- Эй! - окликнул я ближайшую пару.

А в ответ ни слова.

Я еще несколько раз их позвал, но на мои попытки люди никак не реагировали. Меня, для них, словно в этой комнате вовсе и не было. А может так даже лучше? Воспользоваться тем, что меня не видят и просто пройти мимо?

Вот только я не мог решить, куда мне идти - я насчитал двенадцать выходов из этого зала, прибавив к ним тот, из которого пришел я - и получится, что всего в овальном помещении было тринадцать одинаковых, словно близнецы, дверей.

И какая из них выведет меня наружу?

Турум-туруруру-турурум-турум-турум - продолжала играть музыка, пока наряженные в белоснежные костюмы люди плавали вокруг меня. И мне даже казалось, что вместе с ними, почти неуловимо кружили и стены зала.

И с каждой секундой я убеждался в этом все сильнее.

Я несколько раз оглянулся по сторонам, и в конце оглянулся за спину - я уже был не уверен, что дверь, на которую я сейчас смотрел, была той, через которую я сюда пришел.

Вот к чему может привести хоть короткое замешательство!

Туру-турурум-турум-турум-туруруру - так же умиротворенно и утонченно скользила музыка, пока я молчаливо пересекал овальный зал.

Я решил просто идти вперед, до тех пор, пока не наткнусь на хоть какой-нибудь выход. Зачем? А просто потому, что что-то мне подсказывало, что здесь нельзя задерживаться надолго. И я шел, по пути осматривая кружащихся вокруг меня людей. Двигались они так, чтобы никоим образом не соприкасаться со мной, даже если я резко останавливался и вставал столбом на одном месте. Но в то же время они постоянно проскальзывали рядом, заставляя меня нервничать и дергаться. И с каждым кругом они сближались все ближе и ближе.

Заметив это, я ускорил шаг.

Все это время меня не покидало странное чувство, что я должен с ними заговорить. Зачем? Не знаю. Все равно мне этого не удавалось. После чего я поймал себя на мысли, что был бы очень рад поменяться местами с кем-то из этих людей. Откуда появилось это желание, я не понимал, но сразу вдруг ощутил себя чертовски одиноким, а окружавшие меня люди, наоборот - казались мне такими сияющими и счастливыми. Я даже, казалось, слышу, как среди них звучат радостные смешки и перешептывания. Почему казалось? Потому что, сколько я не глядел на лица этих людей - они не менялись - словно лица статуй. Но так же неизменно на их лицах было написано, что больше в этой жизни им ничего и не нужно - только вальсировать целыми днями, прямо как сейчас.

Меня охватила непонятная грусть и непонятная зависть. Каково это - ни есть, ни пить, ни искать выходы из странных домов, чем сейчас занят я - а просто вальсировать днями напролет? Если задуматься - эти люди не испытывают печали, их ничего не пугает, ничто не раздражает. Не знать несчастья - ни это ли и есть настоящее счастье? Мене снова захотелось встать на место одного из этих парней и присоединиться к всеобщей радости.

"А почему бы и нет?" - пронеслось в голове, и меня овеяло странное желание поступить наперекор логике, наперекор нормальному поведению. Просто поддаться этому легкому, мимолетному, но, черт возьми, такому сильному желанию!

И вот у самой двери, словно назло моим размышлениям, одна из групп проскользила почти вплотную ко мне. И как-то бездумно, я левой рукой схватил мужчину и оттащил его в сторону, намереваясь следом занять его место на этом чудном балу. Странно, но, несмотря на мои действия, на лице человека не возникло ни удивления, ни страха - оно осталось таким же счастливо-непроницаемым. Меня это разозлило. И будучи откинутым, мужчина сделал несколько неряшливых шагов назад, а затем, споткнувшись, уткнулся лицом в пол.

Прошло две секунды, после чего с громким хлюпаньем голова мужчины отделились от тела, и откатилась в сторону, оставляя на белоснежном полу ярко-красный след.

Ошарашенный, я тут же сделал пару шагов назад. Мой разум застыл, затуманенный странным стечением обстоятельств. Я стоял и смотрел на обезглавленное тело и не мог думать ни о чем - только глядеть на развернувшуюся перед моими глазами неправдоподобную картину.

Как это произошло? И почему это произошло?! Люди не настолько хрупкие - у них так просто головы не отпадают. Что я наделал...? Чем я только думал? В первую очередь, заторможенный разум обратил внимание на то, что после этого происшествия музыка в зале резко оборвалась.

В то время, пока остолбеневший я занимался переосмыслением произошедшего, спутница погибшего мужчины внезапно вскрикнула. Я молниеносно перевел на нее взгляд, и увидел, что лицо девушки исказила ужасная скривленная гримаса, глаза покраснели, а изо рта брызнула пена. В ту же секунду, с диким визгом она бросилась на меня, повалив на землю.

Продолжая рычать и кричать, девушка царапала мне лицо, шею, тело, и раздирала в клочья одежду. Яркая острая боль вспышками вклинивалась в мой разум, понемногу возвращая плутавшие непонятно где мысли. Она с такой яростью старалась мне навредить, что до крови разодрала свои собственные пальцы. В порыве бешенства, она затем и вовсе впилась зубами мне в шею, но я вовремя среагировал и отвел голову, отчего ее зубы вместо шеи впились мне в плечо.

Я ощутил, как заструились теплые струйки свежей крови...

И тут, наконец, полностью пришел в себя.

От хлынувшей боли я интуитивно ударил девушку кулаком в голову. Она зашипела, но хватку ослабила. Я скинул ее с себя, быстро поднялся на ноги и зашипел от того как тело и лицо запекло от свежих ран.

Только сейчас я заметил, что вслед за завершившейся музыкой прекратился и вальс, а взгляды всех умиротворенно участвовавших в нем людей теперь были обращены на меня. Вот только никаким умиротворением от них более не веяло, наоборот - как и та девушка, они глядели на меня с обезображенными от ярости лицами, а их глаза запылали огнем.

Минуту назад я хотел их внимания? Ну что ж, вот я его и получил.

Недолго думая, я пустился бежать, по пути стирая рукавом налипшую на лицо кровь. От быстрого бега и навалившегося ужаса дыхание резко участилось, а сердце начало биться так мощно, словно стремилось прямо сейчас вырваться из груди. Руки и ноги слегка онемели от кровопотери, но я знал, что если хочу выжить - останавливаться нельзя.

Совершив глубокий вдох, я налетел на дверь, что находилась всего в паре шагов от меня, и тут же крепко сжал зубы и кулаки, приготовившись встречать новую невиданную опасность.

Однако передо мной был все тот же самый зал с картинами, из которого я недавно пришел.

Я сначала подумал, что из-за возникшей суеты не заметил, как вернулся обратно, но как выяснилось вскоре, это было два разных зала, внешне похожих, но с существенными отличиями.

Прямо с порога меня снова встретил портрет милой женщины с яблоком. И прямо на моих глазах картина начала меняться, словно ее дорисовывал какой-то невидимый художник: одна за другой, из надкушенного яблока начали вытекать тоненькие кровавые струйки, а затем лицо самой женщины побледнело, губы посинели... а потом... потом ее глаза просто-напросто вывалились из глазниц, словно два маленьких мячика.

Кровь струйками тянулась из яблока, и вытекала за пределы картины прямо на ковер, а вслед за ними и два глаза запрыгали по мягкому покрытию. Я отшатнулся и тут же увидел, что таким же скверным образом преобразились и все картины, висевшие в зале.

...отрубленная голова, стоящая в миске посреди обеденного стола.

...повешенный на дереве выпотрошенный мужчина, вокруг которого собралась злорадно гогочущая толпа.

...расчлененная пара, чьи конечности разбросаны по орошенному кровью полю.

...бурлящий котел, в котором с агонией на лицах варятся маленькие дети.

От такого количества жестоких сцен, разом вонзившихся в мой разум, меня тут же чуть не вырвало, но в самый последний момент я успел подавить хлынувший позыв. Более того, ужасные картины так сильно ударили по моему рассудку, что страх уже перестал скапливаться внутри, вместо этого разом выхлестнув наружу.