========== Your insights ==========

***

Юнги теряет счет дням, проведенным в подвале. Он ни с кем не общается. Ему по расписанию приносят еду, притом каждый раз разные люди, и уходят. Мин оказывается несказанно рад, когда одним утром к нему приходит Кайл и говорит, что теперь все будет по-старому, и альфа сам будет за ним присматривать. Кайл долго благодарит Мина за то, что он вступился за него, и передает ему благодарность своего омеги. Все эти дни глубоко в душе альфа мучается. Кайл подозревает, чего Мину стоит его помилование. После того, как омега рассказывает ему все последние события, они долго сидят вдвоем на полу на матрасе и курят.

Кайл заботится о том, чтобы омеге принесли нормальную постель, сам втихаря таскает к нему сигареты и раз в день сопровождает Юнги в душ. Мин сам у него больше ничего не просит. Омега прекрасно помнит тот риск, под который попал альфа после его звонка отцу. Повторения этой истории Юнги не хочет. Кормят омегу отвратно, никаких изысканных блюд и вкусняшек, как это было наверху. Зато Кайл почти каждый день таскает омеге шоколадки и печенья, которые тот с огромным удовольствием уплетает. Раны и ушибы заживают. Физически Юнги ничего не беспокоит. Но внутри все так же живет поселившееся там с момента похищения чувство безнадежности. И Мин уже почти смирился.

С утра омегу выводят из подвала, чтобы отвезти в больницу. Юнги с удивлением обнаруживает, что все это время находился не в подвале виллы, а в каком-то другом особняке. Как говорит потом в машине Кайл, омега находится в особняке Намджуна в столице. Юнги мысль, что пусть он и в заточении, но так близко от своей семьи, только радует и греет. После повторного осмотра и рентгена, гипс с пальца омеги наконец-то снимают. Обратно Мин едет в машине с Кайлом. Чем ближе они подъезжают к особняку, тем грустнее становится омега.

— Не грусти, ну, пока ты был в больнице, я тут купил тебе целый пакетик твоих любимых шоколадок с соленой карамелью, — альфа пытается приободрить раскисшего парня.

— Не хочу в этот подвал. Я бы сейчас все отдал ради того балкончика с видом на море, — грустно вздыхает омега. — Хотя, какая разница. Тюрьма есть тюрьма. Я одного не понимаю, почему он уже не избавится от меня. Неужели он все еще не выбил у отца все, чего хотел. И почему он вообще не убьет меня, — сокрушается Юнги, провожая взглядом пейзаж за окном.

— Я не думаю, что он хочет от тебя избавляться. Когда ты упал перед ним на колени, я испугался. За тебя. Я был уверен, что меня казнят, но после твоего выхода — я думал казнят нас обоих. Но он не тронул тебя. В смысле он даже пошел на поводу. Ты же его не знаешь особо. Но это впервые так. Впервые он позволил себе передумать, только потому, что кто-то его попросил. Я до сих пор каждый раз с ужасом прокручиваю в голове ту сцену и все больше убеждаюсь в том, что, возможно, ты многого не видишь или не хочешь видеть. Если бы Ким Намджун хотел тебя убить — ты бы уже был мертв. Это однозначно.

— Он просто упивается своей властью надо мной. Обращается со мной, как с игрушкой. Делает больно. Посмотри на меня, — Юнги еле контролирует дрожь своего голоса. — Кто я? Что я? Мальчик для битья? Тот, над кем можно безнаказанно издеваться, только потому что я омега, и не могу дать сдачи? Я ненавижу его. От всей души, от всего сердца. Я желаю ему мучительной смерти, и очень надеюсь, что именно я буду ее причиной, — Мин спускает стекло и закуривает.

— Ты, конечно, сейчас на меня разозлишься. Но почему бы тебе не убрать коготочки и не подпустить его к себе? Попробуй. Хотя бы ради своей безопасности. Пока ты живешь у него. Чтобы не было больше переломов, изнасилований и показательных наказаний. Я сам себя сейчас за эти слова ненавижу. Но я уверен, пойди ты ему на встречу - он смягчится, и ты как минимум будешь жить внутри особняка, а не под ним.

— Нет. Лучше я сдохну. Но руку к этому чудовищу я не протяну. Я никогда не забуду то, что он сделал с тем парнем. Он монстр, и он меня ненавидит не меньше, чем я его, — Мин выбрасывает окурок и поворачивается к Кайлу.

— Я так не думаю. Не думаю, что он просто так вернул меня сюда к тебе и якобы даже не подозревает о том, что более половины его запретов мы с тобой уже нарушили, — хмыкает Кайл и выруливает на главную трассу.

***

Кайл приносит Мину обед и уходит, пообещав вернуться через пару часов. Юнги к непонятной каше, называемой обедом, не притрагивается, достает из-под матраса припрятанный пакетик с шоколадками и медленно, наслаждаясь вкусом, собирает рядом горку из оберток. По словам Кайла, проходит уже две недели с ринга. За все это время Намджун не появляется, чему омега только рад. Видеть человека, который одним своим взглядом словно впечатывает омегу лицом в асфальт, невыносимо. Юнги боится его. После той ночи на заводе — до дрожи. Это перед Кайлом и самим Намджуном он храбрится, отвечает и готов к бою, но в глубине души, особенно оставаясь один на один с собой в этом темном, пропахшем сыростью подвале — он боится. До дрожи в коленках. Мин где-то согласен с Кайлом и знает, что Ким вряд ли его убьет, если до сих пор не убил, но Намджун показал ему, что иногда есть вещи пострашнее смерти.

Мин не хочет оставаться один. Ноет, просит Кайла больше времени сидеть с ним, хотя знает, что у альфы есть и другие дела, и он не должен торчать в подвале с истеричной омегой. Но, именно оставаясь один, Мин видит, как из темных углов подвала выползают чудовища и монстры, которые медленно, извиваясь по полу подвала, подползают к парню, обхватывают своими липкими и мерзкими щупальцами его за горло и душат. И Мин кричит. Истошно. Зовет отца, Чонгука, Кайла, а иногда, такое было несколько раз, он зовет Намджуна. Впервые это случается через несколько дней, проведенных в подвале. Мин просыпается во сне, от того, что очередной монстр выползает и начинает душить, смотря своими мутными зелеными глазами ему в душу. Именно тогда, впервые, Юнги начинает звать Намджуна. Кричать и умолять его прийти. В этом припадке Мин уверяет себя, что его личный кошмар, его личное чудовище с красными глазами придет и защитит. Оно сильнее всех остальных монстров, спрятавшихся в подвале. Но он не приходит. Сколько Юнги не кричит и не зовет, его личный монстр в ту ночь не появляется. Мин просыпается в холодном, липком поту и от своего, как оказалось, немого крика. Омега забивается в угол, рвано дышит и пытается понять — что это было. Почему он звал Кима, учитывая, что единственный реальный монстр, если не считать тех, которые живут у него в голове — это именно сам Намджун.

***

Только Чжун заходит в свой кабинет, как ему докладывают, что пришел Ким Намджун. Президент садится в кресло и просит ромашкового чая. Ши Хек поклялся лишить главу государства доступа в супружескую постель, если узнает, что тот с больным сердцем опять пьет литрами черный кофе. Ким заходит через минут пять, с презрением оглядывает обстановку в кабинете и садится на кресло напротив стола.

— Проезжал мимо, решил зайти к старому другу, напомнить о нашем недавнем разговоре, — ухмыляется альфа и бросает короткий взгляд на фотографию семьи Мин на столе. Юнги на фото солнечно и открыто улыбается. Намджун только сейчас понимает, как он соскучился по омеге, от которого сам же насильно держит себя подальше.

— Ты мне не друг. С нашего разговора ничего не изменилось. Ты не получишь монополии, а твои люди отсидят свой положенный срок, — президент старается говорить твердо и не показывать альфе, насколько ему тяжело отказывать, учитывая, что Юнги все еще у него.

— Жаль. Потратил свои пятнадцать минут впустую, — хмыкает Намджун и встает. — Придется опять делать все старым и добрым методом. За все ведь надо платить, господин президент? Уверен, прием в честь дня независимости в этом году будет самым запоминающимся. И это лично ваша заслуга, как главы государства, — Ким смотрит глаза в глаза, усмехается и, повернувшись, идет к двери.

— Не смей угрожать мне! — кричит президент в спину альфе и с силой сжимает в руке чашку.