-Не дракончик, а шикарный благородный дракон. Просто он вдалеке. – сказала Стекла, - Слишком уж он белый, неужели у Шакала других красок не было? – она опустила руку в карман, и наткнулась на восковой мелок. Достала его, - мелок оказался красным. – Вот бы мне туда забраться…

-Как ты это сделаешь? И зачем? – громко прошептала Куница.

-Давай, лучше решать первый вопрос! – сказала Стекла, нашаривая фонариком вокруг.

Вскоре они нашли пару ящиков, поставили их на откуда-то взявшийся стул, и Стекла полезла на эту верхотуру, хоть Куница и пыталась удержать ее. Но, поскольку от задуманного удержать не удалось, пришлось придерживать хрупкую конструкцию, на которой стояла на цыпочках Стекла и что-то вдохновенно подрисовывала. Хорошо, что она была такой легкой, а ящики не слишком хрупкими, и закончилось все без травм.

-Я боялась, что ты красным что-нибудь , что дракон ест, нарисуешь. – сказала Куница, глядя на результат творчества подруги.

-Какие мрачно-дурацкие мысли! – поежилась Стекла, - Может, «сердечко», это и мещанство, но надо было добавит что-то в честь закона.

И они побрели обратно в свою комнату, тоже оставляя белые следы.

Комментарий к Вечер нового закона.

Продолжение “Зеркального дождя” с более активным участием соседок Космеи.

========== Цветок без целебных свойств. ==========

Снова шел мелкий снег вперемешку с дождем. В доме было как-то прохладно и немного напряженно. Во всяком случае, Космея проснулась с соответствующими ощущениями. Она уже второй день, в основном, спала. Подруги смирились с этим, но, все же застав ее бодрствующую, уговаривали попить бульон или хотя бы травяной чай. Такое неразумное состояние и висение на шее у девушек, заботящихся о ней, ей самой не нравилось, и Космея пыталась внушить себе, что надо нормально жить и заботиться о себе, хотя бы ради них. Реагировать на происходящее вокруг, общаться или нет – это уж как получится. Спать было бесполезно – память о грустном событии никуда не исчезала, и зеркальный дождь, и картонка с печальным объявлением прочно засели в сознании, и отстраняться от этого было бесполезно. За окнами потемнело, было уже около шести часов. 18:00, Первая Классная комната… – вспомнила она.

Фазаны собирались в кабинете с не ярким освещением, где на центральном столике была поставлена фотография Гуля с черной ленточкой и несколько широких свечек. Дождинки растекались по стеклу, подсвечиваемые дрожащим светом свеч, и от этого становилось еще грустнее.

Плакса подъехал к двери кабинета.

-Ты куда? – спросил Джин, - Все уже здесь, сейчас начинать будем.

-Еще не ровно шесть. Кто-нибудь еще может прийти. – тихо ответил Плакса.- Подожди, пожалуйста.

- Да кто может прийти? Это просто вежливость, дань традиции – оповестить других, и все. Никто нас, тем более его, не знает и не любит.

-Может, тогда надо было в объявлении просто оповестить и все, без приглашений?… А теперь надо подождать. – он выехал наружу.

Плакса не разделял мнения по поводу нужности такого объявления, Джин был прав – Фазанов мало кто любит, и, кто-то может совсем не с соболезнованием подумать про ушедшего Гуля. Конечно, настоящие люди Дома так не подумают, но, есть ведь и другие, отторгающие все и вся, и злопамятные… Он знал, что кто-то негативные чувства испытывал, просто физически это ощущал, и от этого было обидно за друга, которые ненависти совсем не заслужил.

«Нас не знают, потому что мы не делимся с другими тем, что думаем, делаем. – крутилось в голове. - Мы выбрали путь таких правильных и хороших, которые не загружают других своими проблемами, но, иногда это тяжело. Но, все равно я люблю свою Фазанью стаю, стаю птиц, которых разводят для охоты на них, и охотник – это непонимание, отторжение, злоба, а иногда и смерть. Ну, последний охотник на всех в Доме охотится, конечно. И это всегда горе для каждого из стаи, когда уходит один. Он знал, что Птицы чувствуют смерть и даже боль других Птиц. Что это свойственно и Фазанам он узнал тем вечером, когда не стало Гуля. Было поздно, но, они еще не ложились спать, только Писун, кажется, уснул. Плакса сидел с закрытыми глазами в темной комнате, и все равно видел дождь. Правда, это был не холодный зимний дождь, который на самом деле был за окном, а сильный и теплый ливень, подсвеченный уходящим солнцем. В сером небе была радуга, тонкая и яркая. Не загороженная ни зданиями, ни деревьями, такая сама по себе радуга. И вдруг радуга просто исчезла, и от этого стало больно в горле, и слезы сами выступили на глаза. Открыв их, он увидел, что Писун в открытую плачет, и остальные Фазаны тоже грустны, - все ощутили смерть Гуля. Такой бледный, несколько унылый и пессимистичный, Гуль все равно был как та странная радуга в сером бездонном небе. Потому что он ничего не думал и не делал бессмысленно, без кучи задних мыслей и логики, крепившейся и к реальности из книг и передач, и к мифам Дома одновременно. Чтобы это знать, надо было быть его другом. И Плакса им, к счастью, был.

«Радуга… - чтобы вспомнить ее цвета в последовательности, Плакса повторил семисловную напоминалку, и только сейчас осознал, что это природное явление имеет неожиданную связь с его стаей – Каждый Охотник Желает Знать Где Сидит Фазан… Кто бы мог подумать…»

От мыслей его отвлек розовый цвет, не свойственный радуге. Цвет пришел с волосами тихой девушки Космеи, которая остановилась перед их классной комнатой, одетая в белую блузку и черные пиджак и брюки. Необычный стиль для нее, но, понятно, почему она так оделась…

-Здравствуй, мы тебя ждали. – улыбнулся сквозь слезы Плакса.

-Спасибо. – поклонилась она, грустно улыбаясь, и последовала за ним в комнату.

Некоторые из состайников явно удивились появлению Космеи, хоть и старательно скрывали удивление. А некоторые приветственно закивали сразу, как будто были уверенны, что девушка с постоянными провалами в памяти придет на вечер памяти Гуля. Джин относился к первой половине, но, тоже ничего против не сказал, лишь скомандовал всем занимать свои места и стал открывать вечер.

Космея слушала слова и не стройные стихи, и ей все нравилось. Она понимала, что пришла поздно, но, не окончательно поздно. Она хотя бы так сейчас знакомится с ним получше, и сохранит это все в памяти. Она смотрела на его фотографию, и удивлялась, что таким Гуля не видела никогда. Фотография была сделана пару лет назад, и он на ней был очень удивленный, как будто его сфотографировали со вспышкой без предупреждения. Очень милый… Наверное, не лучший выбор для траурной фотографии, но, Космея была рада, что увидела сейчас именно ее.Гуль-

-Джин, подари ей эту фотографию. – шепнул вожаку Плакса.

-А что у нас тогда оставим? – укоризненно посмотрел на него Джин.

-Другую фотографию. Посмотри на нее, ей это явно нужнее, чем нам.

-Я вижу. Ей вообще нужнее живой Гуль, и мы тут ей уже ничем не поможет. И угораздило ей выбрать его, а не кого-нибудь, более живого… – со вздохом сказал он, мельком посмотрев на отражение в стекле книжного шкафчика, наверное, подразумевая под более живым более красивого и яркого себя. – Хорошо, пусть будет так.

-Спасибо. Он был бы рад. Я уверен. – улыбнулся Плакса.

Космея сама весь вечер промолчала, сказав только спасибо Джину за подаренную фотографию упокоившегося Фазана, с которой он предусмотрительно снял траурную ленточку, чтобы надеть ее на другую. Правда, она сказала не только спасибо.

-Спасибо. Это лучший подарок на этот мой день рождения. – звучало дословно.

После этого стало как-то очень не ловко, хоть девушка, сдерживавшая слезы в этот скорбный час, такую реакцию явно не планировала вызвать. Больше подарить на самом деле было нечего, да и неуместно это было сейчас. Но, все же тут не сдержался Нуф и подарил ей книгу о целебных свойствах растений, которая как раз принадлежала Гулю. Правда, про ее цветок-тезку было сказано, что «целебных свойств у Космеи не найдено» , но, ей все равно было приятно.