Я и думал. Думал, пока ел, думал, пока лежал. И выходило, что прав Цайгао. Не может Центр ошибаться, слишком уж это сложная система и слишком много народу через нее прошло. А раз так, то надо последовать хорошему совету. Хороший, ага, как бы Циньчжоу меня не убил на месте за такие слова. Но выбора у меня не было. Единственной альтернативой было оставаться тут до конца своих дней, да еще и в роли женщины... ага, щас. Кто знает, какие у них тут порядки в этом отношении, а я гомофоб, каких поискать. Нет уж, лучше смерть, чем бесчестье, как говорили в старые добрые времена.
В итоге день солнце еще не перевалило за полдень, когда я направился на поиски Циньчжоу. Урца, не иначе как с подачи Цайгао, помог мне найти охотника. Тот был на заднем дворе своего дома, тренировался с Чаавэй. Это зрелище, похожее скорее на танец, было столь завораживающим, что я не заметил, как кто-то подошел ко мне сзади и громко крикнул. Я вздрогнул и обернулся. Позади стоял парень, на пару лет младше Урцы, и ржал, довольный собой.
- Что, Проводник-женщина, не испачкал штаны? - спросил он, и заржал еще громче.
А я почувствовал злость. Нет, скорее даже ту самую ярость, которой хотел от меня добиться Циньчжоу. Конкретно эта дурацкая шутка в духе земной школоты вывела меня из себя, совершив то, чего не смог добиться охотник. Я даже сам не понял, как подошел, схватил этого идиота за воротник левой рукой, а правой что было сил двинул ему в челюсть. А потом снова, и снова. Я стоял и избивал этого парня, вкладывая в каждый удар все накопившуюся за годы злость, все раздражение и ярость. Он вроде бы пытался сопротивляться и отбиваться, но я не замечал, и просто продолжал бить, полностью отдавшись всепоглощающей ярости... В чувство меня привело вылитое на голову ведро воды. И только тогда я очнулся и в недоумении осмотрелся. Незадачливый шутник лежал на земле весь в крови, ворот безрукавки разорван, а в его глазах читался самый настоящий страх. Чуть в стороне Урца прикрывал пострадавший глаз, а я ведь даже не заметил, как ударил его. А за моей спиной с невозмутимым видом стоял Циньчжоу-охотник, рядом с которым валялось пустое ведро.
- А, эм... только в поле женщина от трудности бежит, - начал я, и замолчал, поняв, что несу какой-то бред. Что же мне посоветовал Цайгао? Точно что-то про женщин и трудности. И поле.
- Сегодня ты победил себя, Проводник, - Циньчжоу словно и не обратил внимания на мои слова. - Ты победил слабую женщину и помог родиться мужчине. Теперь, Проводник, возьми Чаавэй и сразись со мной, - с этими словами он протянул мне все ту же пару икс-образных клинков.
Я взял их и уставился на Циньчжоу, пытаясь вызвать то же состояние, что и раньше. Но не мог. Не испытывал я неприязни к этому человеку, хоть он и побил меня на тренировочной площадке, но сделал это не со злости, а почти что по моей просьбе. Я опустил Чаавэй.
- Прости, Циньчжоу-охотник, но не могу я напасть на тебя. Нет во мне ненависти к тебе.
Вместо ответа он подошел ко мне, но вопреки ожиданию не ударил, а положил руки на плечи и уставился мне в глаза, словно ища что-то. Затем он отошел и ненадолго задумался.
- Прости, Проводник, ошибся я, - произнес он к моему изумлению. - Ждал увидеть великого воина, не ребенка. Есть в тебе сила, есть огонь, но подавлен. Не понимаю, почему так?
Тут уже задумался я. Вот ведь задача, как объяснить Циньчжоу особенности земного общества, не нагружая при этом излишней информацией. Я молчал, подбирая слова. Наступившую тишину нарушил крик пострадавшего парня, о котором я уже успел забыть.
- Циньчжоу-охотник, почему не перекинул ты эту женщину через колено и не наказал?! - истошно завопил тот, вновь заставив меня вздрогнуть от неожиданности. - Не пристало ей поднимать руку на мужчину!
- Молчи, Хыкцур, - Циньчжоу вроде бы даже не повышал голоса, но крикуну словно рот заткнули. - Сам виноват в случившемся, моего ученика оскорбил, а теперь защиты у меня ищешь? Разве так мужчина поступает?
- Но ведь... - неуверенно произнес Хыкцур, - ты отказался его учить. Сам назвал женщиной.
- Не видишь ты, ошибся спросонок, не разглядел. Вижу теперь, кто здесь мужчина, а кто женщина, - Урца при этих словах отчетливо фыркнул, не скрывая веселья. Не меня он смотрел, как и прежде, с приязнью и с уважением, даже за поставленный фингал не обижался. - Поди прочь, Хыкцур, пока не прогнал я тебя силой.
- Не смеешь называть меня низким именем, умер Хыкцур, Сяань теперь я, - парень поднялся, обретая уверенность. - Мужчина говоришь? Да будет так. Коли мужчина, так не побоится выйти на бой чести со мной. Принимаешь ли, Проводник?
Я не вполне понял, о чем именно речь, и вопросительно глянул на Циньчжоу.
- Обычай таков наш, - охотно просветил он. - Когда двое мужчин ссорятся, разрешить свой спор должны в бою при помощи Чаавэй. Но забыл ты, Хыкцур, что Проводник теперь ученик мой. Не он на твой вызов отвечает, я. И я говорю, биться будете через месяц, до смерти. Доволен ли? - в голосе охотника явственно слышалась насмешка.
- Да будет так, Циньчжоу, - бросил Хыкцур-Сяань, - не успеешь за месяц обучить ученика, моя победа будет, - с этими словами он ушел, утирая кровь с лица.
А я понял, что вляпался по самые уши. Ну и что, что сейчас мне повезло застать Сяаня врасплох, он же просто не ожидал отпора от слабака вроде меня. Да и тело выкинуло тот еще фокус. Я ведь сам не понял, когда и как подлетел к нему, как бил. Не может быть, чтобы дело было только в пресловутой ярости. Улучшения Центра? Уже теплее, но как пользоваться новыми возможностями организма? Если не освою их, то просто умру. Ну наставничек, придумал мне стимул, лучше не бывает. Инстинкт самосохранения, основной для любого живого существа. Теперь я из кожи вон вылезу, лишь бы освоить Чаавэй и вообще овладеть своим телом.
- Вижу, понял все, - похоже, мои рассуждения были написаны у меня на лице, и Циньчжоу легко понял, в чем дело. - Знай, Проводник, так надо. Первый шаг ты сделал, дороги назад нет. Освоишь Чаавэй, победу одержишь, предназначение свое выполнишь.
- А если нет?
- Нет в сердце места сомнению, - Циньчжоу повысил голос. - Таков мужчины путь, биться с врагом, не думая о поражении. Если думать, таким как Хыцкур станешь. Думаешь, почему такой? Боится всякого, кто сильнее. Такой не пойдет на вампута, и от леррунга сбежит. Только с женщинами да учениками биться горазд. Таким же стать хочешь?
Ну, такой породы в любом мире хватает. Шакалье, нападающее только на слабых. Даже странно, что такой типчик тут считается мужчиной. Я был лучшего мнения об этом мире после всего, что слышал от Урцы.
- Отцу жаловаться пошел, - недовольно проворчал ученик Цайгао. - Опять Чжоуцзаянь к нам пойдет, Цайгао докучать. Циньчжоу, Проводника у себя приютить можешь ли?
- Прав ты, Урца, негоже ему с Чжоуцзаянем встречаться, худу быть. В лес пойду с Проводником, там его учить буду. Времени мало, но справимся. Видел сам скорость и силу его.
- Видел, - с усмешкой подтвердил Урца. - Даже на себе почувствовал. Учи его хорошо, Циньчжоу, Цайгао сказал, времени у нас мало, нового Проводника можем не дождаться.
- Хо! Быть посему. Уходим мы, Проводник. Следуй за мной, - с этими словами охотник направился прочь со двора.
Вот так просто, прихватив одни только Чаавэй. Он что же, собирается меня учить выживать в лесу? Нет, тоже, конечно, полезно, но...
- Прости, Циньчжоу, не понимаю, - я легко нагнал охотника, целеустремленно шагавшего к воротам. - Сам сказал, месяц у меня, чтобы научиться. Почему в лес идем?
- Учиться быстро надо, - не оборачиваясь ответил он. - В лесу учиться сложнее, но быстрее. Не бойся, Проводник, не дам погибнуть, прав Цайгао, на тебя вся надежда.
- Но там же вампут, леррунги...
- Хо! Урца болтает, чего не знает, - развеселился охотник. - Цайгао тоже. Не ходят из деревни, не знают леса. Леррунги только на высоких деревьях живут, вампут больше чащу любит. А мы пойдем близко-близко. Всякий охотник там должен неделю прожить, прежде чем к испытанию подойти. Опасно там, но Проводник быстр и ловок, не пропадет. А вот Чжоуцзаянь опаснее многократ, - нахмурился он. - Сильный охотник, храбрый, но власти алчет без меры. Сыновей и дочерей своих сплошь мужчинами сделал. Хочет деревней править вместо Цайгао и ни перед чем не остановится. Останешься тут, убьет тебя.
