— Здесь, но продавец говорит, что ему на них плевать.
— Лисенок, ты меня от совещания отрываешь, я куплю тебе все тортики мира, иди в другую кондитерскую.
— Это важно!
— Хорошо, дай трубку Су.
Юнги подзывает одного из громил, который взяв телефон, молча слушает босса и, сбросив звонок, возвращает его омеге. Потом Су аккуратно отодвигает от витрины Юнги, то же самое он делает с Хосоком, который разинув рот следит за его действиями и, взяв первый попавшийся стул, швыряет его в полки с сиропами и бутылками позади кассира. Полки с грохотом слетают на пол и бутылки разбиваются на сотни осколков. Кассир судорожно диктует адрес своей кондитерской полиции и грозится посадить парней на электрический стул. Тем временем Су обходит витрину и, отодвинув стекло, спрашивает у Юнги, какой торт. Мин показывает ему пальчиком торт, Су забрав его идет на выход в компании двух омег, оставив все еще кричащего кассира внутри.
— Все равно пришлось забрать целый торт, — смеется Хосок.
— Поэтому предлагаю поделиться, пойдем в кофейню через дорогу, возьмем у них кофе и съедим его, — объявляет Юнги.
— Хорошо, — смеется Хосок, — вот только один кусок я заберу папе, я его для него и покупал.
— Давай и папу позовем, — восторженно объявляет Мин.
— Он не сможет, — грустнеет Хоуп. — Он болеет.
— Ну, отвезем тогда ему, — не сдается Юнги.
— Ты опасный человек, ходишь с громилами, черт знает с кем связан, и мне немного страшно, — смеется Хоуп. — Но ты достал папин любимый тортик и за бесплатно, так что я приглашаю тебя на чай. И меня Хосок зовут.
— А я Юнги, с удовольствием выпью с тобой чай, — улыбается Мин и следует за новым знакомым.
***
— Чимчим, — Чонгук срывается к двери, в которую только что вошел омега. У Чимина зареванное лицо, опухшие глаза и дрожащие губы. Омега в руки не дается, делает шаг назад, не позволяя брату обнять себя и смотрит так, что у Чонгука сердце капроновыми нитями перетягивается, еще немного, и они вопьются в плоть.
— Не плачь, пожалуйста, — слова Чонгука словно невидимая рука, которая по новой открывает все краны, и омега заливается слезами. Альфе тяжело смотреть на него, Чонгук бы вызвал врача, если бы знал, как от этого лечить, заплатил бы любые деньги, лишь бы Чимин не плакал, но даже его власть и возможности склеить обратно вдребезги разбитое сердце омеги, не в состоянии. Боль в глазах Чимина разливается за края радужки, затапливает все вокруг, но сколько бы он ни плакал, ее не выплакать, и новое сердце не отрастить.
— Убей его, Чонгук-и, умоляю убей его, — всхлипывает омега. — Он лгал мне, он меня никогда не любил.
— Тише, — Чонгук все-таки ловит Чимина и притягивает к себе. Чувствует, как намокает рубашка от слез и сильнее прижимает.
Чонгук ждал этого, знал, что именно так все и будет, но вся его подготовка летит к чертям, стоит увидеть плачущего брата. Чимин впервые сталкивается с тем, что контролировать не может, с тем, что даже брат не в силах решить, и омеге теперь с этим справляться самому, учиться зализывать раны и начать жить заново. Вот только Чимин не Юнги, он не такой сильный, он не сможет восстать из пепла и снова возродиться — Чонгук дергается от странной мысли, отгоняет прочь образ лисы и утирает слезы с щеки брата. Техен умрет самой ужасной смертью, Чонгук постарается.
— Убью, — альфа поглаживает парня по голове. — Обещаю.
Комментарий к Ты не можешь вечно бежать
Кому то может показаться, что события медленно развиваются, кто-то может скажет, что нет крови, нет боли, нет слез, что же вдруг произошло с ЮнГуками? Как можно прощать все издевательства? Никто ничего не простил и не простит. Юнги пора отбросить свою гордость и начать выживать. А всему остальному свое время, все будет, попозже. Спасибо, что ждали.
========== Мне тебя нельзя, но я хочу ==========
Комментарий к Мне тебя нельзя, но я хочу
Music: Thirty Seconds To Mars - Bright Lights
https://www.youtube.com/watch?v=4S0lCMB7iqg
***
— Я ненавижу, когда разговор начинается так, ненавижу слышать это пресловутое «нам надо поговорить», нам не надо говорить, — Чимин взбирается на колени сидящего на диване Техена и зарывается ладонью в его волосы. — Можно ведь куда лучше проводить время, чем тратить его на разговоры? — шепчет омега ему в ухо.
— Чимин, — Ким стаскивает его с колен и встает на ноги. — Я серьезно, нам нужно поговорить о нас.
Чимин мрачнеет, с трудом глотает подкативший к горлу ком и остается сидеть на диване. Что бы ни последовало после этих слов — Чимину будет больно. Омега в этом уверен. Он уже видит, как каждое следующее слово Техена вспарывает его кожу, оставляет уродливые нарывы с неровными краями, и Чимину с этим жить.
— Так больше не может продолжаться. Я слишком уважаю тебя и себя, чтобы лгать. Ты потрясающий омега, ты красивый, умный, и с тобой дико интересно, но я не могу дать тебе все то, чего ты заслуживаешь, не могу стать тем, кем бы ты хотел меня видеть.
— Техен… — Чимин дергается вперед, чтобы встать, но передумав, снова откидывается на диван. — Не говори так. Ты сам не веришь в то, что говоришь.
— К сожалению, это то, о чем я думаю. Повторяю, дело не в тебе — ты идеальный, любой альфа бы был счастлив встречаться с таким, как ты, но я… — Техен расслабляет галстук и начинает нервно ходить по квартире. — Я так не могу. Я изменял тебе, я лгал, но больше не буду. Умоляю, — Ким подходит к дивану и опускается на колени перед омегой, — пожалуйста, пойми меня. Эти отношения идут в никуда. Я все последние дни думаю о нас и понимаю, что так больше нельзя. Я не люблю тебя.
Техен еще что-то говорит, поглаживает коленки омеги, кажется, извиняется, просит прощения, но Чимин не слышит. Он запирается в вакууме, отказывается принимать дополнительную информацию — ему бы с предыдущей справиться.
Чимин смотрит на Техена и видит, как его образ мутнеет от застилающих глаза слез. Больно. Техеново «я не люблю тебя» выжигается на сердце клеймом, смешивается с кровью, отравляя ее и окрашивая в черный. У Чимина внутри кромешная тьма, вонь разлагающейся плоти и сплошная безнадежность. Техеново «я не люблю тебя» больнее всего, что было до этого и еще может быть. Эти четыре слова отключают солнце Чимина и погружают его во мрак. Хочется выть раненным зверем, ползать у ног альфы и просить помиловать. Но Техен уже сказал, что сказал, а Чимин услышал. Как бы сейчас омега ни торговался с высшими силами — время вспять не повернуть, приговор не отменить. Чимину даже дышать больно, каждый вдох – раскаленный воздух выжигающий легкие, каждый выдох – надежда, что он последний. А Техен молчит, сидит у ног омеги, смотрит своими шоколадными глазами полными сожаления и молчит, убивает своим молчанием, живьем хоронит и цементирует сверху, чтоб уж наверняка. Чимин пытается сказать что-то, что он не знает, может, хоть рассмеяться, может перевести в шутку, может хотя бы попробовать. Но Техен непоколебим. Шепчет «прости» и встает на ноги, говорит что-то про шофера, машину, идет за пиджаком. Чимин не видит, не слышит, он просто идет на выход, молча спускается вниз и садится в машину. Стоит дверце захлопнуться, как омега приказывает ехать к Чонгуку и дает волю слезам. Чимин искренне не понимает, как можно его не любить. Чимин идеальный, а Техен слепой. Омега отдал ему всего себя, а главное, свое сердце, души в нем не чаял, а Техен это сердце в клочья разорвал и истоптал. Чимин этого так не оставит. Техен не будет счастлив, он не будет гулять по этому городу и наслаждаться жизнью, Чимин заставит его глотать свою же кровь, и Техен пожалеет. Пожалеет, что не оценил, не принял, не полюбил. Ким Техену недолго осталось жить, благо омега знает, кого попросить о таком одолжении.
***
— Я не могу остановиться, мне надо перестать приходить к тебе, или я буду толстым, — улыбается Джин и отправляет в рот закуску со сливочным сыром и вялеными томатами.
— Толстым и счастливым, — смеется Намджун. — Я могу часами смотреть на то, как ты ешь.
