Если бы она не являлась экспертом в своем деле, ее поймали бы уже при первом вторжении, ибо разум, в который она попыталась проникнуть, был защищен.

Она не спешила с выяснением того, кем или чем он был защищен. Существовало несколько систем защиты с возможностями различного уровня. Ее мысль скользнула за бастионы их бдительности еще до того, как они обратили на нее внимание. Она искусно прокралась внутрь сквозь топорную экранную разумозащиту Тахмея. Такие экраны были ходовым товаром, предназначенным для защиты обычного разума от мошенника-телепата средней руки, и прекрасно справлялись со своей задачей. Но они были бессильны против продвинутых методов проникновения.

Как же она была потрясена, когда обнаружила, что в разуме Тахмея не может ничего разобрать, за исключением того, что перед ней — разум человека по имени Дил, который последние десять лет являлся гражданином Гулла, а до того мирно проживал в соседней системе Ликанно.

Сей факт был столь же несомненен, сколь и данные микроструктурного анализа, которые этому противоречили. Никаких признаков неуклюжего склеивания участков искусственной памяти и характера, а живая и вполне зрелая личность. В ней наличествовало ровно столько шрамов от психохирургии, сколько положено иметь человеку в его возрасте.

Однако если это действительно был Дил, то кому могло понадобиться вести телепатическое наблюдение за честным (в известных пределах), преуспевающим и совершенно незначительным жителем планеты? Она попыталась выведать хоть что-нибудь о неизвестной ей защите, но аура ледяной и всеобъемлющей бдительности, с которой ей пришлось периодически соприкасаться, недвусмысленно намекала, чтобы девонька не слишком испытывала судьбу.

— В конце концов, — сконфуженно объяснила она, — я не могла знать их потенциал.

— Не могли, — согласился Илифф, — но думаю, что вас остановило не это.

Ланнаи посмотрела на него с интересом. Ее звали Пэйгадан, и хотя она биологически была человеку не ближе какой-нибудь медузы, человеческий взгляд признавал ее весьма и весьма изящным созданием. Казалось несколько странным, что в досье Бюро она значилась как разум боевого типа, что предполагает, по меньшей мере, определенную безжалостность, не говоря уже о том, что на Гулле она, среди прочего, должна была исполнять обязанность палача.

— Что вы хотите этим сказать? — спросила она дружелюбно.

— Я хочу сказать, — осторожно заметил Илифф, — что мне необходимы все маленькие детали, которые вы не сочли нужным сообщать Бюро. Начнем с вашего прилета на Ликанно.

— Понятно, — протянула Пэйгадан. — Да, разумеется, я прилетела на Ликанно…

Внезапно она улыбнулась, что, как показалось Илиффу, было необычайно обаятельно, хотя огромные серебристые глаза с черными квадратными радужными оболочками, которые трепетали, расширяясь и сужаясь при каждой смене настроения или света, не слишком-то соответствовали канонам человеческой красоты. Не больше соответствовали им и волосы, этакий мерцающий серебристый хохолок из чего-то вроде перьев, но Илифф решил, что все это вкупе создает образ необыкновенно привлекательной земной женщины в маскарадном костюме. По самым свежим из полученных им данных, внешность этой ланнайки пришлась бы по вкусу и более консервативным людям, нежели он сам.

— Вы такой умный человек, Агент Зоны, — глубокомысленно заметила она, — поэтому могу быть с вами вполне откровенна. Если бы я сообщила обо всем, что мне известно по данному случаю (хотя по причинам, о которых речь пойдет позднее, на самом деле известно очень немного), Бюро почти наверняка отозвало бы меня. Они просто бесят тем, что все время следят, как бы я, выполняя задание, случайно не пострадала. — В этом месте ее взгляд отразил активное несогласие с таким положением дел: — Видите ли, поскольку я Ланнаи, моя жизнь имеет политическое значение.

Илифф понимающе кивнул.

— Отлично. На Ликанно выяснилось, что я вряд ли смогу выполнить задание самостоятельно. — Черные глаза расширились, Пэйгадан слегка вздрогнула, словно вспомнив о пережитом страхе: — Но я не хочу, чтобы меня отзывали. Мой народ, — чеканно продолжила она, — примет предложенный союз только при условии совместного разделения ответственности. Мы не желаем, чтобы нас спасали и защищали. Если станет известно, что даже лучших наших специалистов немедленно освобождают от выполнения обязанностей, как только выясняется, что те сопряжены с угрозой личной безопасности, это произведет крайне неблагоприятное впечатление.

— Понятно, — покорно сказал Илифф, вспомнив о том, что она была в некотором роде членом королевской фамилии, так сказать, в Ланнайском эквиваленте. Он почтительно покачал головой:

— Бюро, — сказал он, — должно быть очень довольно вашей работой.

Пэйгадан пристально взглянула на него и рассмеялась:

— Не сомневаюсь, сотрудникам Бюро иногда бывает нелегко со мной, хотя я и умею подчиняться приказам. Однако в данном случае важнее было убедиться, что они не пытаются меня защитить, а намерены продемонстрировать здравый смысл. Поэтому я использовала, кстати, впервые, свое особое положение в Бюро и настояла на том, чтобы сюда прислали Агента Зоны. Однако уверяю вас, это задание таково, что здесь действительно не обойтись без профессионального умения и снаряжения.

— Хорошо, — пожал плечами Илифф, — это сработало, и вот я здесь, со своим умением, снаряжением и всем прочим. И что же такое вы обнаружили на Ликанно?

— Собранные там мною данные свидетельствуют о том, что пока человек по имени Тахмей из-за своей криминальной космической деятельности проходил по базе данных на маргиналов, человек по имени Дил тихо-мирно жил на четвертой планете системы Ликанно, редко выбираясь даже за пределы тамошней атмосферы по одной, но чрезвычайно веской причине — ярко выраженной космофобии.

Пэйгадан получила эти сведения отчасти из официальных данных, отчасти, причем гораздо детальнее, из бессознательной памяти порядка двух сотен людей, более или менее хорошо знавших Дила. Расследование, казалось, не давало поводов для сомнений, представив дело так, будто все его прошлое связано с Ликанно. Однако оно никоим образом не объясняло, как Дил смог физически перевоплотиться в пирата Тахмея.

Все помнили Дила высоким, белобрысым, очень здоровым, очень добродушным и весьма практичным малым. Но поскольку память всех его знакомых вряд ли была тренированной, то разнообразные события и особые приметы, связанные с ним, были или затуманены или преувеличены. Описание Дила, особенно с учетом прошедших лет, могло подойти и Тахмею. Правда, могло и не подойти.

Вот насколько Пэйгадан смогла продвинуться. Чиновники на Ликанно, впрочем, как и во всей Галактике, были ленивы и неповоротливы, поэтому идентификация граждан по микроструктурам или чему-либо подобному не практиковалась. Дил там родился, вырос, значительно преуспел. Затем обиженный конкурент развалил его фирму, а развернуться в Системе снова бывшему бизнесмену не позволили.

У него были связи на Гулле, и после прохождения длительного и дорогостоящего курса лечения от космофобии он отважился на короткое путешествие, и ныне работал над тем, чтобы на новой родине получить столь же крепкое общественное положение, как и на бывшей.

Вот и все, за исключением того, что в какой-то момент его необычайное портретное сходство с Тахмеем усилилось вплоть до абсолютной физической идентичности.

— Я знаю, что дублирование живой личности в чужом теле считается почти столь же невозможным, как и существование микроструктурных двойников. Однако, похоже, что связка Тахмей-Дил — либо первое, либо второе.

— Либо, — пробормотал Илифф, — нечто третье. Это все больше напоминает одно из моих дел, о котором я предпочел бы забыть. Ну, и что же вы сделали?

— Если на Ликанно практикует биопсихолог, который втайне от всех смог разработать метод личностного переноса в той или иной форме, он должен быть специалистом необычайно высокого уровня. Я проверила разумы тех, кому такой специалист мог быть известен.