От его близости она почувствовала слабость. Она была окружена более чем огромной толпой, яркие огни были направлены в ее сторону, воздух был наполнен дымом сигар. Она должна сохранить самообладание. На это потребуется всего лишь минута, и затем она сможет уйти.

Девушка Дэнни вручила ему золотую коробочку, и, когда он открыл ее, он сказал:

— Вот это да! Какая великолепная вещица!

— Позвольте мне, — сказала девушка. Она взяла крошечную вещицу с атласной подушечки атласа, встала прямо перед Дэнни и взяла в руки его галстук. Все наблюдали этот момент, а затем, когда она отошла, увидели платиновую булавку, которую она прикрепила к его галстуку.

Дэнни посмотрел вниз и просиял.

— Ах, — сказал он в микрофон, — это бабочка. И довольно симпатичная!

Затем он повернулся к Беверли. Их глаза встретились впервые за тридцать пять лет, и Дэнни подумал: «Она в реальной жизни выглядит даже лучше, чем на фотографиях».

— У меня тоже есть подарок для вас, мисс Хайленд, который я собирался преподнести вам после ужина. Но так как вы здесь, я тоже вручу его вам прямо сейчас.

Он протянул руку, и Боннер положил в нее кожаную коробочку. Дэнни сказал несколько слов о том, какое большое значение для него имеет встреча с ней, он надеется, что это будет началом замечательной дружбы, хвала Господу, и затем вручил коробочку ей.

На мгновение кончики их пальцев соприкоснулись.

Беверли почувствовала головокружение. Она слегка пошатнулась, затем взяла себя в руки и снова обрела равновесие. После рукопожатия она открыла кожаную коробочку. Она, не отрываясь, смотрела на ее содержимое.

На бархатной подушечке лежало золотое ожерелье. Беверли собрала его так, чтобы оно заблестело на кончике цепочки. Оно медленно качалось взад-вперед в ярких огнях. Она видела, что это был религиозный орден. С одной стороны на нем был изображен крест; с другой — профиль Дэнни Маккея.

Комната была похожа на номер любого мотеля: дешевое мадрасское покрывало на очень большой кровати; оранжевые занавески; пушистый оранжевый ковер; столы из поддельного красного дерева и шифоньер. Жесткие белые полотенца в стерильной ванной; на дверной ручке с внутренней стороны висела табличка с надписями: «Не беспокоить» с одной стороны, и «Пожалуйста, уберите в комнате» с другой. Это могла быть комната в любом мотеле на любом шоссе от Лос-Анджелеса до Нью-Йорка. И звуки автомобильного движения по другую сторону закрытого окна могли доноситься с любой улицы.

Войдя в комнату, она включила свет, повесила на дверную ручку с наружной стороны табличку «Не беспокоить» и заперла дверь. Затем сняла туфли и бросила на кровать чемодан с ночными принадлежностями. Она чувствовала себя так, будто проехала за рулем несколько тысяч миль. Хорошая горячая ванна была бы сейчас очень кстати. Она подумала, работает ли телевизор.

В то время как она набирала воду, ей показалось, что в замочной скважине поворачивается ключ. Закрыв кран, она вошла в комнату как раз в тот момент, когда дверь распахнулась. Она вскрикнула.

— Так! — сказал он, со всего маху закрывая за собой дверь. — Ты не думала, что я найду тебя, не так ли?

Она прикрыла рукой рот.

Он сделал шаг по направлению к ней, и она отступила.

— Теперь я понимаю, что тебе нужно преподать урок, — рявкнул он, — раздевайся.

Она начала дрожать.

— Как ты нашел меня?

— Я сказал, раздевайся. Сейчас же!.

— Разве мы не можем поговорить?

Он замахнулся, чтобы ударить ее. Она сделала шаг назад, ее пальцы нащупывали пуговицы блузки.

На его лице появилась зловещая улыбка.

— Теперь тебе понятно. Делай это медленно и красиво. Устрой для меня шоу.

Она дрожала так сильно, что едва могла управлять руками.

Блузка была расстегнута и упала на пол. Затем юбка. Она заколебалась, коснувшись пояска колготок.

— Все, — проревел он. — Я хочу видеть тебя голой.

— Почему ты делаешь это со мной?

— Ты знаешь, почему. Это последний раз, когда ты убежала от меня. — Он полез в карман своей куртки и достал пригоршню шелка. Это были четыре шарфа, ярко-красные и какие-то зловещие. — Ни одной женщине не удастся оставить меня в дураках дважды. А теперь снимай остальное.

Глядя испуганными глазами на шарфы, она стянула колготки, а затем нерешительно, не отрывая взгляда от его рук, которые скручивали тонкий шелк в веревки, она сняла лифчик и трусики.

Когда она попыталась прикрыть свою наготу руками, он схватил ее за руки и потащил к кровати. Бросив ее на спину, он привязал оба запястья, а затем обе лодыжки к изголовью и изножью кровати.

— Что ты собираешься делать? — кричала она, борясь со своими шелковыми оковами.

— Преподать тебе урок, который ты никогда не забудешь.

Она услышала звук расстегиваемой молнии. Затем кровать опустилась, и он внезапно оказался между ее ногами.

— Подожди… — сказала она, задыхаясь. Но он уже был внутри нее, достигнув ее лона одним внезапным болезненным толчком.

Она крепко зажмурила глаза и сжала зубы, чтобы не кричать. Она думала, что это безжалостное нападение будет длиться вечно. Он, казалось, сильно ударялся о нее, наказывая. Все происходило в полной тишине. Она чувствовала, как медленно погружается в крутящийся водоворот; ощущала оружие, которое причиняло ей вред. Она видела все это перед своим мысленным взором; она сконцентрировалась на этом. Водоворот крутился быстрее и быстрее, пока вокруг перестало существовать все, кроме огня, бушующего в глубине ее таза, и горящего желания в ее ногах.

Наконец, не способная больше сдерживать это, она издала высоким голосом продолжительный вопль. Ее тело изогнулось, задрожало, а затем упало на кровать и замерло.

Очень осторожно он извлек из нее свою все еще твердую плоть и пошел в ванную. Там он включил холодную воду и подавил свое возбуждение. Он не изверг семя; он никогда не делал этого с нею.

Это помогало ему сохранить силы для следующего члена клуба.

Когда он вышел через несколько минут из ванной, она потягивалась и улыбалась ему. Он развязал шарфы, не говоря ни слова, и направился к двери.

— Подожди, — сказала она, догоняя его. — У меня есть кое-что для тебя.

На сей раз это был маленький пакет золотого цвета. Он не открыл его сразу; он приберег это на потом. Но он знал, что это будет что-нибудь очень дорогое. Она была одним из наиболее щедрых членов клуба «Бабочка».

Линда так быстро шла по коридору, не глядя, куда идет, что, столкнувшись с Хосе Мендозой, хирургом-ортопедом, она чуть не упала.

Но он подхватил ее и сказал:

— Помедленнее, мой друг! Где срочный вызов?

Она наклонилась, чтобы поднять папки, которые уронила.

— Прости, Хосе! Просто я опаздываю на встречу в Беверли Хиллз.

Он помог ей собрать рассыпавшиеся бумаги и сказал:

— Я никогда не знал кого-нибудь, кто бы всегда так торопился, как ты, Линда. Я думаю, это нехорошо для тебя — такой темп.

От смеха у нее перехватило дыхание. Она удостоверилась, что все папки в порядке, потом отбросила волосы назад и улыбнулась Хосе.

— Ты… кто бы говорил! Я видела, как за тобой бегают студенты, изучающие медицину, потому что ты читаешь им лекции.

— У всех нас есть свои невидимые фантомы, мой друг. Возможно, мы должны вместе бежать от наших. У тебя есть время, чтобы выпить?

— Боюсь, не сегодня вечером. — Она посмотрела на часы. — Я уже опаздываю.

— А что в Беверли Хиллз?

Ее улыбка стала задумчивой. «Что было в Беверли Хиллз? Возможно, — подумала она, — покой для ума, наконец».

— Извини, Хосе, — сказала она, торопливо уходя. — Но мне действительно надо бежать.

— Эй, — крикнул он ей вдогонку. — Я слышал, ты ушла из того телешоу.

— Да, — сказала она, оглядываясь. — Ты хочешь взяться за эту работу?

Он засмеялся.