<p>
</p>
<p>
Огонь свечей глаза режет. Запах ладана голову кружит. И набат колокольный голову на куски рвет.</p>
<p>
</p>
<p>
– Повелеваю, чтоб колокола не били! Хватит! – Царь кричит и на ноги встает. С лица бледен, глаза от бессонных ночей красные. Покачнулся он да на стрельцов верных оперся.</p>
<p>
</p>
<p>
– Худо тебе, государь? – Федька Басманов его под руки принимает. – Пойдем-ка, я тебя на воздух выведу!</p>
<p>
Царь на высоких ступенях остановился да свежесть морозную вдохнул. Вот и зорька красная вдалеке зарождается. Солнце из-за стены каменной новый день несет.</p>
<p>
</p>
<p>
– Ничего, государь, – рядом с Царем Федька стоит да все под руку его придерживает. – Сдюжим! А ты себя побереги. Впереди у тебя дела великие! Ты всем здоровым нужон!</p>
<p>
</p>
<p>
Царь в приготовленные ему сани садится, в шубу заворачивается да шапку на глаза надвигает. Возница плетьми лошадей по крупу бьет, и салазки трогаются по снегу утоптанному, к воротам, что из городу ведут. Да токмо куда путь обоз держит, никому не ведомо.</p>
<p>
</p>
<p>
Странное Царь чует да не понимает, что деется. Как появляется подле него Федька Басманов, так смолкают колокола тревожные. Тихо становится на душе да покойно. Вот и давеча, в опочивальне царской, после беседы длинной Царь на полати прилег да сразу и уснул, как только Федор в ногах у него пристроился. И спал Царь, аки младенец безгрешный. И сны страшные его не мучали.</p>
<p>
</p>
<p>
«А ежели и вправду Богом послан мне этот вьюноша? Может, угодно Всевышнему, чтобы я любовь его принял, как дар божественный?»</p>
<p>
</p>
<p>
Вьется длинный обоз по дороге нескончаемой да по степям широким. Все вокруг снегом припорошено, словно саваном белым укрыто. И нет той дороге ни конца ни краю. Федька подле Царя уже третьи сутки неотступно едет. Не ест, не спит, Царя караулит.</p>
<p>
</p>
<p>
– Ты бы, Федя, отдохнул немного, – Царь ему сказывает. – Не ровен час с коня кувырнешься с устатку.</p>
<p>
</p>
<p>
– Да не в тягость мне, государь, – Федька Ивану отвечает. – Тебе службу служить – токмо в радость.</p>
<p>
</p>
<p>
– Слушайся Царя, Федя, – воевода к саням подъезжает. – Отдохни часок-другой и снова можешь в караул заступать.</p>
<p>
</p>
<p>
Федька обоим поклонился и в конец обоза к саням пустым направился.</p>
<p>
</p>
<p>
– Что там государь? – воевода сына догоняет и вровень с ним едет. – Больно странно он на тебя поглядывает. Приласкал ты его, аль что?</p>
<p>
</p>
<p>
– Не торопи меня, тятя, – Федька отцу отвечает, к саням подъезжая. – Не могу я сам в объятья к нему сигать. Случая пока не представилось. Но одно хорошо: доверяет он мне.</p>
<p>
</p>
<p>
– Ты уж не подведи меня, Феденька! – воевода заботливо сына в сани укладывает да мехами укрывает. – Будь с государем поласковее. Чтобы он запомнил страсть твою на веки вечные и чтобы ты для него был желаннее, чем любая баба.</p>
<p>
</p>
<p>
То в пути, то в моленьях да раздумьях неделя-другая проходит. И опять обоз идет по пустыне белой. Вот уже и Коломенское за спиной, а конца пути все не видно. К утру дня следующего ветер ледяной поднялся, небо облаками черными затянуло. К саням царским воевода подъехал да прокричал Царю, ветер жгучий пересиливая:</p>
<p>
</p>
<p>
– Государь, вьюга подымается! Недалече тут Тайнинское. Остановиться бы. Коней надобно сменить да людям отдыха дать.</p>
<p>
</p>
<p>
Царь рукою махнул воеводе Басманову да в шубу с головою закутался.</p>
<p>
</p>
<p>
До Тайнинского к обедне доехали. К тому времени вьюга над землею разразилась страшная. В лица путникам комья снега полетели, а от ветра холодного дышать стало не можно.</p>
<p>
</p>
<p>
Отвели Царю хату самую богатую. Хозяин дорогого гостя хлебом-солью встречает. Жинка его молодая все, что есть съестного в доме, на стол мечет.</p>
<p>
</p>
<p>
– Не гневись, царь-батюшка. Чем богаты, тем и рады. Вот отведай-ка капусты, в бочке квашеной, да куру, в печи томленую, с кашей гречневой распаренной. И винца пригуби яблочного.</p>
<p>
