<p>
– Малюта! Здесь ли ты? – окликает он врага своего.</p>
<p>
</p>
<p>
– Кравчий? Решился-таки меня навестить? – слышит он голос насмешливый. – Так спущайся! Чего как гость непрошеный в дверях стоишь? Давно я тебя тут поджидаю.</p>
<p>
</p>
<p>
На стенах каменных факелы мерцают. Малюта в рубахе простой по коморе ходит да как хороший хозяин прибирается. Розги в бочку в уголке пихает. Клещи да ножи заточенные по стенам развешивает. Кандалы любовно тряпицей протирает да на крюк цепляет.</p>
<p>
</p>
<p>
От всего этого Федьке дурно сделалось. Тошнота к горлу подступила. Да в глазах потемнело. Пошатнулся он да на лавку присел.</p>
<p>
</p>
<p>
– Что-то ты, Федя, побледнел, – Малюта усмехается да рядом с ним садится. – Ой, молю тя, ты ведь тоже, палач, как и я. Так чего тебя тут так напужало?</p>
<p>
</p>
<p>
– Я, может, и палач, – Федька отвечает тихо. – Только я людей быстро жизни лишаю. Не мучая.</p>
<p>
</p>
<p>
– Презираешь меня? – Малюта хмурится.</p>
<p>
</p>
<p>
– Как бы я к тебе ни относился, то к делу ничего не имеет, – Федька говорит и смело в глаза Скуратову смотрит. – Сейчас враг у нас с тобою один. И ты знаешь, о ком я говорю.</p>
<p>
</p>
<p>
– Что, боишься, как бы Владыко Царю не посоветовал за грехи твои плотские жизни лишить? – Малюта смеется.</p>
<p>
</p>
<p>
– Так и тебя участь сия может настигнуть, – Федька отвечает. – Окромя плотского греха, на кой я царя подбиваю, ты его страсти к зверствам потакаешь. Так что под тобою тоже земля горит.</p>
<p>
</p>
<p>
– Хм… а ведь ты правду говоришь. – Малюта с лавки встает да в две чарки вина из ковша наливает. – Что же, Федя, – чарку Федьке поносит. – Раз уж мы с тобой в одной упряжке оказалися, надо думать, как Филиппа ентого под монастырь подвести.</p>
<p>
</p>
<p>
– Дело это сложное, – Федька вино из рук Малюты принимает да глоток делает/ – Нету за митрополитом ничего. У меня есть человечек верный, к нему приставленный. Так он говорит, что Филипп не греховодит.</p>
<p>
</p>
<p>
– Молю тя, раз грехов за ним не водится, – Малюта ему отвечает. – Значит, на его добродетели и нужно нам сыграть.</p>
<p>
</p>
<p>
========== Глава 25 ==========</p>
<p>
</p>
<p>
Хороша ты, Русь-матушка! Полями привольна. Лесами богата. Землей плодовита. И людей добрых ты много вырастила. Героев смелых. Мудрецов великих. Певцов голосистых.</p>
<p>
</p>
<p>
Митрополит Филипп по саду чинно похаживает. Поступью статной траву молодую мнет. Посохом землю вспахивает. Берет он в руки ветку яблоневую да аромат цветов розовых вдыхает.</p>
<p>
</p>
<p>
– Как же мне, Ваня, любо на земле жить, – говорит он племяннику своему, воеводе Ивану Колычеву. – Только посмотри, как природа после зимы просыпается! Почувствуй это благоуханье! Послушай песни птичьи!</p>
<p>
</p>
<p>
– Не до красоты мне, Владыко, не до радости! – Иван хмурится да на дядьку своего смотрит. – Царь ищет опальных воевод да сотников. Ты нас у себя схоронил, за то тебе поклон благодарственный до земли. Только… У Царя глаза да уши везде. Как бы ты на себя беды не накликал.</p>
<p>
</p>
<p>
– Нешто зазорно поддержать страждущих? Ужель это преступление, героям помощь оказать? – Митрополит головой качает. – И дело то не в Царе. Запутался он. В прошлых болезнях завяз. Ему бы лечить хворобы старые, а он их новыми заменяет. Царь ко мне частенько наведывается. Вот приедет на седмице, я с ним поговорю. Ежели героя победили, то от этого он героем меньше не стал. И поражение получить от неприятеля – то не предательство, а урок важный! А люди только на своих ошибках и учатся.</p>
<p>
</p>
<p>
– Эх, Владыко, надеюсь, что сможешь ты Царя убедить, – Иван вздыхает. – Главное, чтобы ему первей тебя кто-нибудь песни не напел.</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
А в Алексанровской праздник – Пасха Христова! С утра раннего все колокола церковные песни поют. Люди наряды свои из сундуков достали. Пестрит толпа радостная да шапки в воздух кидает. Народ Царя своего здравствует. Государя-батюшку привечает.</p>
<p>
</p>
<p>
