Лева подал мне кладенец. Я перекрестился и направил коня к обрыву. Все-таки было страшно: как это, скакать по облакам! Но другого выхода нет. В этой затее рискуют все, в первую очередь, конечно, я. Волку тоже достанется, если мы не вернем коня, Лешеку попадет за меч, да и Лева как-нибудь пострадает, так, за компанию. А мои старые друзья-туристы навек останутся не освобожденными. Ладно, хватит соплей. Я выполняю ответственную миссию. Вперед!

Я выслал коня и вцепился ему в гриву. Всего пять прыжков потребовалось златогривому, чтобы добраться до противоположной стороны каньона.

– Золотой ты мой! – я похлопал коня по шее. – Ну, давай! Вперед!

Конь перепрыгнул через цепь. Змей, грозно зашипев, сделал выпад в мою сторону. Бог мой, ну и глаза! Огромные как блюдца, с ярко-оранжевой радужкой и щелевой диафрагмой. А зубы! А пасть! Моя голова поместится в ней и еще место для шеи останется. Я чуть отпрянул назад и с плеча рубанул толстенное, в два обхвата, тело. Брызнула темно-коричневая кровь, голова чудовища покинула бренное тело и с шипением рухнула наземь, следом рухнуло и туловище.

Выслав вперед коня, я на скаку сорвал ярко-красный плод с одного дерева и желто-зеленый с другого, развернул златогривого и, погоняя его босыми ногами, направил к пропасти. Сзади снова раздалось шипение. Оглянувшись, я увидел ожившую рептилию. Голова снова была на месте, с зубов капал яд, но мой скакун уже перепрыгнул цепь, и мы находились вне зоны досягаемости. И вот я снова мчусь по клубам розового пара через пропасть, на скаку пряча в «кенгуровый» карман анорака добытые фрукты. Теперь страха уже нет, есть только недоумение, каким образом сгустки тумана могут представлять собой твердую опору. А златогривому, видно, не впервой скакать по облакам, его спокойствию можно позавидовать. Пять прыжков, и сады Хой Ёхэ остались на той стороне каньона.

– Держи! – я бросил Леве меч-кладенец и направил златогривого к его постоянной стоянке, штрафному табуну.

– Давай, дружок, домой, скорее! Там ждет тебя вкусная травка!

В одном из многочисленных карманов у меня еще с былых времен нашего безмятежного водного путешествия завалялась «заначка» – несколько сухариков и пара кусочков сахара.

– Спасибо, друг! – спешившись, я протянул коню угощение и похлопал его по шее. – Извини, больше отблагодарить нечем.

К сожалению, мы не условились с Вольфом, как дать ему сигнал о том, что я вернулся. Но я подумал, что поскольку преступных умыслов у меня уже не имелось, я могу спокойно продефилировать мимо сторожки. Волк увидит меня и все поймет.

Я заложил руки за спину и принялся посвистывать и напевать, изображая из себя праздношатающегося:

Пора в путь-дорогу,

Уж дело сделано,

Сделано,

Сделано пам-пам…

Пару раз пропев это, я обошел сторожку с тылу и обмер от изумления. Я увидел несчастного волка со страдальческим выражением ли… э… морды, а глаза его в свете заходящего солнца тускло отражали предсмертную муку. А рядом на корточках сидел пожилой человек в белом халате и чепчике с синим крестом. На лбу у него было закреплено офтальмологическое зеркальце, а в руках он держал необъятных размеров спринцовку.

– Здрась-сьте! – поздоровался я с ветеринаром.

– Чего надо!? – строго отозвался тот.

– Лошадка у меня захромала, не посмотрите?

– Времени нету! – буркнул в ответ старик. – Завтра приходи!

– Ладно. Завтра, так завтра.

Я не стал спорить и повернул к тому месту, где лежали наши с Вольфом сапоги. Минут через пять появился и Вольф в человечьей ипостаси. Он еле волочил ноги и держался одной рукой за живот, а другой за то место, на котором сидят.

– Сейчас я умру, – устало произнес он, а в животе у него булькнуло. – У меня такое ощущение, что меня свела судьба с «голубым» тираннозавром. У тебя-то все в порядке?

– В полном, – я похлопал себя по «кенгуровому» карману.

– А златогривый? Чего ты там говорил про хромоту?

– Это я говорил так, про виртуальную лошадь. Надо же было чем-то объяснить свой приход. А зачем он делал тебе клизму?

– Я не знал, как его отвлечь и наплел первое, что взбрело в мою дурацкую голову. Сказал, что объелся крольчатиной, а кролики, небось, жрали капусту, напичканную нитратами, а на нитраты у меня аллергия. Я думал, старик даст какую-нибудь таблетку, а он решил устроить промывание кишечника. После второй клизмы спросил: «Ну, как?». Я смотрю, тебя еще нет…

– Я спешил!

– Верю. Не помогло, говорю, все еще болит. Короче, ты появился после пятой клизмы… Ой! – в животе у Вольфа снова булькнуло. – Кой черт понес меня на эту галеру!

Мы вернулись к каньону, и всей группой сначала отнесли законному хранителю меч-кладенец, а после двинулись на север в направлении предполагаемого места расположения загадочного НИИКоГО. Спустя какое-то время мы выбрались на наезженный тракт. Судя по карте, дорога называлась «Северо-восточная магистраль» (это вам не хухры-мухры!), и вела она к границам Кощеева царства. Очень странно, что дорога эта сильно наезжена, ведь дипломатические отношения обоих государств весьма натянуты, торговля не ведется и в гости друг к другу никто не ездит. Вроде бы как холодная война. Разве что армии проводят тут маневры для устрашения противоположной стороны.

Когда уже всерьез смеркалось, перед нами возникло селение. Называлось оно, судя по вывеске, «Долгохреново». Здесь мы решили заночевать. Деревушка оказалась не богаче Левиного родного Николаева. Впрочем, даже Николаево рядом с этой деревней могло бы показаться Парижем супротив Рязани. Завидев нас, на улицу высыпали толпы ребятишек, мал мала меньше. Одни кричали, другие дразнились, третьи клянчили какую-нибудь подачку. Девки и молодухи пялились на нас, отдернув занавески на окнах, а те, кто посмелее, выходили во дворы, разглядывая нас через изгороди, лузгали семечки и плевали шелухой на дорогу. Мужики косились не то что враждебно, но недружелюбно, не прерывая своих хозяйственных дел.

Постоялого двора здесь не было, но едва просочилась информация о цели нашего визита, она тотчас распространилась со скоростью звука, и на улицу высыпали бабы, наперебой предлагая в наем свой угол. Мы выбрали в качестве хозяйки одинокую старушонку, у которой имелась пусть небольшая, но малонаселенная изба (точнее, старушка в ней проживала одна), а также сарайчик для двух лошадей.

– Господа сюда, в горницу, – говорила старушка, приглашая нас в избу. – А слуг-то поместить и негде, разве что на сеновал.

– Каких слуг? – опешили мы.

Ах, ну да! Дело в том, что Лев с Вольфом прибыли в село верхом на лошадях, а мы с Лешеком, сняв скороходы, были пешие и босые.

– О нет, синьора, – учтиво пояснил Вольф. – Среди нас нет слуг, мы все четверо – компаньоны. А то, что двое из нас без лошадей, это просто несчастный случай: их съели волки.

– Зачем же ты на своих сородичей напраслину возводишь? – тихо спросил я у него.

– А чего они?! Мясом питаются… Я-то почти вегетарианец. Впрочем, сейчас я так голоден, что не напрягаясь съел бы целую лошадь.

Глава 3. ЗА ВТОРЫМ АРТЕФАКТОМ

Поднявшись утром почти с рассветом, мы снова взяли курс на предполагаемое местонахождение НИИКоГО и козьими тропами, почти напрямик, двинулись вперед. Лишь во второй половине дня мы поняли, что заблудились. В глухой лесной чаще совершенно не к чему было привязать карту – ни речушки, ни просеки, ни триангуляционного знака. Мы рванули по азимуту, ни на доли градуса не отклоняясь от показаний компаса. Тем не менее, снова попали на место, которое показалось нам очень хорошо знакомым. Да, мы здесь уже были час-полтора назад. Отдыхали, менялись сапогами и лошадьми, вон, даже куча конского навоза лежит почти свежая.

– По ходу, лес заколдованный, – изрек Лешек. – Типа как у нас с бабкой.

– А ты, типа, расколдовать можешь? – спросил Лева, подражая интонации Лешека.