-Мистер Фостер, отойдите, нам нужно отвезти девушку в больницу, - отозвался сотрудник полиции, - да и вам не помешает медицинская помощь. Я не заметил, как доктора столпились возле девушки и спешно отошел, машинально вытирая окровавленные руки о собственный плащ.
-Раз-два-три, взяли! – они быстрыми, заученными движениями поместили Ирен на носилки. Я заметил, как кто-то из докторов сокрушительно покачал головой.
-Я поеду с ней, - решительно отозвался я.
-Извините, в машине больше нет места, - взял меня за руку полицейский, - мистер Фостер, нам очень жаль…
-Вам жаль?! Вам только очень жаль?! – я кричал, меня всего трясло, хотелось схватить пистолет и уничтожить… убить их всех!
-Зак, успокойся, - подошел ко мне Таррел, - ты ничем ей не поможешь. Врачи сделают все, что смогут, чтобы спасти ее. Мы поедем, но другом автомобиле, тебе ведь самому нужно в больницу, прошу, послушай меня!
-Поехали, немедленно! – я зарычал и направился к машине, - они должны сделать даже то, чего не могут! Они должны вернуть ее мне. Она будет жить…
За окном машины кружили снежинки в своем печальном танце, а мне сейчас хотелось умереть. Вместо нее… Я не обращал внимания на физическую боль, игнорировал протянутые мне салфетки, попытки Майкла зажать мою рану… Душевная боль, вот она – куда сильнее, она не вещественна, никакая анестезия здесь не поможет. Она жжет изнутри, заставляя выть, словно собака. Я не верил, проклятье! Этого просто не может быть! Еще вчера я видел лукавую улыбку девушки, прикасался к ее шелковой коже, ощущал ее горячее дыхание… Острая боль, куда сильнее физической, пронзила мою душу. Ирен не должна умереть.
“Она была актрисой. И что я мог ей дать, кроме своей любви? Абсолютно ничего, но этого хватило сполна”.
========== Глава 10 ==========
На улице неожиданно потеплело, и пошел дождь. Плотные свинцовые тучи заполонили небо, спрятали солнце, тяжелым покрывалом опустились на город. Вода с шумом лилась на асфальт, смешивалась со снегом, который мокрыми некрасивыми комьями грудился на обочине, грязный и липкий. Под сапогами людей неприятно хлюпали его растаявшие, отнюдь не белые хлопья, вперемешку с дождевой водой. А в лужах невозможно было что-либо увидеть, лишь хмурые, пасмурные небеса.
-Я люблю тебя, - прошептал я, подставляя лицо, тяжелым каплям. И не знал, что в этот момент Ирен перестала дышать. Усталое сердце перестало биться. Кровь навсегда застыла в жилах. Никогда не смогу простить ее смерть. Ни себе, никому. Почему она покинула этот мир? Почему уходят только лучшие? Я больше никогда не увижу ее улыбку, не услышу ее смеха, заливистого, словно перезвон серебристых колокольчиков, не утону в ее глазах, закрывшихся навеки. Я ведь даже не был с ней в последние секунды ее жизни. Я должен был сидеть у ее кровати, держать девушку за руку и просить прощение, до последнего ее вздоха!
Через три дня после похорон, на котором присутствовали ее друзья, поклонники, знакомые, но не близкие - ее родные погибли, умерли. А теперь и она… я стоял возле ее последнего пристанища, держа Розу – ее девочку, ее малышку на руках. У могилы, заваленной букетами цветов, стояла белая каменная статуя ангела с распахнутыми крыльями. Именно ангелом была прелестная девушка, именно среди них ей было, наверное, и место… Но почему же она не мог задержаться на земле чуточку дольше? Почему именно сейчас она раскрыла свои крылья и улетела на небеса, к своей семье?!
-Я пришел попрощаться, - начал я, - никогда больше не увижу тебя. Ты… ты видишь оттуда, наверное, как мне больно. Прости меня, ведь если бы не встреча со мной, возможно, ты была бы жива. Тебя бы не похитили и.… Даже крохотная надежда на то, что ты могла бы жить сводит меня с ума! – я запнулся и опустил глаза, - Прости, зачем я это говорю?! Ты ведь счастлива там? Мм… на небе? Вероятно, уже встретилась с Кассандрой, передавай ей привет…Ах, Боже, что я несу?!
Я сжал кулаки и глубоко вздохнул. Я не приходил на похороны, не появлялся на кладбище, не мог себя заставить прийти сюда. А теперь, найдя в себе силы, не понимал, что я здесь делаю. Мне казалось, Ирен не тут нет, она дома, готовит тыквенные оладьи или жареную фасоль, будет упрекать меня, в том, что я простыну, если не оденусь потеплее и заставит есть здоровую пищу, смеясь с того, как я кривлюсь от одного только упоминания о полезной еде. Я присел, отпустив девочку, и положил цветы. Две алые, словно кровь, розы.
-Догадываюсь, какие ты любишь, - снова заговорил я. Не знаю, зачем. Ведь, Ирен не может лежать здесь, она ведь задохнется, а значит, ее здесь нет, - вот, розы, такие же прекрасные, как и твоя дочь. Я никогда не забуду тебя. И буду заботиться о малышке. Прощай.
Я закусил губу и посмотрел на голубое морозное небо. Она не здесь… но и дома ее нет, она не встретит меня нежными объятиями, не возьмет на руки свою дочь. Ее нет нигде. Это сводило с ума, казалось безумием. Человек не может просто взять и исчезнуть! Белоснежные тучи медленно плыли вперед в неизвестность, постепенно растворяясь в воздухе. Да, ведь она и не исчезла, только вернулась к семье. Это успокаивало, наверное. Мне бы тоже пора вернуться к родным, но я обязан закончить одно дело…
Неделю спустя я стоял у порога отчего дома. С чемоданом вещей в одной руке и держа маленькую хрупкую ладошку своей дочери в другой. Я взглянул в бездонные, голубые глаза девочки, погладил ее по черным волосикам и грустно улыбнулся. Она так похожа на Ирен!
С комнаты послышалось шуршание и миссис Фостер отперла замок, распахнула дверь и застыла в проеме.
-Ну, здравствуй, мама…
Женщина поправила очки и недоверчиво наклонила голову.
-Зак? – одно имя, произнесенное тихим голосом и губы матери, дрогнули, чтобы вот-вот растянутся в улыбке, зеленые глаза неестественно заблестели.
-Да, - я сделал шаг навстречу.
Не сказав больше ни слова, она порывисто обняла меня и тихо всхлипнула. Позади нее возник постаревший отец. Все такой же суровый, всегда прямой, словно доска, с глубокими морщинами тревог на лбу. Его сухие губы дрогнули в ужасно знакомой, еле заметной улыбке.
-Ну, как дела, сынок? – он снова напустил на себя грозный вид, - может ты наконец расскажешь, где пропадал все это время?
Этим вечером мы снова, всей семьей сидели на кухне. Я рассказал почти все, что произошло со мной в Бриджпорте – о расследовании, падении с крыши, похищении… Может, какие-то детали я упускал, рассказывал сухо, опираясь лишь на факты и не упоминая о… собственной боли. Я не хотел говорить об этом. Умолчал я лишь об убийстве наркомана (хоть и понимал, что все и так об этом знают) и своей разгульной жизни до того, как устроился на работу в детективное агентство. Когда же дело дошло до маленькой Розы – нового члена нашей семьи, малышке мисс Фостер, над которой я недавно оформил опеку, огромными усилиями с моей стороны и не без помощи и связей Таррела, я рассказал все, что знал. У девочки умерли все близкие, отцу она не нужна – он официально отказался от малышки. Роуз должна была попасть в детский дом, откуда, я уверен, ее бы удочерили… Но разве я мог бросить ее? Ту, мать которой была мне так дорога…
-Бедная девочка! – Мама погладила малышку по волосам, - не волнуйся, Зак, у нее будут самые лучшие бабушка и дедушка.
-Мы не дадим ей скучать - вставила Анна, обменявшись с Эбигейл взглядами.
Я грустно улыбнулся. Роза сколько всего пережила! Врачи, психологи - и те только ненамного улучшили состояние ребенка, что уж говорить о надоедливых журналистов и папарацци, которые так и горели желанием узнать все подробней о судьбе бедняжки. Они так хотели заполучить фотографию Роуз и интервью со мной, с Таррелом или кем-то еще, кто так или иначе связан с делом, что им было даже плевать на все те ужасы, которые пережила девочка, на ее состояние.
-А что стало с губернатором? – спросил отец.
-Он в шоке. Симонс не мог поверить, что его жена убила мистера Трея, ведь он ее так любил. Больше всего на свете. А она соблазнила бывшего губернатора, опоила вином и.…Но она получила по заслугам, как и все остальные – например, Коллинз, признавшийся в поджоге и заговоре, Харрисон, убитый за свою подлость. Но когда правда всплыла, и самому губернатору досталось… Самое интересное, в чем заключалась ирония, если бы миссис Симонс не начала заметать следы, уничтожать всех, знающих ее тайну и хоть как-то угрожающих ей, мы бы никогда не узнали истину, не расследовали преступление, так как мы вышли на кровавый след лишь благодаря смерти Джошуа. На протяжении всего дела, нам очень помог мистер Моффат и его отделение. Как оказалось, ему и правда, можно было доверять.
