– Пустая трата времени,– сказал он, перестраиваясь в правый ряд,– наверняка СМИ будут молчать.

– Кто мог повлиять на все СМИ так, что все разом замолчали?

Степа ответа не знал. Радио пришлось выключить и с минуту ехали молча.

– Нам долго ехать?

– Ну, через коммунальный не знаю, сейчас пробок быть не должно, десятый час уже, хотя… увидим, через новый мост было бы быстрее,– он невесело усмехнулся и я кивнул.

– С той стороны можно посмотреть на этот мост новый?

– Думаю, да. Зачем тебе?

– Ты знаешь, куда оттуда можно съехать? Какая развязка?

– Думаешь, что машина могла перебраться туда?

– Куда-то же делись те ублюдки. Хочу найти их…

– Думаю, это не составить труда органам сделать быстрее. Ты не о том думаешь, давай доедем до места, посмотрим что там.

– Надеюсь, не горы трупов,– посмотрел я на него,– такое ощущение, что я в боевике сейчас снимаюсь. Дурацком, тупом боевике.

– Послушай,– Степа вздохнул,– Машину найдут, я уверен. А вот людей, что были в ней вряд ли. Ты хочешь найти их, я хочу добраться до второго офиса. До офиса быстрее. Помоги мне, я потом тебе.

– Что ты ожидаешь там увидеть?

– Растерянных людей.

– Каких? Откуда там люди, если это, как ты выразился, тайный гребаный офис?

– Да, но рядом автобаза «Транссибири». Под ней и есть бункеры. Скоро все увидишь.

До коммунального моста добрались быстро. Пробок уже не было, движение приходило в норму. Эта часть города походила уже на современный мегаполис. За последние двенадцать часов я лишь побывал в трущобах, бараках и стройках, что слишком искажало представление о городе-миллионнике. Широкие дороги, обилие светофоров, машин, большие многоэтажки. Перед мостом была небольшая площадь, являющая собой транспортное кольцо. Название ее я увидел на растяжке вместе с другими дорожными знаками, когда съезжали на сам мост. Это была площадь Лыщинского. Откуда я знаю это название? Ах, да, из вчерашних новостей, и сегодня Степа что-то про нее говорил. Ну, да, погоня вчера была через нее, как раз с этого моста. Только дядин водитель не свернул вправо на Немировича, откуда сейчас ехали мы, а продолжил движение прямо, углубляясь дальше в левый берег.

На самом коммунальном мосту движение тоже текло равномерно. Мне, привыкшему к Мосвовским пробкам, это вполне казалось приличным потоком, но Степа утверждал, что все-таки был затор. Что ж, в таких пробках я готов и постоять, где твой автомобиль находиться в движении большую часть времени. Успел рассмотреть и город. Отсюда, с этого моста хорошо открывался правый, более старый, красивый и дорогой берег. И, конечно же, густо застроенный, что бросалось в глаза сразу. Я повернул голову вправо, в надеже рассмотреть новый мост, но увидел лишь брошенную межбереговую ветку метро. Никогда не был в нем, но слышал, что Насибирский метрополитен самый экстремальный, а метромост самый большой в мире. На самом деле, город был невелик. Конечно, третий город страны, город-миллионер, есть даже метро, что города для нашей страны весьма роскошно, но никакого сравнения с Мосвой или тем же Пиртером. Меньше людей, меньше машин и дорог, а самое главное, тебе сразу понятно движешься ли ты в центр города, или же из него. Весь он был на ладони, я видел его сейчас от окраины до окраины. В Мосве же конца и края нет. Раньше Насибирск мне симпатизировал, когда тут был дядя Эдгар. Сюда тянуло, он казался лучшим местом, спокойным и тихим. Теперь же все переменилось. Я осознаю, что ненавижу его, эти места, эти звуки, людей, что тут. Кто-то из них виноват в смерти дяди. Они здесь и я должен их найти! Я готов переполошить, перекапать этот город, но отыскать их. Было чувство, что что-то здесь потеряно и никак не хочет возвращаться. Если уходить в глубокую философию, то я, конечно же, понимал, что потерял тут дорогого мне человека.

Что бы ни говорил Степа, но мост, по моему мнению, мы пересекли довольно быстро. Свернули направо, объезжая небольшой торговый центр Речной, уходя вниз на Большевитскую. Тут я увидел и станцию метро – Речной вокзал. И если в моем родном городе в метрополитен приходилось спускаться на эскалаторе глубоко под землю, то судя по этой станции, здесь люди, наоборот, поднимались. Выглядело необычно – метро на поверхности земли. Впрочем, мы ехали сейчас по дороге круто вниз, это значило большой уклон местности, дальше в город ветки метро все-таки уходили в землю.

Вырулив на Большевитскую, мы проехали под мостом метров триста, только после этого смогли развернуться и двигаться уже в нужном направлении. Тут движение стало получше, но Степа опять был недоволен, не смотр на то, что скорость прибавил. Минут через десять мы свернули вправо. Миновав автобусную остановку, въехали в частный сектор. На первом доме белела надпись «Выборный проезд». Казалось бы, двигались меньше пятнадцати минут, а округа уже похожа на небольшой поселок. Но это ощущение у меня быстро прошло, когда, миновав с десяток домов, мы оказались на огромной строительной площадке. Не менее дюжины рабочих и полдюжины техники, создавая со стороны громкий беспорядок, двигаясь в хаотичном направлении, прокладывали дорогу к видневшемуся на заднем плане огромному бетонному строению. Гигант мало походил на полноценный мост, но было видно, как будущая дорога уходит вдаль, простираясь над водой в метра десяти. А где-то на другом берегу торчали верхние этажи высоток. Это строилась развязка, заезд на будущий Бугринский мост со стороны направления от Речного вокзала. Откуда приехали и мы. Где-то в несколько десятков метров, на огромных бетонных колоннах, виднелись другие части дороги, еще не соединенные между собой – будущие съезды. Здесь не было ни асфальта, ни временной высыпанной дороги. Только грязь после ночного дождя. Обычной легковой машине здесь было не проехать. На сам мост можно было взобраться по такому же бетонному рукаву, что был на левом берегу, по которому и заехали дядя Эдгар и их преследователи. Но до него добраться было сложновато. Здесь была стихия экскаваторов и КамАЗов.

– Да тут масштабчик-то побольше будет,– сказал я, внимательно разглядывая площадку, огороженную бетонными блоками.

– Ну, да, работы вагон у них. Тут такая развилка должна получиться,– в голосе Степы послышали нотки торжественности,– Только я вот никак не пойму как туда пробраться.

– По-моему, никак,– покачал головой я.

– Попробую с другого бока.

Он развернул машину, вывернул обратно на трассу.

– Оттуда, вообще, нельзя съехать,– сказал я.

Мы проехали метров двести, и Степа вновь свернул к берегу. Все тот же частный сектор, множество унылых домов, коротких, кривых и неровных грязных улиц. Попетляв по ним минут десять, мы вырулили на пустырник, наполовину огороженный зеленой металлической сеткой с надписью «Осторожно. Строительные работы. Вход на территорию запрещен. Объект находится под охраной и видеонаблюдением». А сразу же за ней огромный, метров пятнадцать в высоту мост, уходящий далеко вперед.

– Ну, тут-то явно нет проезда,– улыбнулся я. Не то, чтобы мне обрадовала эта новость, но это казалось мне очевидным фактом.

– Да,– вздохнул тот,– что, тогда едем в офис?

– Да,– кивнул я, вертя головой. Мое внимание привлекла небольшая дорога, ведущая вдоль забора, уходящая в ту же точку, что и мост, – А это что за дорога такая?

– А это, по-моему, на островок дорога.

– Куда?

– На островок… как его, Кустовой вроде бы. Мост через него проходит,– Степа повертел головой,– проверим?

Стоило. Сейчас важна каждая мелочь. Машина налетчиков скрылась с места происшествия прямо с моста. Куда? Назад она не съезжала, так говорили вчера в новостях. Видимо рабочие ее больше не видели. Значит, двинулась вперед. Возможно, съехала где-то на трассе на левом, но где? Эту версию можно будет проверить сегодня ночью, если удастся без шума пробраться на мост. Здесь на правом пока тоже нельзя съехать, по крайней мере, оставшись при этом незамеченными. Что из этого следует? Остров? Точно, на карте, что мы сегодня разглядывали, новый мост как раз проходил через какой-то небольшой островок. Я не предал этому значения, а что если именно там эта машина? Да и что с того, что там? Что это, вообще, мне дает? Зря, может, мы тут ринулись ее искать.