-- А я всю жизнь полагал, что всё ровно наоборот, -- задумчиво проговорил Тринда. -- Не то чтобы одинокому легче рисковать, но тот, кому есть, куда возвращаться, будет бороться до конца.
-- Это тоже справедливо, -- кивнул ту Рейн. -- Но Гичир здесь поступал так, как считал нужным, а он не хотел брать на себя моральную ответственность за чужие семьи. С другой стороны, у нас почти все настроены изменить жизнь в сторону осёдлости после возвращения. Я, например, загадал себе непременно жениться, если дело выгорит, -- резюмировал он со странной усмешкой. Непонятно, не то он находил этот зарок забавным и остроумным, не то предпочитал не вернуться, лишь бы его не исполнять.
На этом, впрочем, семейную тему предпочли закрыть и отвлеклись на другое.
-- Ну что, пойдём продолжать лечение? -- спокойно уточнил доктор Арат, когда обед кончился и дежурные принялись собирать посуду.
-- Пойдём, хотя у меня есть вопрос, -- предупредила его. -- Вернее, вопросов у меня несколько, но по делу только один. Почему я сейчас ощущаю себя достаточно хорошо? Когда глянула в окна, мне стало дурно, но...
-- Но Риниш отвесил оплеуху, и тебе сразу полегчало, -- за меня закончил Тринда. -- Да, он рассказал. Ну, во-первых, как коллега и говорил, твой страх не настолько силён и глубок. А во-вторых, подсознание обмануть несложно, и сейчас тебе самой трудно поверить, что ты летишь. Внутренние помещения дирижабля воспринимаются как комнаты обыкновенного здания, а сейчас ещё ветер слабый.
-- Как это связано? -- опешила я.
-- Когда сильный ветер, начинает качать, -- пояснил он. -- Думаю, нам ещё предстоит с этим столкнуться, так что не отлынивай от сеансов. Будем проводить их два раза в день, утром и вечером, чаще нельзя. Надеюсь, к началу неприятностей успеем добиться значимого результата.
-- Почему ты уверен, что они обязательно начнутся? -- со вздохом поинтересовалась я.
-- Потому что они всегда начинаются, -- флегматично отозвался доктор, и разговор на этом заглох: мы как раз добрались до каюты. Оставаться наедине с посторонним мужчиной, да ещё в собственной спальне... Хорошо, что мама этого не видит!
Впрочем, только мою маму подобное и могло встревожить. Я помнила о приличиях, но никакого смущения или возмущения не чувствовала. То ли меня окончательно испортил круг общения, а то ли воспринимать Тринду как постороннего мужчину просто не получалось, и он благополучно встал в один ряд с Мириширом.
В подобном спокойном расслабленном режиме прошло несколько дней. Доктор Арат проводил сеансы и заодно подтягивал нас с Мухом в свелском языке, да и остальное свободное время получалось занять приятными и интересными вещами.
Я успела познакомиться уже в самом деле со всеми членами экипажа, со многими даже сошлась до приятельских отношений и прониклась новой степенью уважения к талантам ту Русса. Не знаю, как у него это получилось, но экипаж он подобрал изумительный. Нет, каждый в отдельности участник экспедиции не удивлял -- просто хорошие интересные люди, увлечённые своим делом. Но... я много с кем и в каких коллективах общалась, и такой концентрации комфортных, приятных личностей на единицу объёма не встречала никогда. Играла в бильярд с доктором (оказавшимся действительно классным профессионалом) и не только, беседовала с коллегами и получала немалое удовольствие от полёта.
Неожиданно много я общалась и с Гичиром. Не могла отказать себе в удовольствии всесторонне познакомиться с настолько сложной и неординарной личностью: никого даже примерно похожего я прежде не встречала. Процесс поиска той удивительно резкой границы, на которой сменяли друг друга расслабленная благодушная лояльность и резкий авторитаризм, оказался удивительно увлекательным. Угадать, с какой стороны окажется та или иная тема, получалось далеко не всегда. Что интересного находил в этих разговорах сам ту Русс, я даже не пыталась понять, но складывалось впечатление обоюдности процесса: то есть, он тоже с любопытством разглядывал меня и изучал. Вернее, не только меня; в неменьшей степени его интересовал Тринда.
Кроме того, я между делом узнала у бортового врача (потому что свел ответить на этот вопрос не сумел), как выглядит защитная трансформация ту Русса и от чего вообще зависит её внешний вид. По словам ту Рейна, серьёзных исследований на эту тему никто не проводил -- слишком мало для подобных изысканий встречалось смешанных союзов -- но на конечный результат на его взгляд сильнее всего влияло место обитания матери во время беременности. Родители Гичира жили на Тёмной стороне, причём это был редкий случай переезда матери-свелки. Наглеть и пытаться выяснить подробности чужой личной жизни я не стала, но из интонаций и некоторых оговорок доктора сделала два вывода: во-первых, ту Рейн знаком с капитаном очень давно и близко, и биографию его знает целиком и полностью, а во-вторых, не от хорошей жизни у родителей ту Русса всё сложилось так, как сложилось. Кажется, семья родителей невесты категорически возражала против такого союза.
Сам же ту Русс по словам доктора являлся уникальным и едва ли не единственным в своём роде крылатым тенсом. То есть, чешуя и прочие защитные механизмы имелись на причитающихся местах, но вдобавок к ним присутствовала пара перепончатых крыльев. Полноценно летать мужчина не умел, но обладал способностью к планированию при прыжке с высоты. Только вот наличие этих крыльев Гичира совершенно не радовало, они чудовищно мешали нормальной жизни, и Риниш отдельно попросил данную тему в разговоре с капитаном не поднимать. Не то чтобы она всерьёз могла задеть уверенного в себе сильного мужчину, но... зачем лишний раз портить настроение хорошему человеку?
Ту Рейн на профессиональной почве быстро сошёлся с Триндой, доктора устраивали многочасовые диспуты, споря о непонятных окружающим вещах. Я же с бортовым врачом общалась значительно меньше, чем с капитаном, техниками и пилотами: во-первых, у нас почти отсутствовали точки соприкосновения, кроме бильярда, а во-вторых, почему-то именно с ним беседы складывались с трудом. Принципиальный, порой даже более резкий и категоричный в суждениях, чем капитан, Риниш обладал качеством, которое странно и особенно неприятно было встретить именно в докторе: равнодушием к отдельной человеческой жизни. Не то чтобы он презирал решительно всех вокруг, но... вспомнилась фраза из детективов, отлично охарактеризовавшая эту черту мужчины: "Способен на убийство".
Впрочем, отталкивало меня от него даже не это, а... попадаются порой такие люди, "не свои" до кончиков пальцев. Разум понимает, что человек неплохой, достойный доверия и уважения, не склонный к предательству, обладает множеством положительных качеств, но откуда-то из глубины души поднимается резкая немотивированная антипатия. Хорошо, что помимо ту Рейна на борту хватало собеседников.
В конечном итоге перелёт оказался необременительным и приятным, и приходилось регулярно напоминать себе о цели путешествия, чтобы не расслабиться окончательно.
Не способствовало сосредоточенности и отсутствие кошмаров. Нельзя сказать, что я очень скучала по ним, но тишина вызывала некоторую тревогу: а всё ли в порядке с кристаллом и заточённой в нём личностью? Правда, спросить разрешения проверить искру с помощью одного из нескольких имеющихся в хозяйстве машинатов я не рискнула. Несмотря на то, что в экипаже вряд ли могли оказаться агенты "Искры разума" или иные потенциальные злодеи, посвящать их в собственные планы мы не собирались. Не знаю, как Мух уговаривал Гира взять нас на борт, но капитан тоже не знал цели нашего путешествия. Один раз даже осторожно поинтересовался у меня, но я честно ответила, что тайна не моя, ничем не могу помочь, и ту Русс как человек вежливый оставил тему.
Проблемы начались на пятый день пути, когда я окончательно поверила, что воздушные путешествия имеют право на жизнь, а я вполне способна их пережить, причём получить от этого процесса удовольствие. За это время мы преодолели равнинную часть Тёмной стороны и подобрались к предгорью.
