– С восточной.

– Видели горы, там, вдалеке, на северо-востоке?

– Ну, видели.

– Там живут гномы. Они добывают руду, плавят железо и медь. Там же и заводы, где делают стальные слеги, отливают пушки, собирают печеходы и короба. А главное – добывают и гранят алмазы. Потом их с большими предосторожностями под охраной переправляют во дворец Бэдбэара. Этой зимой было одно дерзкое нападение на поезд, в котором везли алмазы, перебили охрану и украли целых два мешка! Там же, на месте преступления, нашли и трупы троих бандитов, кто-то из шайки застрелил товарищей и скрылся. Так его и не нашли. А то, что мы тут, в Долине, все в алмазах купаемся, это элементарное запудривание мозгов провинциалам и народам потенциальных противников, чтоб сдавались легче.

– Ясно. Но ты так и не рассказал, для чего махолет строил.

– Махолет-то? Я ж человек подневольный. На службе я государственной, механиком у Бэдбэара. Потребовались ему, значит, палубные летательные аппараты. Чтоб с корабля взлетать могли. Строит он сейчас корабль огромный для похода на Заморское королевство. Такой огромный, что целый город на нем поселить можно. И нужны ему на том корабле самолеты-разведчики.

– Так метла и антиграв, чего проще-то! – удивился Лешек.

– Нет, правителю надо, чтоб аппарат этот летал автономно и без всякой магии. И потом, ни в жисть Кощей ему секрет антиграва не продаст. А нам со щукой тот секрет разгадать не по силам, тут ведь магия. Вот и приходится изобретать велосипед… То есть махолет. Конечно, можно пойти другим путем, не аки птица аппарат делать, а типа ветряную мельницу положить на спину, лопасти раскрутить ей, она и полетит.

– В нашем мире, откуда я попал к вам сюда, такая штуковина есть, и она летает. Вертолет называется, – пояснил я.

– Серьезно? Жаль, я думал, что первый додумался до этой идеи. Только у меня пока нет движителя, который бы эти лопасти крутил. Руками крутить замумукаешься. Паровая машина не подходит, тяжела больно. Ну, да что-нибудь придумаю. Идеи уже есть. Можно движитель сделать с пламенем внутри. Я уж и гномам заказал…

Дверь в избу отворилась, и вошел высокий молодой парень, лет восемнадцати, с огромным фингалом под левым глазом.

– А вот и Степа, наш старшенький, – представила его Марьюшка. – А что у тебя с глазом, сынок?

– Как чего, – ответил за Степу Емеля. – Опять митинговал, наверно.

Степан понурил голову и опустился на лавку, а Марьюшка досадливо всплеснула руками.

– Ну скажи, сынок, зачем будущему коммерсанту соваться в политику?

– По-видимому, гены, – предположил Емеля. – Ведь царский же внук, все-таки.

– В стране должно быть истинное народовластие, это будет способствовать развитию частной собственности и свободного рынка, – продекларировал Степан.

– Нет, не гены, – прокомментировал Лева. – Монархию отрицает.

– А у вас что, нет свободного рынка и частной собственности? – удивился я.

– Недостаточно, – ответил Степа. – И вообще, в этой стране должна быть изменена вся политическая система. Власть не может принадлежать одному узурпатору. Ее необходимо передать народному собранию.

– Сын, твоя задача – получить образование и начать трудовую жизнь, – назидательно произнес Емеля. – Тогда я смогу с чистой совестью отправиться к праотцам. Плетью обуха не сломишь. Доброе ли дело от стражников тумаки получать?

– Ничего, им тоже досталось.

– Да пойми, они не противники ваши, у них работа такая – порядок поддерживать. А вы, понимаешь ли, безобразия нарушаете!

– Наоборот, мы боремся за порядок…

– Ну ладно, хватит. Перед гостями стыдно.

– Да вы уж извините нас, засиделись мы чего-то, – я встал из-за стола и кивком предложил сделать то же самое своим друзьям. – Пойдем, пожалуй. До свидания. Даст Бог, еще встретимся.

– Счастливый путь, не забывайте нас. Если что, милости просим, чем сможем – поможем.

– Спасибо!

* * *

Мы шли к себе в гостиницу. На дворе совсем стемнело. Немного ослабла лямка рюкзака. Я остановился, чтобы подтянуть ее.

– Давай понесу! – предложил Вольф.

– Да ладно, управлюсь. Лямку подтяну только. Вы идите, я сейчас догоню.

Ребята пошли вперед. Я подтянул ремешок, застегнул пряжку и привычным движением закинул рюкзак на спину. Внезапно откуда-то из темноты вынырнул человек и занудно зашепелявил:

– Подари мне амулет! Ну, подари, чего тебе стоит! Он тебе без надобности, наоборот, принесет несчастье. Подари, подари, а? Я тебе что хошь сделаю, подари!

Незнакомец был закутан в черное, лица не разглядеть, но голос показался мне знакомым, шепелявил и гундосил он преднамеренно, стараясь быть не узнанным. Из-под плаща блеснуло лезвие кинжала.

– Подари по-хорошему, хуже будет!

– Напугал!

Я приготовился отразить атаку и нанести ответный удар, но тут послышался голос Вольфа:

– Иван, ты в порядке? А этому чего здесь надо?

Незнакомец, оценив изменившуюся обстановку, исчез в темноте.

– Что это за хмырь?

– А пес его знает. Охотник за предметами старины.

Я сунул руку в задний карман, проверяя, на месте ли амулет. Артефакт был на месте… То есть как на месте?! Я же сам лично положил его в сейф в кабинете Великого и так далее. У ближайшего фонаря я достал амулет из кармана, чтобы рассмотреть повнимательнее. Да, сомнений нет, он самый. Ну ни фига себе, чудеса в Решетове, елки-метёлки!

Глава 1. ЛЕСНОЕ ОЗЕРО

Полуденное солнце уже не шутя припекало, когда наш поезд прибыл на конечную станцию. Это был тот самый вокзал Питстауна, с которого мы отправлялись позавчера поздним вечером. Я оглядел безоблачный небосвод на предмет, не летает ли где знакомая трехголовая птичка. В воздушном пространстве все было спокойно. Первым делом мы решили отправиться за яблоками в сады Хой Ёхэ.

– Ну что, Лешек, покажи направление. Ты ж, вроде как, знаешь, где эти чертовы сады, – обратился я к лешему, доставая карту.

– Они не чертовы, а как бы совсем даже наоборот, – поправил меня Лешек и ткнул пальцем в район карты, который, судя по топографическим знакам, представлял собой весьма заболоченный участок местности.

Я достал компас, чтобы привязать карту к сторонам света.

– Не парься, вон туда двигать надо, – Лешек указал пальцем, куда.

– В ту сторону ковры не летают? – с надеждой в голосе спросил я.

– Нет, – ответил Вольф. – Севернее и южнее – пожалуйста, Даже восточнее, у Синя моря. А туда нет.

– Жаль! – я покосился на стоящий рядом в дорожной пыли увесистый рюкзак.

– Лошадей брать будем? – спросил Лева.

– А зачем, у нас же сапоги есть, – напомнил Лешек.

– Так одна пара всего.

– Ради экономии финансовых средств, – рассудил Вольф, – и придания мобильности нашему отряду, покупаем двух коней. Один, разведчик, бежит в сапогах, двое едут верхом, а лично я и волчьей шкуре достаточно быстро передвигаюсь. А за двумя лошадьми и ухаживать проще, и прокормить легче.

К маклеру договариваться насчет лошадей послали Леву. Ему удалось за умеренные деньги сторговать двух довольно резвых вороных кобылок. Мы с Лешеком навьючили их и разместились в седлах. Серая шкура Вольфа молнией метнулась вперед, а сапоги-скороходы первым примерил Лева. Едва он натянул второй сапог, как мы тотчас же потеряли его из виду. Пустив лошадей легким галопом, мы отправились следом за нашими товарищами через луг к лесу. Когда кроны деревьев сомкнулись над нами, мы перешли на рысь, выстроившись друг за другом, и узенькая тропинка повела нас сквозь чащу.

Вскоре мы встретили наших друзей – они устроили первый привал. Лева сидел на берегу лесного ручейка, опустив в воду босые ноги, и сломанной веткой отмахивался от комаров. Волк, вывалив язык, что называется на плечо, тяжело пыхтел рядом, лежа на травке.