– Ах ты!.. – у меня перехватило дыхание. Возмущена была всем. Его спокойствием, в первую очередь. И многим еще. Да, что там говорить, даже голос его нервировал. – Ты мне жизнь разрушил, – прошипела в ответ.

– Даже так?! – я прямо видела его ухмылку, могла поклясться в этом. – Ну, ладно. Опустим. А хочешь-то от меня, что?

– Ничего! – и нажала отбой.

И хотелось бросить телефон об стену, только здравый смысл не совсем покинул мою воспаленную голову и напомнил о близких финансовых трудностях, помимо прочих, уже присутствовавших в моей жизни. И я аккуратно, опустила аппарат на кухонный стол. А как это сделала, так тот ожил и высветил мне номер Ткачева.

Брать – не брать?! Вот ведь, дилемма! Решила, все же, ответить.

– Да. Слушаю тебя. Чего надо? Я позвонила просто…

– Завтра я занят, – прервал он меня. – Прилечу послезавтра. Жди и не делай никаких глупостей. Ты меня хорошо расслышала? Тогда, до встречи.

Вот такой короткий получился разговор. Теперь он первым отключился, а я второй и пошлепала увязывать коробки и пакеты, чтобы приготовиться покинуть это жилье, одним словом. А в назначенный срок ждала его приезда. Действительно ждала. С замиранием сердца, с метанием мыслей, с какой-то непонятной надеждой на будущее. И еще с волнением и, пожалуй, страхом.

Я заранее просмотрела расписание рейсов из Москвы. Выходило, что раньше второй половины дня появиться никак не мог в этот день. Но места себе не находила уже с утра. На это была и еще причина, причем, буквальная, про место имела в виду, но о ней потом. Главным же моим беспокойством стала встреча с Ткачевым, и это было бесспорно. А ждала я его во дворе. Сидела на скамейке в тени кучерявого клена и зябко ежилась, хоть на улице и восстановилась нормальная летняя погода.

Он подъехал на такси. Вышел из машины и неспешно направился к подъезду дома, в котором я жила еще вчера. Пришлось его окликнуть, чтобы зря не поднимался на этаж, раз мое место теперь было здесь, на лавочке во дворе. Дмитрий не ожидал увидеть меня вот так, удивился, но всего лишь на миг. Развернулся и направился в мою сторону.

– Не смотри так. Я совсем не от нетерпения встретиться с тобой оказалась здесь. Просто меня выселили. Нет. Не то. Меня не принуждали, а я сама… Нет, тоже все было не так. В общем, я тебе рассказывала, что хозяева неожиданно явились из Америки…

– И где ты теперь живешь? – присел он рядом.

– Там, – кивнула себе за спину.

– Не понял, – Дмитрий обернулся, окинул взглядом стоянку автомобилей жителей этого и соседнего домов и снова уставился на меня.

– Белую машину за моей спиной видишь? Это и есть мой теперешний дом.

– Это Мерседес, что ли? Хорошая тачка, но на жилье не тянет.

– И я того же мнения. Мало того, ее подарил мне Соломатин. А ты знаешь, что… как бы, не потребовал свой подарок назад, одним словом.

– Вот оно что… – Ткачев уставился на свои руки, сцепленные замком на коленях. – Работы у тебя тоже нет, как понял из твоей обличительной речи недавно.

– Тоже нет! – я почувствовала, что помимо своей воли начала снова заводиться. – И все благодаря тебе!

–Здесь ты ошибаешься, – сказал без нажима, но вполне твердо.

– Да?! А знаешь, что послужило причиной моего увольнения? Мое аморальное поведение на рабочем месте! А чуть ли ни сексом я занималась на глазах у шокированных и возмущенных граждан, по их уверению, именно с тобой, между прочим!

– Разберемся, – посмотрел в самые мои глаза. – Какие у тебя есть мысли о будущем?

– Сегодня никаких. А завтра…

– Тогда пошли ужинать. Мы, помнится, давно собирались это сделать, – поднялся и потянул меня за руку. – На такси поедем или на твоей машине?

– Можно на моей. Но там тесновато. От вещей. Моих вещей. Сложить больше, ведь, негде. Но два кресла свободны. Пошли.

За столом говорили мы мало. И все больше ничего не значащие фразы. Во время ужина Дмитрий несколько раз отвлекался на телефон. Кто ему звонил, и о чем говорили, знать не могла, он при мне не отвечал – выходил из зала. Но в конце трапезы решил поставить меня в известность о возможной его мне помощи.

– Со мной в Москву ты, скорее всего, не поедешь? – начал с этой фразы, посверлил еще меня глазами, когда я утвердительно кивнула, и только затем продолжил. – А здесь пока ничего приличного не предвидится. Возможно, что завтра смогу тебя чем-то порадовать.

– Завтра, так завтра, – на меня вдруг снизошло такое необыкновенное спокойствие! Уже и не чаяла испытать его на себе. А тут, нате вам! Приятно было, что в тот момент не пребывала в одиночестве, не скрою. – А что теперь?

– Надо где-то ночевать. Пошли.

– Куда? – спросила просто так, как ни странно, но я готова была ему доверить себя.

– Увидишь, – и снова потянул меня за руку. Теперь из зала ресторана.

Мы ехали по ночному городу. Рулила я, а Дмитрий указывал, где надо перестроиться, куда повернуть, и прочее.

– Здесь. Приехали, – велел остановиться рядом с симпатичным таким двором и нажал на дистанционное управление воротами на въезде в него.

– Ничего так себе домик. Внушительный. И здесь меня готовы будут приютить?

– Готовы. Въезжай, давай. Нам на верхний этаж надо подняться.

– А лифт здесь есть? Надо же, есть, хоть этажей всего четыре. И грузовой имеется…

– Проходи, – распахнул передо мной дверь, что виднелась справа. Ничего себе такая была дверь, в банковских хранилищах, наверное, такие же.

– Это чьи такие хоромы? – закружилась я на одном месте, рассматривая чужое богатство в виде антикварной мебели, ковров ручной работы и экзотических светильников.

– Родственника. В городе его сейчас нет, так что, можем попользоваться.

– Не поняла! Ты тоже здесь остановишься?

– Прикажешь уезжать в гостиницу? Не волнуйся, домогаться не стану.

– Нет, но мог бы меня отправить…

– Хватит молоть вздор. Смотри сюда. Гостевые спальни там. Твоя вторая дверь, моя первая. Устраивает? Ванна здесь, – ударил костяшками пальцев по двери слева от себя. – Что еще тебя интересует?

– А мы здесь надолго?

– Надеюсь, на одну ночь. Мне бы поскорее в Москву следовало вернуться. Дела, как понимаешь.

– Угу. Деловой. А я через тебя теперь бездомная и безработная.

– Честно тебе скажу, что вины за собой не чувствую. А помочь решил, потому что ты мне нравишься и, вообще, из гуманизма. Поняла?

– Конечно. Божье дело решил сделать. Надеешься, что тебе потом зачтется?

– Не поняла, – озвучил свои мысли. – Ну, и ладно. Разбегаемся по своим комнатам.

Утром я выплыла на кухню в пижаме. А что прикажете надевать? И с собой-то у меня был всего лишь прихвачен пакет с самым необходимым для беженки. Зубная паста там, полотенце… В общем, смотрелась жалко. Ну, думала, и пусть. Прислушалась к звукам в квартире. Ванная комната точно была занята, поэтому направила свои стопы на кухню. Поплутала немного, разыскивая ее, но потом нашла, и холодильник в ней тоже, и кофеварку, и…в общем, довольная устроилась за огромным столом с тарелкой с бутербродами.

– А мне сделала? – внедрился в просторную кухню Ткачев, и помещение неожиданно сделалось меньше, как сжалось. Может оттого, что он был в тот момент с голым торсом? Но я его и более обнаженным видела. И у моря, и в бассейне. Вероятно, все было из-за его какого-то домашнего вида, что ли? Эти пижамные брюки… – Как нет? А поделиться с ближним? Куда тебе столько? Или отъедаешься впрок? Не переживай, найдем мы тебе работу. И жилье тоже.

– Скорее бы!

Он, оказывается, ловко управлялся у плиты. Даже для меня предложил приготовить омлет. Надо же, с овощами! А Глеб, вот, никогда этим не заморачивался.

– А ты молодец! – похвалила его и предложила свои услуги, чтобы прибрать потом все за нами.

И как-то так получалось, что невольно наши с ним действия пересекались. То одновременно к сахарнице потянулись, потом у мойки столкнулись. Вот я и почувствовала, что его присутствие поблизости на меня, определенно, действовало. Возбуждающе. Этого еще не хватало!