— Это правда? Ты переехал к нему?
Юнги улыбается, обводит кончиками пальцев горло бокала и кивает.
— Ничего себе! — восклицает Чон. — Я даже не знаю, мне радоваться или нет. Ты мне скажи, ты рад? Если да, то и я буду.
— Я не рад, — смеется Юнги. — Я счастлив.
Чонгук улыбается, в порыве радости даже тянется к Мину и обнимает его.
— Техен уехал в другой город с твоим, так что я свободен всю ночь и готов провести ее с тобой, — Чон откладывает карту вин и делает заказ.
— Как уехал? — У Юнги мгновенно портится настроение. «Как он мог уехать и не предупредить меня», — думает омега и чувствует, как обида железным обручем давит на грудь, мешая дышать.
— У них там что-то серьезное происходит, и Техен сказал, что два дня их не будет, — говорит Чонгук и, пригубив вино, откладывает бокал.
— Техен считает нужным ставить тебя в известность, а от моего ни слуху, ни духу с утра, и, как я понял, теперь и до четверга, — бурчит Юнги и отодвигает тарелку с пастой. Аппетит пропал напрочь.
— Не дуйся, поехали ко мне, посмотрим что-нибудь, — предлагает Чонгук, и Юнги соглашается. После ужина омеги и вправду едут к Чонгуку и, просмотрев три серии любимого сериала Чона, заваливаются спать. Только Юнги начинает проваливаться в сон, как его из него вырывает звонок на мобильный. Мин даже не открывает глаза, чтобы посмотреть на экран и сразу отвечает.
— Где ты? — слышит он не очень довольный голос Намджуна и моментально просыпается.
— Я у Чонгука сплю, спал, пока ты не помешал, — сонно бурчит омега.
— А предупредить сложно было? Почему мне говорят из особняка, что ты не вернулся домой, и более того, ты не взял машину, и вообще ты даже не сказал мне, что идешь гулять с Чонгуком, — альфа зол, и Юнги чувствует, как тому приходится применять максимум усилий, чтобы не повышать голос.
— А предупредить меня, что ты уезжаешь из города на пару дней, сложно было? — парирует омега и гордый собой идет на кухню попить. Намджун несколько секунд молчит в трубку.
— Мы квиты, — наконец-то подает голос альфа. — На будущее, никуда без охраны не ходить, и ставь меня в известность обо всех своих передвижениях. Я тебе ничего ведь не запрещаю, просто у меня врагов много, я не хочу, чтобы твоей жизни что-то угрожало, — уже мягко говорит альфа, и Юнги чувствует, как по сосудам разливается тепло от одних его слов.
— Хорошо, — бурчит Юнги и ждет. Намджун молчит. Мин будто видит ту борьбу, которая идет внутри альфы, и только усмехается, звонок не сбрасывает, продолжает дышать в трубку и ждать.
— Я люблю тебя, — совсем тихо говорит альфа.
— Аха, — отвечает Мин и дает отбой. Юнги еще несколько минут стоит, как вкопанный посередине кухни, прижимает к груди мобильный и все не может стереть с лица застывшую улыбку.
***
Намджун сидит на заднем сиденье мерседеса представительского класса и все еще смотрит на потухший экран телефона. Техен сидит рядом и притворяется, что его это все не касается. Но долго притворяться не выходит.
— Не нравится он мне, — наконец-то говорит Техен. — Я понимаю, что он твой омега, и понимаю, что ты без него не можешь, но он мне все равно не нравится. Я не буду даже притворяться, что это не так.
— Он и не должен тебе нравиться. Главное, что он мне нравится, — Ким откидывается на сиденье автомобиля и прикрывает глаза.
— Будто он пользуется тобой, твоими чувствами. Я, вообще, не понимаю, что это за отношения, где любит только один. Как можно было на такое пойти? — не успокаивается Техен.
— Он меня полюбит, это вопрос времени. Я знаю, что будет сложно, я знал это, когда предлагал ему съехаться. Но я без него не могу. Главное — он рядом, с остальным я разберусь, — Намджун сам не верит в то, что говорит, но убеждать себя все равно продолжает.
Они только встали на этот путь, и, чтобы пройти его до конца, нужно терпение, альфа им запасся. Юнги - его омега. Его смысл. Самое дорогое, что есть у него сейчас, и пусть Мин сам пока не осознает всю ту связь, которая между ними, но придет время, и он поймет. Это уже не тонкие, истрепанные, где-то даже залатанные, красные нити, это уже толстый, достаточно прочный канат, и пусть его видит пока только Намджун. Юнги тоже прозреет, рано или поздно.
— Что у нас с китайцами? — лучший вариант уйти от неприятного разговора - это сменить тему и перейти на работу. Ким так и делает.
— Раньше они только вокруг да около ходили, а сейчас конкретно руки тянут. Я оповестил наших, по прибытию сам лично поговоришь с ними, а потом решим, что с ними делать. Они нацелены взять под контроль всю поставку в приграничные страны. Говорят, уже и людей внедрили. Я выясняю, проник ли кто-то к нам, - докладывает Техен.
– Надо быть осторожными. Они хитры и умны, мы должны быть на шаг впереди. Я никому не отдам то, на что положил всю свою жизнь, и очень рассчитываю на твоих информаторов в Гуанчжоу, — говорит Намджун и набирает номер своего главного человека по регионам.
***
— Твой поступок придал мне смелости, — говорит Чонгук другу, жаря ему яичницу. Уже давно рассвело, и вот уже минут десять, как Мин сидит на кухне у Чона и ждет завтрак.
— О чем ты? — Юнги почти лежит на столе. После звонка альфы он так нормально и не заснул, и единственное, что хочется сейчас омеге — это съесть уже завтрак и поехать в особняк досыпать.
— То, что ты принял его предложение, — Чон кладет тарелку на стол и садится напротив друга. — Я сам предложу Техену съехаться. Раньше он предлагал, а я ломался, а теперь я сам предложу.
— Давно пора, — с полным ртом говорит Мин. — Я, конечно, все понимаю, но принимать душ, когда в ванной нет двери, не очень удобно. И если вы извращенцы, то мне это вообще не нравится.
Чонгук только смеется на слова друга и тянется к чашке уже давно остывшего кофе.
Юнги приезжает в особняк к полудню и сразу идет наверх поспать. Но заснуть уже не получается. Он долго ворочается на постели, пытается даже заснуть под музыку, но бесполезно. Мин просит позвать Кайла и решает поехать по магазинам. Кайла в особняке не оказывается, и Юнги, взяв другого шофера, едет в центр. Несколько часов он убивает на покупки, а потом едет в салон, красить уже давно отросшие корни. Домой Юнги возвращается к девяти вечера и отказывается от ужина. Схватив с вазы со стола на кухне банан, омега плетется наверх. Настроение ниже плинтуса. Юнги скучает по Намджуну, все время заряжает телефон и вздрагивает на каждое оповещение, но альфа не пишет и не звонит. Или он слишком занят, или ему наплевать. У Юнги этап “пожалеть себя”, поэтому он решает, что Киму наплевать. Юнги долго стоит под душем, а потом, как и есть, голый заваливается в постель.
Во сне Юнги кажется, что чьи-то сильные руки обхватывают его поперек и прижимают спиной к голой груди. Мин ерзает на постели, пытается найти удобную позу и пальцами поглаживает обнявшую его руку. Вот только на сон не очень похоже. Юнги поворачивается лицом к обнимающему и зарывается носом в его шею, вдыхает такой знакомый и любимый запах и резко просыпается. Это точно не сон. Он лежит в объятиях Намджуна. Омега не дышит почти и не двигается, не выдает, что он проснулся. Альфа, видно, только из душа: от него пахнет гелем и у него влажные волосы. Юнги чувствует, как Намджун ведет ладонью по его позвоночнику, медленно спускает руку вниз и, положив ладонь на ягодицу омеги, вжимает его в себя.
— Не думал, что ты любишь спать нагишом, — усмехается Намджун, и Юнги заливается краской. Мин дергается назад, чтобы вырваться из захвата, но альфа сильнее прижимает его к себе, потом резко поворачивается и подминает омегу под себя.
— Ты же должен был завтра приехать? — Юнги хотел, чтобы звучало просто, как вопрос, а прозвучало, как разочарование. Намджун это игнорирует или притворяется, что не заметил.
— Должен был. Но я слишком сильно скучал, и осознание того, что ты лежишь в моей постели, а меня нет, заставило меня бросить Техена и уехать, - отвечает альфа.
Ким коротко целует омегу в губы, мажет губами по скулам и спускается вниз к шее. Оставляет засосы на шее, недовольно фыркает на тату и в отместку больно кусает ключицы. Альфа водит руками по разгоряченному телу под собой, сжимает, гладит, царапает. Юнги окончательно млеет в его руках, сам тянется, трется о стояк Намджуна и еле сдерживается, чтобы не умолять его перейти к конкретным действиям. Но альфа нарочно медлит, измывается над омегой, наслаждается этим горящим, полным нетерпения взглядом напротив.
