Но, вдруг он ощутил какое-то тепло. Открыв глаз, он увидел, что руки снова начинают светиться, не так интенсивно, но все равно светиться. В этом свете была какая-то надежда, что-то светлое и доброе, несмотря на весь ужас, и Хит слегка улыбнулся. Может, стоит еще пожить?..Потом четверлинг понял, что он — не единственный светящийся объект в этом темном и грязном пространстве задворок. Просто объект был слева от него, и ослепший глаз не мог заметить его прежде. Хит встал и повернулся в сторону другого слабо светящегося субъекта, приближающегося к нему. Чем ближе этот некто подходил, тем ярче становилось свечение их обоих. Второй субъект сильно хромал, практически, волочил правую ногу за собой, опираясь при ходьбе на какой-то шест. Он был примерно одного с ним роста, с широко расставленными большими ушами. Хит знал, что знает его, но, по началу не мог вспомнить как зовут этого индивидуума. Но, он точно знал, что рад видеть его и пошел навстречу.
-Хит? — Тихо спросил подходящий плоскоголовый гоблин.
-Тугодум? — Тут же вспомнил его имя четверлинг. — Тугодум, я так рад.
Гоблин подковылял поближе, и Хит обнял его, прижимаясь правой, не обожженной стороной лица. Тугодум тоже обнял его одной рукой, потому что второй опирался на палку, которая, при ближайшем рассмотрении, оказалась куском верхушки мачты корабля.
-Я тоже очень рад. Слава Небесам, что ты жив. Что мы оба живы. Хоть мы и так странно светимся…
Оба сели на бордюр, потому что стоять Тугодуму было все же сложно.
-А где остальные? Что случилось вообще? — Спросил Хит.
-Я тоже не знаю. — Вздохнул Тугодум, качая головой. — Очнулся около пустой торговой палатки, на крышу которой, видимо, свалился. Там еще какие-то обломки валялись, обрывки паруса и обломок мачты. Один обломок прямо в ноге был. — показал он на глубокую рану на икре правой ноги. — Наверное, корабль разбился…
-Но, почему тогда мы не разбились? Упали с такой высоты без сознания и не разбились…
-Но, ведь хорошо, что не разбились… Наверное, и другие тоже должны быть живы, в таком случае.
-Наверное… Хотя, ощущения ужасные. — Показал он отрывисто на лицо.
Тугодум покачал головой, ему было трудно представить насколько больно должно быть другу, получившему такой жуткий ожог. Тут он о чем-то вспомнил и стал щупать пояс. На нем по-прежнему была небольшая сумочка, а в ней тот обезболивающий и заживляющий крем, который давно уже дала ему подруга из Санктафракса. И маленькая фляжка с чистой водой тоже была.
-Хит, надо твой ожог обработать, — сказал он. — У меня есть хорошее снадобье, из Санктафракса.
-Из Санктафракса? —счастливо блеснул здоровый карий глаз квартермейстера. — Хотя, никакое лекарство такое не вылечит…
-Зато боль пройдет, и в кожу зараза не попадет. — Сказал уверенно гоблин. — Сними очки, пожалуйста, я боюсь, что больно тебе сделаю, если сам снимать стану.
-Да, куда уж больнее…- скривился четверлинг, медленно снимая очки. Левая сторона круглой оправы словно вплавилась в кожу, но, он все же смог ее отделить, скрипя зубами.
Тугодум полил водой из фляжки на его лицо, смывая грязь, потом помыл свои руки и помахал ими, чтобы подсушить. Потом он стал доставать мазь из тюбика и, насколько мог, аккуратно распределять ее по обожженному лицу друга. Тот сначала кривился, но, видимо, обезболивающее действие скоро начало свою работу, и он расслабился.
-Надо бы где-нибудь еще раздобыть такого крема… Чтобы потом тоже намазывать. — Тихо говорил он, распределяя лечебное снадобье.
-Что ж, хоть что-то из Санктафракса у меня есть теперь. — Хмыкнул Хит. — И, оно правда работает.
Пальцы Тугодума были большими и грубыми, но, он действовал ими очень осторожно и аккуратно, боль проходила, и от легкого массажа лица становилось легче.
-У тебя же есть бинт в шинели? — спросил гоблин.
-А, да, кажется есть. — вспомнил Хит о том, что обычно прикреплено к хорошим пиратским шинелям, и нашел бинт в одном внутреннем кармане. — Зря ты себе шинель не заказал.
-В такую то жару, которая тогда стояла? Я не знаю, как вы в обморок от жары не падали в таких шинелях. — Ухмыльнулся Тугодум. — Если мы тебя забинтуем, мазь дольше на месте останется, верно?
-Давай, лечи как знаешь. — Согласился тот, и, спустя некоторое время, ожог был закрыт чистой частью бинта, гоблин как-то сумел распределить его так, что бинт мало захватывал правую сторону, но держался на лице. Он снова надел очки, чтобы видеть более четко. Хорошо, что у них были плотные дужки, которые удерживались даже на голове, лишенной одного уха. Но, в будущем надо будет модернизировать их — прикрепить какую-нибудь резинку, чтобы они держались наверняка. — Спасибо за заботу. Правда, теперь не больно хотя бы.
Хит посмотрел на правую ногу Тугодума, рана на которой выглядела весьма серьезной. Не странно, что он не мог опираться на эту ногу.
-А еще мазь осталась? Тебе бы не мешало рану смазать. — Сказал Хит.
-Нет, это все. — Показал Тугодум пустой тюбик. — Ничего, и так все заживет…
-Говоришь, там обломок торчал? Надо бы посмотреть, чтобы щепок в ране не осталось. Это ведь тоже опасно быть может.
-И так все зарастет, пусть и с щепками…
-Нет, я вспомнил, что если щепки через кровь попадут к сердцу, то могут убить. — Мрачно сказал Хит. — Я тоже хочу, чтобы мы оба продолжали жить, если сейчас выжили. Потерпи, я посмотрю рану.
Тугодум кивнул и отклонился, крепко держась руками за бордюр, и зажмурился, понимая, что сейчас будет больно. Хит никогда не боялся вида крови или ран, он весьма спокойно наклонился к большому порезу на ноге друга, раздвинул разорванную кожу и, увидев несколько острых щепок в ране, смело стал выдергивать их рукой. Когда он выдернул последнюю, то почувствовал, что Тугодум резко отклоняется. Хоть гоблин и не проронил ни звука, он просто потерял сознание от боли.
-Тугодум, ну что ты… — Подхватил его за плечи Хит, чтобы тот не ударился головой о камни сзади. — Ну вот, квартермейстер еще и вырубил бедного телохранителя… Ладно, полежи пока. Мне жаль, что для обезболивания больше ничего нет…– он положил свою треуголку под голову друга, а потом стал забинтовывать его ногу.
Тут он услышал шаги. Кто-то тяжело шел в темноте, пьяно бормоча. Хиту стало не по себе — быть такими побитыми и потрепанными на задворках складского района города, и встретить кого-то крупного и пьяного, скорее всего, какого-то глыбтрога из доков, было не очень приятно. Пьяному они могут очень не понравиться, а им нечем защититься. Хотя, почему нечем? Хит взял обломок мачты, на который до этого опирался Тугодум, встал, держа его как палку, и сурово посмотрел на приближающегося глыбтрога. Варианта с побегом у них просто не было, — даже если гоблин придет в себя, с раненой ногой он быстро не убежит, о варианте с одиночным побегом он даже мысли не допускал. Если кто-то захочет на них напасть, то Хит будет драться, даже если это будет последним, что он сделает…
Пьяный глыбтрог остановился, глядя на хмурого четверлинга, а потом выронил бутылку и отшатнулся.
-Призраки! — Вскрикнул он. — Призраки доков!
Он побежал прочь. Хит обессилено опустился на корточки, тяжело дыша. Тугодум очнулся и приподнялся на локтях.
-Что случилось? — Спросил он.
-Нас приняли за призраков. — Неожиданно радостно улыбнулся четверлинг. — А ведь народ Нижнего города так замечательно суеверен. Наше с тобой свечение может нас защитить теперь.
-А когда наступит день?
-А до того, как наступит день, нам с тобой надо найти убежище… Можешь встать? — Хит поднялся на ноги и протянул руку другу. В другой держал палку — обломок мачты.
-Конечно смогу. Спасибо тебе. — Ответил Тугодум, кривясь, но все же вставая, приняв помощь. — Мне кажется, что мы больше похожи на фонари, а не на призраков. У призраков свечение должно быть холодным. Пугающим. А мы теплым светимся.
-Будем считать себя блуждающими фонарями, мне так тоже больше нравится. А другие пусть считают призраками.
