– Расслабься, – улыбнулся Бернард. – Я отказался.

– Ух, – выдохнул перепугавшийся Алан. – Это отличная новость.

– Да, – с грустью улыбнулся Бернард и вновь посмотрел в окно.

Незаметно пролетели три месяца. В аэропорту Ричард Смит провожал «малышей» в Ливерпуль.

– Остановитесь в отеле «Мёрси», – менеджер давал последние указания. – Номер «люкс» не брать, – Смит покосился на Сендлера. – Я прилечу через десять дней.

«Малыши в чёрном» попрощались с Ричардом и поднялись на борт самолёта. Через полчаса с небольшим они уже были в Ливерпуле. Парни взяли такси и добрались до отеля «Мёрси». Проигнорировав все указания Ричарда Смита, Алан снял один из лучших номеров «люкс» отеля.

Алан, Бернард, Джордж и Генри пробыли в Ливерпуле уже два дня. Сендлер, Норман и Поттер всё это время устраивали себе экскурсии по городу. Бернард проводил время в номере. Молодому человеку никуда не хотелось. После последнего разговора с отцом он чувствовал себя просто отвратительно. Бернарда грызло чувство вины перед родителями. Они никогда ни в чём ему не отказывали. Всегда потакали ему во всём, а он отказался помочь им в трудную минуту. Такой подлости он от себя не ожидал.

Алан, Джордж и Генри, вооружившись фотоаппаратами, вновь отправились на прогулку. Бернард остался в номере. Молодой человек не мог найти себе места. Он ходил из комнаты в комнату. Затем взял чистый лист бумаги и ручку. Парень присел за стол и принялся что – то вдумчиво писать.

Ближе к вечеру Алан, Джордж и Генри вернулись в отель.

– Мистер Сендлер, – окликнул портье. – Подойдите ко мне, пожалуйста.

Алан и ребята подошли к стойке.

– Для вас письмо, – мужчина средних лет улыбнулся и протянул конверт. – Его оставил мистер Лэрд.

– Да? – удивился Алан, распечатав письмо.

– Наверное, пошёл без нас знакомиться с Ливерпульскими девушками, – засмеялись Генри и Джордж.

Алан тоже подхватил их смех, но его улыбка гасла с каждой прочитанной строчкой.

– Как он мог, – в ярости Алан смял письмо и выскочил на улицу.

Ничего не понимая, Генри и Джордж кинулись за ним. Алан бежал, не разбирая дороги, пока не выбился из сил. Джордж и Генри догнали его.

– Что случилось? – задыхаясь, поинтересовался Джордж.

Алан, молча, сунул ему смятое письмо.

– Что там? – Джордж взял его и принялся читать вслух. – «Друзья! Наверное, каждый из вас поступил бы точно также. Я не могу не помочь самым дорогим людям в этом мире – моим родителям. Я надеюсь, что когда – нибудь вы меня поймёте. Простите, что сорвал Ливерпульский концерт. Прощайте. Бернард».

– Не могу в это поверить, – Генри покачал головой. – Хотя этого и следовало ожидать.

– Последнее время он был сам не свой, – вздохнул Джордж. – Но у него, действительно, не было другого выбора.

– Не было выбора? – возмущённо крикнул Алан и посмотрел на Нормана. – Ты, что его защищаешь? Он предатель! Он нас всех предал! Он предал тебя, меня, Генри, Ричарда, музыку, наших поклонников, всех!

Алан кричал так громко, что стал привлекать к себе внимание прохожих.

– Тебе надо успокоиться, – Джордж подошёл к нему и потянул за собой. – Давайте зайдём в это заведение.

Они вошли в ресторан. Колокольчики, которые висели над входной дверью «Ливерпуля», задорно зазвенели, встречая дорогих и долгожданных гостей.

Глава 6

Джон Мэй вышел на огромную сцену. Зал с многотысячной аудиторией взорвался овациями. Джон улыбнулся, взял в руки гитару и накинул её ремень на плечо. Он подошёл к микрофонной стойке и настроил её под свой рост. Зал не умолкал ни на секунду. Джон улыбнулся ещё шире. Свет софит упал так, что осветил лишь тот кусочек сцены, где стоял безумно счастливый Мэй. Джон слегка коснулся струн гитары. Зал замер. Музыкант ещё раз нежно провёл рукой по струнам. Гитара запела. Её удивительный голос пронёсся сквозь толпу, коснувшись частички души каждого из присутствующих в зале. Казалось, что Джон не играл, а просто держал её в руках. А гитара была настолько предана ему, что сама исполняла эту удивительную музыку.

Джон закончил играть. Зал начал громко аплодировать. Джоном овладело безумное желание узнать, кто же его преданные поклонники. Но он не мог разглядеть того, что происходило в зале. Освещение падало только на него. Из зала продолжали доноситься аплодисменты. Вдруг кто – то громко, но в тоже время спокойно произнёс:

– Браво, Джон, браво.

Джон открыл глаза. Он находился в своей привычной сто пятнадцатой аудитории. Сокурсники просто надрывали животы от смеха, а рядом, хлопая в ладоши, стоял профессор Остен.

– Браво, Джон, браво, – повторил Остен.

– Простите, профессор, – Джон виновато потёр зелёные глаза и надел очки.

– Я жду ответ на заданный вопрос, Джон, – профессор недовольно посмотрел на Мэя. – Но, естественно, ты его не слышал.

Джон покосился на всё ещё смеющихся студентов и хотел что – то ответить в своё оправдание, но в этот момент прозвенел звонок. Молодые парни и девушки начали поспешно собирать ручки и тетради в сумки.

– Что ж, – Остен пошёл вниз по лестнице к своему столу. – На сегодня лекция окончена. Жду вас завтра.

Профессор присел за стол и, открыв журнал, начал туда что – то записывать. Долговязый, худощавый Джон Мэй собирал сумку и изредка поглядывал на мужчину. Джон поправил зачесанную назад копну из чёрных волос, взял сумку и побежал вниз к выходу.

– Джон, пожалуйста, задержись, – попросил Остен, не отрываясь от журнала.

– Чёрт, – прошептал Мэй. Он глубоко вздохнул и запрокинул назад голову. – Да, профессор.

Джон вернулся к столу педагога.

– Джон, – Остен поднял голову и снял очки. – Ты толковый парень, но медицинский факультет это, явно, не твоё. Пятый раз за семестр ты засыпаешь на лекции, а ведь ты – будущий хирург. Это очень, повторяю, очень ответственная профессия. Ты молод. Тебе лишь двадцать один год. Пересмотри свои взгляды на жизнь. Выбери иной путь.

– Доктор Остен, – Джон накинул на плечо сумку. – В свои двадцать лет, с небольшим, я всё прекрасно понимаю, но вот как объяснить это моему отцу? Это его мечта и я с этим ничего поделать не могу. Простите. До завтра.

Джон вышел из аудитории.

– Вот так родители и губят жизни своих детей, – нервно произнёс Остен в пустом помещении, бросив на стол очки. – А, если ещё и их чада неохотно учатся на медицинском факультете, то соответственно, что в будущем под угрозой находятся жизни многих пациентов.

Джон вышел из университета. Улицу озарило октябрьское солнце, и выдался очень тёплый день. У дверей «дома знаний», как любил называть свой университет Джон, его уже ждали друзья – Дин Вуд и Джастин Нил. Дин и Джастин – это те самые ровесники Джона, которые, как и он, с восторгом в глазах, восхищением и подражанием, когда – то слушали прекрасную игру Стивена Кита на гитаре. Оба друга Джона всегда были творческими личностями. После школы они поступили в одну академию искусств и оба на факультет изобразительного искусства. Джон смотрел на своих счастливых друзей и иногда завидовал им. Они могли делать в этой жизни то, что хотели. Джону тоже хотелось на практических занятиях в университете держать в руках гитару, а не скальпель. Но Мэй не брал в руки музыкальный инструмент уже восемь лет. С тех самых пор как пожертвовал своей мечтой ради матери. Столько же времени Джон не видел своего первого учителя и наставника Стивена Кита.

– Привет, дружище, – радостный Дин накинулся на Джона и заключил в объятия.

– Привет, Джон, – не менее довольный Джастин похлопал Джона по плечу.

– Привет, друзья, – при виде парней Джон повеселел. Он посмотрел на Дина. – Опять обнимания?

– Естественно! – воскликнул кареглазый брюнет Дин. – Творческие люди всегда так друг друга приветствуют. Ты тоже один из нас, забыл?