*

Возле высокого здания из бледно-голубого кирпича машина остановилась; Дэйм предложил выйти; тогда, давно, здесь располагалась центральная библиотека, основные архивные фонды; Берт частенько заглядывал сюда, когда работал над своими статьями; в задумчивых, как аксакалы, высоких залах, увенчанных куполами, похожими на вывернутые тюбетейки, еле слышно урчали кондиционеры, насыщая воздух мягкой округлой прохладой; за массивными столами с вычурными настольными лампами хорошо работалось; ностальгический всплеск сменился волной отвращения ко всему, что он застал в городе, вернувшись; черт возьми, стоила ли игра свеч? не лучше ли было вообще остаться и подорваться в Биоцентре вместе со Стином! - мы прибыли по вашему адресу,- с коробящей двусмысленностью произнес Дэйм, - добро пожаловать на кладбище! - и широкий, радушный, хозяйский жест! "бр-р-р..." - как? здесь же была библиотека! - вскрик удивления; самодовольная улыбка растеклась по напряженному лицу Дэйма - сюрприз удался... -- советую вам забыть о том, что где-то и когда-то было; ("опять намек?") ваше время (3м) давно ушло, так сказать, скончалось; когда-то здесь хранились (2м) факты истории, но ведь люди - это же самые главные факты истории, вряд ли вы рискнете возражать ("черт возьми, опять текст с подкладкой!"); библиотека - это (3м) кладбище фактов; так что против смысла мы не погрешили - на стеллажах хранятся (м) капсулы с прахом, человеческий архив; при этом, естественно,- он скрипнул зубами,- хранится прах тех, кто достоин звания факта. убогая табличка у дверей гласила: "центральное кладбище": "все продумано, выстроено, дозировано, и даже не лишено поставленной на уши логики - чистка населения под аккомпанемент теории Дарвина и вызывающей мутации жары, отслаивание бэгеров, чистка памяти, кладбище уважаемых покойников, как склад высокоэффективной органической золы, и равнодушно улыбающаяся хунта чистильщиков, вершащих историю, вот только с жарой справиться не в силах... впрочем, может быть, она им не мешает?.." в углу темного, как чулан, вестибюля на волнах коричневого мрака покачивался шар настольной лампы; света явно не доставало; даже черемуховая белизна Дэйма поблекла; когда они вошли, по высоким слабо различимым стенам поползли густые неясные тени; под лампой в оцепенении сидела вахтерша, или администратор, или смотрительница, - черт знает, как ее назвать, если вокруг все так странно? может, и ей сочинили какое-нибудь ароматное специфическое наименование? например, ответственный утилизатор? на столешнице фосфоресцировала слабенькими гнилушечными буквами табличка "Дежурная по кладбищу"; замечательно, значит - дежурная; она, как черепаха, сонно приподняла обезресниченные скорлупки век; застывшее, как парафин, тело не дрогнуло; "я слушаю вас",- сухой камышовый шелест слов вместе с выдохом безразлично оттолкнулся от ее губ; - спрашивайте, - Дэйм взял Берта за локоть, как в свое время, которое, по данным Дэйма, безвозвратно сгинуло,- на традиционных кладбищах кислолицые сочувствующие поддерживали скорбящих родственников усопшего; от неожиданного прикосновения Берт шарахнулся, как от шершня, запахнул широкий больничный балахон; "я могу посетить могилу Стина Ведора? скомканным от смущения голосом сказал Берт. - или капсулу?!" - он, сомневаясь, взглянул на Дэйма; тот кивнул; - ждите, - дежурная нажала кнопку на миниатюрной клавиатуре, вспух, засветился встроенный в стену экран; - Стин Ведор, - механически повторила она, нажимая клавиши, -"сообщите год смерти", - прочитала она текст, проступивший на экране; - Ведор? - приглушенно воскликнул Дэйм; - когда случилась авария в Биоцентре? - нетерпеливо, - как в ресторане, подзывая официанта, - щелкнул пальцами Берт; Дэйм задумался, тихо проскрежетал мозгами, назвал год; - как давно, - зевнула дежурная, - ждите, - еще раз повторила она и через несколько секунд, глядя на экран, добавила, - третья кабина; в глубине вестибюля осветилась зеленоватая кабина с овальным верхом; - туда?- удивленно прошептал Берт; "не кладбище, а какой-то переговорный пункт с загробным миром"; Дэйм вошел в кабину за ним;

*

Раздался щелчок - засветился сиреневый экран, щелчок - и в небольшом прозрачном ящике на стене рядом с экраном появилась видеокассета; Дэйм уверенным движением - он часто бывает здесь, что ли? или начинал с дежурных по кладбищу? - вынул ее и, нажав пару клавиш на пульте (на стене была инструкция), вставил кассету в приемное окно под экраном; Берт все еще пребывал в ошарашенном состоянии, но непроизвольный вскрик вырвался у него, когда на экране появилось лицо Стина: - как постарел!.. - это смешная стариковская прихоть (Стин погладил свою жалко-лысую голову) ("боже мой, Стин, где твои волосы, где зоркие, уверенные глаза, неужели слезящийся из набрякших морщин взгляд - это тоже ты?!") -остаться живым на пленке, - так, на всякий случай, если кому-то взбредет в голову припомнить обо мне... чушь, вранье, после смерти мне будет безразлично, кто и когда решит воспользоваться этой кассетой; я, Стин Ведор, чувствую, что нахожусь на грани, меня уже клонит притяжение тьмы, которая находится по ту сторону жизни... родных в моем мире не осталось, они осыпались, как хвойные иглы, вонзились в песок и уже покоятся под барханами забвения; после меня не будет никого, кто сможет сказать "мой отец, дед или прадед", и это меня радует; вокруг еще брезжат готовые к фазовому переходу второго рода мои друзья, близкие, мы шагнем вместе, ибо песочные часы вытекли уже много раз подряд, срок не только подступил, но уже истек, и то, что творится вокруг... (звук пропал, остался только шорох перематываемой ленты, Стин на экране едва заметно шевелил губами)... тридцать лет назад я проводил дорогого сердцу друга, быть может, он вернется (Берт вздрогнул л почувствовал, что его прошиб пот), если к тому времени (звук вновь пропал... Берт: "запорчена пленка или подчистки?" Дэйм: "вся подобная информация контролируется, и, естественно, делаются купюры." Берт: "боже мой, вы даже смерть исправляете!" Дэйм: "однако..." Берт: "извините, понимаю, работа у вас такая...") в долгой жизни мне привелось узнать радость великого открытия, и когда я понял, что оно состоялось, не было человека счастливее меня, но это было давно, тогда я шалел от восторга, мне хотелось черпать счастье из себя и полными ладонями выплескивать повсюду; но розовая пелена тумана спала с глаз, мне открылась непристойная нагота жизни, которой я не замечал, поглощенный поиском истины (Стин переплел пальцы и хрустнул ими), и я понял, что мое открытие, предназначенное людям, поможет лишь быстрее погубить всех, кто живет, не ощущая надвигающейся гибели (Берт: "странно, почему нет купюры?" Дэйм промолчал), и я убил свое открытие ("о добрый Стин, я помню твою скорбь..."), убил свое счастье, свой восторг, как можно убить человека, спасая его от дальнейших неотвратимых мучений, возможно, я был слаб и мне не хватило сил бороться, но как можно... (звук пропал)... я исполнял свои обязанности, исполняю их и сейчас, но совершенно точно знаю, что ухожу с пустотою в пустоту, с моим уходом жизнь уже ничего не потеряет, а смерть ничего не приобретет; смерти я уже помог, раньше... (Стин усмехнулся, умолк, какое-то время сидел неподвижно, словно обдумывая, что еще добавить, но потом махнул рукой, и экран погас).