», изданной посмертно в 1964 году. Настоящий раздел навеян мотивами этой книги. Вот вкратце биография отца.
Родился в 1887 году в селе Спас-Утешенье Затишьевской волости Рязанского уезда. Мать, Ольга Раинова, внучка известного духовного композитора Виноградова, музыкально одаренная, была пианисткой.
Отец писал: «Когда мне только исполнилось пять лет, я стал заниматься с отцом (Николаем Степановичем) пением, и это помогло мне в дальнейшем. Отец мой, скромный сельский священник, был музыкален, имел прекрасный голос – бас – и, будучи учеником, сам пел солистом в хоре. Припоминаю: в раннем детстве мы частенько распевали с отцом незамысловатые дуэты, где я пел дискантовую партию. Тогда же я получил от него первоначальное понятие о нотах и элементарной теории хорового пения».
Формирование личности отца неотъемлемо от родного края. Он обучался в рязанском духовном училище. 14-ти лет переведен в Рязанскую духовную семинарию, там он пел в ученическом хоре, одновременно брал частные уроки по скрипке. Через два года начал играть в семинарском, а потом в местном любительском оркестре. Все успехи были настолько значительны, что он получил приглашение в оркестр городского театра на первую скрипку, участвовал в концертах, слышал выступления столичных гастролеров. На 17-м году у него окончательно установился тенор, а спустя год отец стал солистом церковного хора.
Вскоре он поступает в Казанский университет сначала на медицинский факультет, потом переводится на юридический, одновременно его зачисляют на вокальное отделение Казанского музыкального училища.
Летние каникулы проводит в Спас-Утешенье у своих родных. В 1907 году он переезжает в Москву и поступает в МГУ, который оканчивает в 1910 году. В 1913 году оканчивает оперно-музыкальные курсы. С 1914 года работает по специальности, на должности судьи, в г. Владимире. 1917 год, он снова в Москве. Свою первую значительную оперную партию Рудольфа в опере «Богема» Пуччини исполняет в театре «Алтар» (Малая опера). Затем, в 1917 году, поет в Театре Совета рабочих депутатов (бывшая опера Зимина). 1919 год – солирует в Театре художественно-просветительного союза рабочих организаций, исполняет партию Гофмана («Сказки Гофмана» Оффенбаха), Канио («Паяцы» Леонкавалло) и Альмавиву («Севильский цирюльник» Россини).
Его имя популярно среди московских любителей оперы.
Тот же 1919-й становится годом дебюта в Большом театре (партия Германа). Приглашение в Большой театр совпало с годами напряженной учебы под руководством крупнейших режиссеров К.С. Станиславского и Вл. Н. Немировича-Данченко, выдающегося педагога вокалиста В. Бернарди, опытнейшего музыканта-дирижера цеха Вячеслава Ивановича Сука. Отец вспоминал: «Мои занятия со Станиславским и Немировичем-Данченко наложили отпечаток на всю мою художественную деятельность».
С 1921 года он постепенно входит в текущий репертуар Большого театра как один из основных исполнителей ведущих партий драматического тенора. Он создает замечательные вокально-сценические образы: Садко (одноименная опера Римского-Корсакова), Герман («Пиковая дама» Чайковского), Хозе («Кармен» Бизе), Самозванец («Борис Годунов» Мусоргского), герцог («Риголетто» Верди), граф Альмавива («Севильский цирюльник» Россини), Фауст (одноименная опера Гуно).
В дальнейшем отец овладевает вершинами тенорового репертуара – партиями Радамеса («Аида») и Отелло композитора Верди, Гришки Кутерьмы («Сказание о невидимом граде Китеже» Римского-Корсакова), вагнеровским Лоэнгрином («Лоэнгрин»), князя Галицкого («Хованщина» Мусоргского). Его партнершами только в опере «Кармен» были такие выдающиеся певицы, как H.A. Обухова и М.П. Максакова, Е.А. Степанова и Е.К. Катульская, A.B. Нежданова… Не прерывается его связь с выходцами из родного края. В спектакле «Пиковая дама» исполнял партию Германа, а Томского пел его друг и земляк Григорий Степанович Пирогов. Озеров с Пироговым участвовали в концертах, устраиваемых рязанским ОСОАВИАХИМом в городе, они начинали свой путь в здании бывшего дворянского собрания. Другой земляк и друг, Николай Капитонович Яковлев, стал ведущим актером Малого театра, народным артистом СССР. Соученик по рязанской духовной семинарии Павел Александрович Родимов прославился как живописец и поэт.
