-Правда шикарная треуголка? — Спросил Хит.
-Очень. — Восхищенно произнес гоблиненок. — Ты пират?
-Нет, мне ее отец сшил. Но, я буду пиратом. Или ученым из Санктафракса — я еще выбираю. А ты, как я вижу, в униформе Стражника Сокровищницы?
-Да, мама мне сделала ее… Она пока не настоящая. –Поправил свою кирасу немного смущенный гоблиненок. — Но, потом я тоже буду Стражем Сокровищницы, как и мой папа. Хотя, я тоже хотел бы быть пиратом…
-Ну, если хочешь, то стоит попробовать! — усмехнулся Хит, опустился на одно колено и надел свою треуголку на голову гоблиненку, и взял у него копье. — А я попробую быть еще и воином.
Маленький гоблин рассмеялся, потому что головной убор был ему явно велик, и Хиту тоже было весело. Но, вскоре мать позвала маленького стражника, и гоблиненок вернул треуголку пирату, забрал свое копье, и последовал за родными. И Хит поспешил на свою работу.
***
Вспомнив это событие сейчас, Хит заулыбался и помотал головой. Неужели это мог быть он?
-А у тебя есть братья? — спросил он у Тугодума, все так же увлеченно рисующего.
-Да. Старший брат так и работает стражем в Санктафраксе, а младший не поддержал семейные традиции и пошел работать в столовую. Я сейчас тоже, получается, от семейной традиции отклонился. Хотя, и папа сейчас давно уже в архиве работает.
-А как такое вышло?
-В одну, особенно странную затяжную зиму, когда все завалило снегом и стояли необычные морозы, Санктафракс еле удерживался на месте. Ты это лучше меня помнишь, наверное. Тогда, помимо этой проблемы с холодом, в Сантафраксе еще и битва случилась. Привратники и их начальник напали на рыцарскую академию, причем заперли все здание изнутри, и никто снаружи несколько часов даже не подозревал, что там кровопролитные сражения идут. Жутко, конечно. Потом один работник зубоскальни смог сбежать и рассказал о происходящем капитану стражей Сигборду. Конечно, тот сразу же отправил почти всех Стражников сражаться на стороне рыцарей и сам повел их в бой. Но, сокровищницу совсем незащищенной оставлять тоже ни за что нельзя было, и капитан Сигборд оставил моего папу и еще одного стражника у дверей. А потом, как только завершилась жуткая битва в академии, закончилась за несколько минут и та странная затяжная зима. Очень быстро потеплело, и весь снег растаял за считанные минуты, и стал стекать внутрь скалы Санктафракса. Это было красиво, и, говорят, из Нижнего Города была видна радуга сквозь стекающую, сквозь парящую скалу, воду. Но, мы с мамой и братьями сразу заволновались — если вода течет внутрь, то, значит, течет и мимо глубокой Сокровищницы, и поток такой большой и холодный. К счастью, ни папа, ни его напарник не захлебнулись, хоть и с трудом удержались там. Но, после этого отец сильно простудил легкие, долго болел, и его не приняли обратно в стражники с постоянным кашлем. Тогда он пошел работать в архив, и у него все тоже получилось.
-Ого, а я и не думал, что тот красивый радужный водопад чуть не погубил кого-то… — Покачал головой Хит. — У всего на свете есть разные стороны… Теперь к меня тоже. — Потрогал он лицо.
-Ну, не грусти… Когда-нибудь мы снова встретимся с командой и капитаном Прутиком, продолжим быть пиратами. Там никто не будет таращиться на тебя…
-Я не уверен, что это произойдет. Я тоже верю, что все остальные живые, но, во-первых, мы тут под городом прячемся, а во-вторых, может им и без нас хорошо? Со мной и до этого Тарп и Лесорыб не особо ладили, а теперь я еще и страшный. Ты, конечно, бесконфликтный парень, но, ты в воздухе немного неуклюжий, сам это знаешь… А теперь еще и хромой.
-Ну да… Но, ведь капитан обещал, что никого из нас не бросит, по-моему, он честный.
-По-моему тоже, но таскать с собой тех, кто в тягость, ради обещания — это тоже нехорошо. Пусть находят друг друга и летят себе дальше, а мы тут останемся.
-Нет, Хит, не останемся мы здесь. Что на тебя вдруг нашло такое грустное настроение? — Он положил руку на плече друга. — Ты такой умный и нужный, ты не можешь быть в тягость. А мне летать все-таки тоже нравится, я буду стараться… Хоть и плавать на лодке здорово. Мы с ними еще встретимся и будем снова пиратами. Такими, которые только что-то хорошее всегда делают.
-В смысле, никого не грабят, да? — Усмехнулся Хит. — Вообще то, пиратам это очень даже свойственно… Просто у нас команда какая-то странная.
-Но дружная. Даже если с некоторыми не просто общаться, всё равно ведь все дружные и друг другу помогают.
-Наверное, ты прав. Просто у меня раньше никогда не было друзей, я все время сам по себе был, хоть и не отгораживался от общения. Само по себе так все складывалось. А когда друзья появились, с ними оказалось не просто. Кроме тебя, конечно, — с тобой мне легко. Наверное, в Санктафраксе у тебя много друзей было?
-Да нет вообще-то. Я все время чем-то занят был, на Стражника учился, дома помогал, потом работал. На общение времени почти не оставалось. Ну, кроме одного друга, … подруги…
-Той, что растениями занимается и хорошие мази дарит, да? А как зовут твою подружку?
-Ну уж, подружку… — Немного покраснел Тугодум. — Мы с детства друзья просто, очень верные. Ее зовут ТиЭль, полностью — Тритуриум Лайтафт, она пучковолосая, но, они со своей матерью жили там же, где плоскоголовые, и мы с ней все детство вместе провели, а потом она тоже ушла в учебу и работу. Но, мы все равно виделись, хоть и редко. Я даже не смог встретиться с ней до того, как мы улетели тогда… Она тогда, наверное, в какой-то лесной экспедиции опять была, и нам не удалось встретиться.
-Она бродит по лесам, как и я в юности? Похвально! Я думал, это скорее мужское занятие, девушкам по лесам бродить мешают отсутствие комфорта, платья и волосы.
-Ну, в плане комфорта, — некоторые парни в нем тоже очень нуждаются. — Усмехнулся Тугодум. — А одежду и прически мужские и девушка носить может. ТиЭль все время в брюках и с очень короткой стрижкой ходит, прямо как мальчишка.
-Ну, тогда при встрече ее будет легко узнать. Если мы когда-нибудь увидимся, конечно. Что маловероятно в нашем сегодняшнем положении… Как там картинка?
-А вот, смотри, — гоблин протянул ему завершенный рисунок.
-Правда здорово! Значит, буду еще к тебе обращаться. А ты только придумывал татуировки для приятелей, или делал их тоже? А то, может мне тоже татуировку сделать?
-Нет, я не делал татуировки другим. И, даже если бы умел, не стал бы тебе делать. Зачем мне тебе делать больно?
-А что, очень больно?
-Не слишком, терпимо, но, зачем татуировка делать тому, кому она не нужна? У нас, плоскоголовых, это хотя бы незыблемая традиция. Даже для тех, кто уже несколько поколений в городах живет. Я в юности наоборот не понимал, — зачем все мы делаем татуировки, показывающие всем, что мы — плоскоголовые гоблины… Неужели без татуировок хоть кто-то не поймет, кто мы такие? Но, традиция есть традиция, ничего не поделать.
Тут раздался звонок — его издавали стучащие банки, к которым был привязан конец жгута, тянущегося от крышки люка.
-Ой, кто-то опять провалился! — Встал Тугодум. — Поплыву за ним. Или за ними.
-Давай. Я пока тильдячьи сосиски поджарю, чтобы потом угостить ограбленных. Спасенных, то есть. И просто с печкой светлее. Нравится мне наша призрачная работа. Только ты будь осторожен.
-Конечно. Я осторожный призрак, не переживай. Тоже будь осторожен с печкой. Она все же не слишком яркая. — Сказал он, уже спускаясь к «Самагранке».
Двое пиратов не представляли, что скоро их ждет встреча со знакомыми -Тарпом, капитаном Прутиком и его новым другом.
Комментарий к 7. Новые встречи и давние события.
https://fotki.yandex.ru/next/users/tielg/album/555289/view/1438600 - из воспоминаний
========== 8. Светящиеся пираты в Санктафраксе. ==========
Спустя несколько дней после того, как юный капитан Прутик внезапно пришел в себя, подружился с Каулквейпом Пентефраксисом и покинул Санктафракс; днем не очень погожего, хоть и не грозового дня, в парящий город прибыли трое существ, которые, как бы не старались никому не попадаться на глаза, все равно привлекали к себе внимание хотя бы тех единиц, которые их все-таки видели. Существа походили на потрепанных воздушных пиратов, которые очень старались быть незаметными. Плоскоголовый гоблин, душегубец и четверлинг прибыли к Высшим Академикам и те, как ни странно, приняли их и поселили в кабинете, который те до этого выделили «профессору» Прутику.
