«Послушать бы всё это на качественном виниле! – вздохнул Сергей. – Пора одеваться. Ох, ёксель-моксель! Что на голове!? «Я достала очень хороший болгарский шампунь…» Длинные волосы Сергея, обычно завивающиеся у самых плеч, сейчас распушились и стали похожи на меховую шапку.

«Мои шансы упали ещё ниже. А так…»

Тёмно-бордовые брюки-клёш, сшитые в ателье на заказ с шириной раструба в 36 сантиметров, светлый нейлоновый бадлон, клетчатый пиджачок – очень даже, появиться в обществе будет не стыдно.

Сергей вышел из парадной. Снегопад, к этому времени уже поутихший, свёл на нет все усилия дворников. Зато обновил белизну зимы, скрыв на сугробах жёлтые отметины друзей человека, а то и самого человека. Сергей настроился на позитивное развитие событий, первое из которых была прогулка до Славы. Остатки когда-то бывшего здесь яблоневого сада образовали аллею, тропинка вдоль которой вела к центру микрорайона – кинотеатру СЛАВА и КУПЧИНСКОМУ универмагу. Идти приятно, недалеко и как-то в стороне от шумной магистрали.

«В кино давно не был. Что тут у нас?» – Сергей подошёл к большому плакату за стеклом фасада кинотеатра. «Единственная»,– прочитал он. – «В ролях… Бумбараш …Елена Проклова? А, «Звонят, откройте дверь!»…Высоцкий! Надо посмотреть. Не сегодня, конечно.…Так-с, а здесь, как всегда – ничего».

Он прошёл мимо забитых до отказа, но скудных по ассортименту, секций радиотоваров, товаров для дома, женской и мужской одежды. В залах маялись одинокие продавцы, а все покупатели… Возле секции женской обуви Сергею пришлось пробираться сквозь огромную толпу, стоящих перед входом, нервно настроенных граждан – там что-то давали. Счастливцы выходили, протискиваясь через оккупированные двери, потные и растрёпанные, держа над головой пару длинных коробок. Толпа завидовала и гудела: две пары в одни руки, хватит – не хватит… «Странно, сегодня же не конец месяца», – подумал Сергей, добравшись, наконец, до сувениров.

С полок и прилавков на него смотрели резные деревянные медведи, стеклянные стаканы и рюмки, расписные кухонные доски и полотенца, кованые подсвечники без свечей, многочисленные термометры и барометры с надписью «Ленинград», различного возраста писающие мальчики и за банной занавеской девочки…Жуть. Как и везде: всего навалом, а купить нечего. «Может быть, настенный календарь? Девушка. Аэрофлот. 1976 год. Неплохо, но боюсь, пока донесу, намокнет. Ну-ка, ну-ка…».

– Извините, а монетницу поближе посмотреть можно?

– Мне витрину открывать надо. Так смотри…

Сердитая продавщица тоже хотела в обувной отдел.

Сергей монетницу купил: солидная металлическая вещь для разных случаев в жизни. Он всунул пятнадцатикопеечную монету в ячейку, «на мороженное», и довольный, почти побежал на встречу с друзьями.

Возле Вовкиной парадной стоял Шура. Его ни с кем не спутаешь. Он походил на грушу, добрую, весёлую и очень умную грушу.

– Здорова! – Круглое лицо расплылось в улыбке, а широкие ноздри короткого носа стали ещё шире. Он протягивал руку.

– Шура, привет! Дядьки нет?…

– Сейчас подгребёт. Вон он!

На белом снеге хорошо выделялась знакомая чёрная шинель, клёши от задницы развивались и путались, на затылке сидел неизменный вязаный «петушок»– Никола шагал широко и уверенно, ещё издали махая Шуре и Сергею. Подошёл. Огромный рост, узкий торс и греческий нос – бабы стонут, только вьёт.

– Шурка! Анатольич!

Теперь они топтались втроём, рассказывая анекдоты и сплёвывая себе под ноги. Дядька курил.

Шура спохватился:

– Никола…Ты взял?.. Сколько?

– Одну…Три семёрки.

– Ага.

– Кого ждём? – Сергей начинал замерзать.

– Викуса со Стольником.

– А может, они уже там?

– Х… их знает. – Материлась молодёжь от души.

Наконец, все собрались.

– Народ, номер квартиры кто-нибудь знает?

– Вот эта дверь. Серж, звони!

– Да, звони. Тебе как раз, а нам низко…

– Ха-ха, зато мне на колени вставать не надо.

Он позвонил.

Дверь открыла молодая девушка. Хорошенькая, невысокого роста. Русые волосы были зачёсаны назад, там сплетались и возвращались в виде косы, прелестно лежащей на правой лямочке светлого сарафанчика из мелкого вельвета. Цветастая блузка в облипочку и туфли-лодочки на стройных ножках. Оч-чень милая девушка. Сергей узнал её. Это Таня Я. , учились они вместе, но в неформальной обстановке она показалась Сергею совершенно незнакомой. Таня тоже внимательно и строго рассматривала Сергея. И вдруг улыбнулась, сразу став как-то ближе.

– Я открыла, – сказала она куда-то в квартиру. – Здравствуй, Серёжа.

– Здравствуй!.. Таня.

Парни сзади напирали, галдели:

– А что стоим, не проходим?

– Не сюда что ли?..

– Я сейчас описююсь…

Все ввалились в тесную прихожую. Пихаясь и мешая друг другу, стали раздеваться, пытаясь повесить верхнюю одежду на и так переполненную вешалку.

Татьяна благоразумно ушла на кухню. А оттуда целая вереница девчонок из нашей группы понесла приготовленные блюда в большую комнату для праздничного стола. Общие возгласы: «О!», «Здорово!», «Хоть пожру…» – сопровождали эту процессию.

Большая комната только называлась большой, но всё же, человек пятнадцать разместились вокруг сдвоенных столов, сидя кто на чём: на стульях всех мастей, на доске, положенной на пару табуреток, на диване и его боковинах. Дядька предлагал: «Будем проще, сядем на пол». Мальчики отдельно, девочки отдельно… Чинно, пристойно: «Будьте любезны, соль пожалуйста… Вам салатик?.. Салфеточкой промокните…»

Выпили первую за новорождённого Вовочку, вторую – за родителей, третью – з…за тех, кто в море. Четвёртая пошла…А теперь перерыв! Танцы! Оба-на! Все громко и разом разговаривали, хохотали, шлялись по квартире, как по собственной, благо родители, люди умные, давно предоставили молодёжь самой себе. Вот она, вольница!

Сергей вышел на лестничную площадку. Он не пил, не курил, но хотел участвовать во всех безобразиях. Ему важен был дух единства, дух неразрывной дружеской общности интересов, познавательного любопытства. Он не чувствовал себя, да таковым и не был, лишним в кутившем коллективе. Он уважал друзей, друзья уважали его выбор.

У окна, возле теплой батареи, полукругом стояли: Дядька, Шура, Ольга, Маня, она же Ленка, Викус и Стольник. Разливали уже вторую бутылку портвейна. Все курили, стряхивая пепел в баночку из-под горошка. «Серж, к нам, к нам…Бутербродик?» Базарили ни о чем, пьяными голосами пели под доносившуюся из квартиры музыку. Стольник крутил задницей, изображая танец.

«Не, я лучше чаю с тортиком пойду выпью… Естественная независимость поведения – она дорогого стоит, она многое определяет, она ещё о-го-го…». – Сергей запутался в оценке собственных желаний, когда, проходя мимо маленькой комнаты, мельком посмотрел в её открытую дверь.

Там звучала музыка. Вовочка возился со стопкой пластинок, подносил их к светившему ночнику, выбирал на свой вкус. На диване, вдоль стены узкой комнаты, сидели четыре девушки. За полгода совместной учёбы Сергей приметил этот коллектив подружек, и они к нему относились благосклонно. Лёгкая симпатия, не более. Это были сёстры-двойняшки, Ира и Таня В., Наташа Г. и, впустившая сегодня шумную гоп-компанию, Татьяна. Они рассматривали многочисленные фотографии – Вовочкино хобби – передавали их друг другу, обсуждали и…и иногда поддёргивали свои юбочки к плотно сжатым голым коленкам. До коленок было далеко – в стране пик моды на мини.

Сергей вошёл в комнату.

– Что за фото?

– А это с первого курса. Тебя с нами ещё не было.

– Понятно…

Фотографии его не интересовали, а вот Татьяна…Он устроился возле окна, взял наугад номер «Крокодила» и, прикрываясь им, стал смотреть на Татьяну. До чего она хороша! Нет, тут нечто другое. Как-будто совершенно разные, противоположные пути-дороги, явления, желания сошлись в одной точке. Очевидная неизбежность. Куда идти, что искать? Я уже всё нашёл. Вот она: сидит, наклонилась к подруге, пожимает плечами, улыбается…