б) Убедительно прошу о срочной выброске сколоченного соединения, ибо собранные мною люди тут и сведенные в части мало боеспособны и в бою недостаточно упорны…
Прибывшая мотострелковая дивизия, несмотря на неоднократные мои требования, вчера и сегодня участия в боях не принимала (выделено мной. — М. К.).
в) Прошу об усилении моей группы средствами противотанковой обороны, так как я уже указал, что потери в материальной части артиллерии и особенно орудий противотанковой обороны очень велики. Дальнейшая оборона последующих рубежей моими силами будет малоэффективна, если не получат соответствующего разрешения поднятые мною вопросы».
Подбитый БТ-7М 1-й Московской Пролетарской дивизии. Июль 1941 года. Этот танк виден на заднем плане предыдущего фото (АСКМ).
Прошу обратить внимание на выделенную фразу, касающуюся Московской Пролетарской дивизии. Из нее следует, что 1 июля ее основные соединения не воевали и утром 2 июля тоже. Исключение, скорее всего, составлял разведбатальон и передовой батальон танкового полка, о столкновении с которыми западнее Борисова говорится в приведенном выше немецком документе.
Почему так произошло, сейчас можно только гадать. Из-за плохой разведки, неверной оценки сил противника, несогласованности или непонимания между Крейзером и Сусайковым, части 1-й моторизованной дивизии оказались «распыленными» на более чем 50-километровом фронте. На направлении же главного удара противника оказались лишь разведывательный и танковый батальоны, да два мотострелковых батальона, причем последние, как следует из воспоминаний Крейзера, находились за позициями частей Борисовского гарнизона. Скорее всего, утром 2 июля, сбив курсантов с позиций возле моста и продвинувшись вдоль автострады Минск — Москва на восток, немцы столкнулись с мотопехотой Московской Пролетарской дивизии. Произошло это, как следует из оперсводки Сусайкова, не ранее 13.00, а быть может и позже. Поняв, что на этом участке наносится главный удар противника и, пытаясь ликвидировать прорыв, Крейзер отдает приказ своим частям, занимавшим оборону севернее и южнее Борисова выдвигаться к автостраде. Однако время было упущено — 18-я танковая дивизия немцев заняла плацдарм на восточном берегу Березины и занималась его расширением. А спешно проводимые атаки подходивших (причем видимо в разное время) соединений Московской Пролетарской, не давали результата, а приводили лишь к тяжелым потерям.
Еще один подбитый БТ-7М 1-й Московской Пролетарской дивизии. Июль 1941 года. Этот танк виден на заднем плане предыдущего фото. Обратите внимание на снарядные пробоины — две в лобовом листе корпуса и три в борту башни. Судя по размеру пробоин, машина подбита из 37-мм орудия (АСКМ).
Вот как описывались эти бои в немецких документах:
«18-я танковая дивизия в течение вечера (1 июля), ночи и раннего утра (2 июля) вела бои с артиллерией и многочисленными танками противника и после захвата шоссе, и автомобильного моста заняла небольшой плацдарм в Борисове на другом берегу Березины. К 12.00, после танковой атаки, этот плацдарм расширяется на 6 км восточнее Борисова вдоль дороги на Крупки. В это время получено сообщение о вражеской колонне, движущейся с севера, в районе Бродни, во фланг дивизии. В 16.00 удается, преодолев сопротивление танковых сил противника, расширить плацдарм до Ближней Неманицы».
Упоминаемые в немецком документе колонна и танковые силы противника и есть вводимые в бой с других участков подразделения 1-й моторизованной дивизии. Однако было уже поздно, и ввод в бой сил по частям не мог кардинальным образом переменить ситуацию.
Таким образом, в результате задержки с выдвижением к Березине, неверной оценки направления главного удара противника и неразберихи в штабах, 1-я моторизованная дивизия не смогла удержать переправы в Борисове. Из-за неблагоприятно сложившейся обстановки она вводилась в бой по частям, понеся при этом тяжелые потери.
Кстати, согласно немецким документам, захват моста через Березину в Борисове стоил вермахту немалых потерь. Согласно журналу боевых действий 47-го танкового корпуса, только 52-й стрелковый полк 18-й танковой дивизии, который атаковал непосредственно мост, потерял в течение 1 и 2 июля 1941 года 21 офицера и 550 унтер-офицеров и солдат, и это без учета остальных частей дивизии! Если исходить из соотношения между убитыми и ранеными один к трем, то без малого две сотни погибших за сутки — весьма впечатляюще и очень ощутимо для немцев в начале войны. А 571 человек, выбывший из строя — это фактически целый батальон! И потери эти немцы понесли в боях с курсантами, «сборным сбродом» и разрозненными частями 1-й Пролетарской дивизии. Остается гадать, какие потери были бы у немцев, если бы 1-я моторизованная дивизия успела занять оборону на направлении главного удара. Ну это уже их области фантазии и альтернативной истории.
Танк КВ-1 из состава 1-й моторизованной дивизии, подбитый на шоссе Минск — Москва в районе населенного пункта Лошница. Лето 1941 года. Машина уже сдвинута немцами с дороги, чтобы не мешать движению (РГАКФД).
К вечеру 2 июля 1941 года понесшие большие потери части Борисовского гарнизона и 1-й моторизованной дивизии заняли оборону на рубеже Стайки, Немоница, на восточном рубеже небольшой речушки. Однако надолго задержать здесь противника не удалось -18-я танковая дивизия немцев, перешедшая в наступление в 11.00 3 июля, отбросила советские части к западной окраине Лошницы (примерно 18 километров от Борисова на автостраде Минск — Москва). В 14.40 последовала контратака танкового полка 1-й моторизованной дивизии, но она была отбита с большими потерями для наших частей. При этом штабом 47-го танкового корпуса немцев отмечалось:
«Во время русского контрудара, среди прочих, из 16 атакующих тяжелых 45-тонных танков удалось уничтожить 7, также было разбито или захвачено 16 орудий (…) Всего за последние три дня 18-я танковая дивизия уничтожила более 80 танков и вывела из строя и захватила 44 орудия».
Однако в документах дивизионного уровня информация об этом бое несколько иная. Так, в журнале боевых действий 18-й танковой дивизии за 3 июля есть такая запись: «14.40 ч. (15.40 по московскому. — Прим. автора).
Передовое подразделение — 1-й батальон 18-го танкового полка — ведет бой с 15 вражескими танками. В ходе боя уничтожено 8 вражеских танков, из которых 3 тяжелых (38–42 тонные), для которых, по опыту 3,7-см снаряд безопасен, а 5-см снаряд противотанковой пушки пробивает их броню только с дистанции не менее, чем с 300 м. Оставшиеся 7 танков отходят назад вдоль автострады».
Как видно из документа, тяжелых танков КВ уничтожено уже три, а не семь, как в приведенном выше отчете 47-го корпуса. А если посмотреть на документы полкового звена, то число подбитых КВ еще сократится. Вот что сказано об этом бое в журнале боевых действий 101-го стрелкового полка 18-й танковой дивизии вермахта:
«В 10.30 (11.30 по московскому времени. — Прим. автора) 03.07.1941 г. с западной окраины Ново-Борисова выступил передовой отряд Schrepffer.
В 11.15 у Неманицы авангард атаковал полевые позиции противника. Танки их преодолели, однако следующие за ними стрелки, были задержаны, понеся значительные потери. В рукопашных схватках остатки противника уничтожены…
В лесу авангард столкнулся с танками противника, из которых семь, в том числе два тяжелых, были уничтожены 1-м батальоном 18-го танкового полка.
Бронирование тяжелых танков «красных» было настолько мощным, что снаряды 50-мм и 75-мм танковых орудий ее не пробивали».
Таким образом, число подбитых КВ под Лошницей сократилось до двух. Именно эти в этих боях части 47-го танкового корпуса немцев впервые столкнулись с тяжелыми танками КВ.
