В ходе боевых действий выявились существенные недостатки в работе штабов корпуса, дивизий и полков. Так, части недостаточно вели разведку, не изучали местность с точки зрения проходимости и маневра танков, плохо было организовано наблюдение за полем боя штабами полков и батальонов. Из-за этого значительная часть боевой мат-части застряла в трясинах и болотах и впоследствии была расстреляна немецкой артиллерией. Плохо была организована работа по эвакуации подбитых и застрявших танков.

По данным штаба 5-го мехкорпуса за 8-12 июля соединения и части понесли следующие потери: корпусные части — 80 человек (40 убито, 24 ранено, 16 пропало без вести), 11 бронемашин, 26 автомобилей; 13-я танковая — 330 человек (40 убито, 50 ранено, 240 пропало без вести), 82 танка, 3 трактора, бронеавтомобиль, 11 транспортных машин; 17-я танковая — 153 человека (48 убито, 64 ранено, 41 пропал без вести), 244 танка, 8 тракторов, 206 транспортных машин; 109-я мотодивизия — 78 человек (10 убито, 8 ранено, 60 пропало без вести), 40 танков и автомобиль. Таким образом, общие потери составляли 646 человек и 366 танков. Правда, в журнале боевых действий 5-го мехкорпуса было сказано, что эти потери без учета мотострелкового полка, артиллерийского дивизиона и танкового батальона 17-й танковой дивизии, которые к моменту составления документа находились в окружении в районе Цотово и сведений о них штаб корпус не имел.

Танк Т-26 из состава 18-й танковой дивизии 7-го мехкорпуса, подбитый или оставленный экипажем в районе Сенно. На борту видно тактическое обозначение 12-й танковой дивизии вермахта (АСКМ).

О причинах потерь в танках командир корпуса генерал-майор Алексеенко докладывал в штаб 20-й армии следующее:

«…Потери распределяются:

От авиации противника за время боя 8-11.7.41 г. около 50 %, от ПТО и танков противника — 30 %, выбыло из строя и засело в болотах на поле боя — 20 % при условии невозможности эвакуации засевших машин благодаря обстрелу противника».

Любопытно, что указанные в донесении большие потери в танках от действий авиации 8-го авиакорпуса немцев в целом согласуются с приведенными выше немецкими данными — напомним, что в журнале боевых действий 47-го моторизованного корпуса говорилось о том, что самолетами люфтваффе уничтожено около 100 советских танков. А указанные в донесении Алексеенко 30 % потерь от авиации составят чуть больше 100 машин.

Подводя итоги боев, начальник штаба 5-го мехкорпуса генерал-майор Е. Журавлев 12 июля писал следующее:

«Вывод.

1. Корпус свою задачу полностью не выполнил.

2. Дивизии имеют матчасть, из которой восстанавливается 12.7.41 года около 100 танков.

3. Артполки дивизий — один дивизион 17 дивизии в районе Цотово, второй дивизион и 13 ап находятся на подходе из окружения в район сосредоточения.

4. Личный состав имеется в достаточном количестве, обеспечивающий боеспособность частей…

Недочеты.

Не достаточно решительная и правдивая разведка. Данные о противнике зачастую разведорганы увеличивали. Боевая разведка велась очень плохо или совсем не велась. В результате этого при атаке противника 8.7.41 большая часть танков 34 тп застряли в болоте перед обороной противника и погибли от артогня противника.

Связь по радио работала с перебоями. Большое применение делегатов связи.

Совершенно отсутствовала поддержка авиации.

Не достаточно четко отработаны вопросы взаимодействия артиллерии с танками и пехотой».

Впоследствии части 5-го мехкорпуса вели боевые действия в составе 20-й армии на Смоленском направлении и под Смоленском, к 9 августа 1941 года выведены в резерв Западного фронта и расформированы.

Еще один танк Т-26 из состава 18-й танковой дивизии 7-го мехкорпуса, подбитый в районе Сенно. На предыдущем фото эта машина видна на заднем плане справа. Скорее всего, сначала танки стояли на дороге, но затем были стащены немцами на обочину (АСКМ).

Схема боевых действий 5-го механизированного корпуса в районе Сенно в июле 1941 года (из «Сборника боевых документов Великой Отечественной войны» № 33).

Как уже говорилось выше, согласно директивы № 16 штаба Западного фронта от 4 июля 1941 года на контрудар 5 и 7-го мехкорпусов, их должна была поддерживать и дивизия полковника Крейзера. При этом 1-я моторизованная дивизия, которая усиливалась 115-м танковым полком, должна была наступать на Борисов «с целью захвата переправ через Березину». Как уже говорилось, к 5 июля 1941 года 1-я Московская Пролетарская понесла серьезные потери в людях и технике, например в ее составе осталось не более 40 танков.

Вот так выглядели акты на списание танков: приведенный документ на Т-34 с заводским № 643-89 27-го танкового полка 14-й танковой дивизии. Экипаж этой машины пропал без вести. Такие акты составлялись на каждую потерянную машину во всех танковых частях, но за лето 1941 года сохранилось их крайне мало (ЦАМО).

Два слова следует сказать об упоминавшемся в вышеприведенном документе 115-м танковом полку, который должен был взаимодействовать с соединением полковника Крейзера. Перед войной этот полк входил в состав 57-й отдельной танковой дивизии, расквартированной в Монголии, сформированной в марте 1941 года. В мае дивизия начала перебрасываться на Украину, где в июне разгрузилась в районе Проскурова и Шепетовки. Вскоре последовал приказ о передаче 57-й танковой дивизии Западному фронту. Однако, как и в случае с 5-м мехкорпусом, некоторые части дивизии уже вступили в бой (например, 114-й танковый полк) и остались на Юго-Западном фронте.

Первоначально 57-я дивизия вошла в состав 16-й армии. Однако уже 1 июля штаб Западного фронта изъял из ее состава 115-й танковый полк и придал его 1-й Московской Пролетарской дивизии, с которой тот действовал в дальнейшем. К сожалению, автору не удалось найти подробных сведений по боевому составу полка. Но известно, что к 1 июля 1941 года части 57-й дивизии, находившиеся на Западном фронте, насчитывали 56 танков и 30 бронемашин. Скорее всего, большая часть танков, если не все (а это были Т-26 и БТ) входила в состав 115-го полка. Кроме того, еще 1 июля 1941 года в состав полка был включен батальон тяжелых и средних танков Орловского танкового училища -36 боевых машин (6 КВ, 27 Т-34 и 3 БТ). Таким образом, 1-я Московская Пролетарская дивизия с приданными частями к 5 июля насчитывала не менее 100–120 исправных танков, треть из которых были тридцатьчетверки и КВ. Вместе с дивизией Крейзера в наступление должны были перейти и остатки Борисовского гарнизона Сусайкова.

Танк Т-26 из состава 115-го танкового полка 57-й дивизии, подбитый в боях под Толочиным 6–7 июля 1941 года. Машина находится на обочине шоссе Москва — Минск, на обороте оригинала фото написано «Толочин» (АСКМ).

В 1.30 6 июля штаб 44-го стрелкового корпуса (напомним, к этому времени в его состав входила дивизия Крейзера) получил приказ от командующего 20-й армией о переходе в 6.00 1-й мотодивизии со 115-м танковым полком в наступление на Борисов. Однако этот приказ запоздал — части 18-й танковой дивизии вермахта, найдя за предыдущий день броды и наведя переправы через реку Бобр, на которой оборонялись 1-я моторизованная дивизия и отряды Борисовского гарнизона Сусайкова, обошли их правый фланг. При этом в журнале боевых действий 47-го танкового корпуса немцев говорилось, что к 11.15 части 18-й дивизии вышли на шоссе в 3 километрах западнее Толочина.

Кстати, в данном случае немецкие данные хорошо согласуются с советскими. Вот как описывал события 6 июля 1941 года командир 44-го стрелкового корпуса комдив Юшкевич в оперсводке, направленной в штаб армии в 23.00: