Следом за Джухоном дом заполняют люди клана Шин. Хосок входит последним и сразу твердой походкой направляется к Минхеку. Тот словно зачарованный смотрит на свой пистолет на столе, но руку протянуть не решается.

Джухон становится позади своего шефа. Хенвон не поднимает глаза и продолжает собирать несуществующие пылинки с кофты.

— Вся семья в сборе. Как мило! — фальшиво улыбается Шин.

— Хосок, я прекрасно понимаю, что натворил, но если бы ты дал мне один шанс… — пытается оправдываться Минхек.

— Заткнись, — прерывает его Шин, — По идее, ты должен сейчас лежать с разбрызганными по полу мозгами. Но ты жив, и я даже пушку еще не достал.

— Хосок, что я могу сделать, чтобы мы устранили это недоразумение между нами? Это все Техен, я хотел его вразумить…

— Как же ты заебал. Ты вообще дожил до этого дня только потому, что я всегда считал, что справиться с тобой это раз плюнуть, я не хотел пачкать преждевременно руки. Но тебе вечно не терпелось, ты словно не можешь сидеть спокойно на своем месте и вечно пытаешься получить то, что поднять у тебя ни сил, ни мозгов не хватит. Хотя за ваш тандем с братцем тебе можно немного поаплодировать. Послать ко мне ЭТУ блядь было неплохой идеей, — Хосок буквально буравит взглядом затылок Че, — Но и тут план не проработан и не додуман до конца. Ему еще многому надо научиться, а в первую очередь тому, как правильно стоять на коленях и отсасывать, — говорит Шин с ухмылкой на лице.

В комнате наступает гробовая тишина.

Хенвон с силой сжимает подол кофты и давит в себе порыв встать и выбежать на улицу. Ему кажется, что все в комнате смотрят на него, и от этого парень готов провалиться сквозь землю.

— Так вот, слушай меня внимательно, — Хосок вновь поворачивается к Минхеку, — У меня есть к тебе предложение. С этой минуты Хейджен принадлежит мне. Ты сейчас подпишешь кое-что. Я сразу же присоединю район к Меннаму и уберу границы, Хейджен перестанет существовать как отдельный район. Ты и твоя сестра сейчас же покинете этот район навсегда. Будете жить в Отке, который я, кстати, начинаю строить с нуля. Никаких прав у тебя ни на что не остается. Более того, я лишаю тебя всего имущества. Вы выйдите отсюда только с тем, что на вас надето и имеется при себе. Лично ты, Ли Минхек, будешь под постоянным наблюдением. Любое твое движение, которое мне не понравится, и ты труп.

— Я не понимаю… — тихо говорит Минхек.

— Я думаю, убить тебя - это слишком легкое наказание. Я хочу посмотреть, как ты сдохнешь в нищете. Ибо падать сверху вниз очень больно. Я бы на вашем месте ввязался в конфликт и умер бы с достоинством, но что вы о нем знаете... — продолжает Хосок, — Если ты не принимаешь этот вариант, то вам уже пора начать отстреливаться.

Хосок выжидающе смотрит на Минхека, который словно уменьшился в размерах.

— То есть мы можем идти? — переспрашивает Минхек.

— Да. В Отке. Только подпиши это, — отвечает Хосок.

Кихен кладет на стол бумаги и ручку. Минхек подзывает своего секретаря. Минут двадцать уходит на изучение бумаг, после этого Минхек наконец ставит подпись.

— И, кстати, твоего братца я оставляю себе, у меня на него особые планы. Ты ведь не против? — говорит Шин Минхеку с издевкой.

— Можешь делать с ним все, что хочешь,— отвечает Минхек и, схватив Бору за руку, идет к выходу. Чангюн, растерянно смотрит то на Хенвона, то на уходящего Минхека и не двигается с места. В комнате остаются Хенвон, Чангюн, Хосок, его приближенные и охрана клана Шин.

Хенвон больше не может это терпеть, и, встав, пытается обойти диван с противоположной Шину стороны.

— Куда направляешься? — резко останавливает его Хосок, — Ты ради них на колени встал, а тебя как лишний балласт скинули. Это и есть твоя семья? — зло спрашивает Шин и подходит к парню вплотную.

— Чего ты хочешь от меня? — не выдерживает Че.

— Много чего. Начнем с того, что ты мне моральный ущерб возмещать будешь, — зло шипит он ему в губы, — изо дня в день, пока не надоешь мне или пока сам себе пулю в лоб не пустишь.

Хенвон молча пытается переварить все, что сказал Шин.

— Уходим, — поворачивается Хосок к своим людям, — Надо снести этот дом. У Минхека никогда не было вкуса — словно самому себе говорит Шин и идет к выходу.

За ним, схватив Чангюна за руку, двигается Джухон.

— Я без Хенвона не пойду никуда! Что вы сделаете с ним? — кричит и упирается Чангюн, не давая Джухону выйти из дома.

— Уйми свою сучку, Джухон! — не выдерживает Шин. Джухон молча вытаскивает сопротивляющегося Има во двор.

Хенвон так и стоит посередине комнаты, не зная, что ему делать. Хосок останавливается у входа:

— Тебе особое приглашение нужно? — обращается он к Че.

— Я с тобой никуда не пойду. Можешь меня пристрелить, может хотя бы так ты свою жажду крови удовлетворишь, — максимально спокойно говорит Хенвон.

— Мою жажду не удовлетворит даже кровь всего этого проклятого района, а что уж говорить о твоей, прогнившей, — Хосок кивком головы показывает бугаю на Хенвона.

Че начинает пятиться в сторону второго выхода в сад, но бугай его перехватывает. Парень вырывается и требует его отпустить, но бесполезно.

Хосок молча, с чуть приподнятой бровью, наблюдает за этой картиной.

— Выруби его и засунь в машину. Можешь не нежничать, он любит грубо, — бросает Шин и выходит.

====== Asphyxiation ======

Особняк Шин Хосока.

Двухэтажный особняк главы клана Шин находится посреди небольшого леса в тридцати минутах езды от SHTower. Если проезжать мимо леса, то можно и не догадаться, что за деревьями скрывается такая огромная постройка, которая, ко всему прочему, круглосуточно охраняется. Помимо двух дорог, одна из которых известна только людям Шина, в особняк ведет еще и подземный автомобильный туннель прямо из парковки SHTower.

POV Hyungwon

Уже почти месяц, как я живу в особняке. Всю первую неделю я провел в отключке. И то, что прошла неделя, я узнал только по календарю. Я никак не мог смириться с моим нынешним непонятным положением и поэтому все время пытался сбежать, но дальше двора я не доходил, меня сразу ловили и чем-то кололи. Как только я приходил в себя, все начиналось по новой. Я истерил, громил дом, кричал, звал на помощь — все бесполезно. Мне просто что-то вкалывали, и наступала темнота. Спустя неделю пребывания в роли овоща, я перестал сопротивляться и вообще перестал что-либо предпринимать, поэтому меня сразу перестали колоть. Каждое утро я молча спускался вниз, ковырялся вилкой в тарелке и шел опять наверх, где большую часть времени я спал. Видимо, от нервного напряжения и частых срывов я окончательно довел свой организм. Ну, или это были просто последствия той дряни, которую мне до этого вкалывали.

Я фактически сидел в тюрьме. С вкусной едой, со всеми удобствами, но в тюрьме. Мне запрещено было покидать особняк и двор, запрещено было с кем-то общаться, кроме приставленной ко мне охраны и женщины, которая следила за порядком в доме и готовила еду. К тому же меня лишили всех средств связи с внешним миром, я вообще не понимал, как умудрился докатиться до такой жизни. Но самое страшное было то, что я начал ломаться. Я перестал сопротивляться, перестал требовать свободы и, вообще, ответов на мои вопросы. Я просто все время спал.

Конец POV Hyungwon

Хенвона от своих мыслей отрывает шум внизу. Учитывая, что в особняке обычно гробовая тишина, то голоса внизу означали только одно — Шин приехал. Парень был прав, через минут пять ему в спальню постучались и сказали спуститься. Хенвон, нехотя встав с постели, поплелся к двери.

На первом этаже, на диване, с ногами на кофейном столике, сидел Шин Хосок и с задумчивым видом пил виски. Хенвон молча прошел мимо и сел на диван напротив. Хосок был не при параде, и, судя по взлохмаченным волосам и наспех надетой рубашке, у Шина была очень «веселая» ночь. Хенвон злится на себя, что голова рисует картины этой ночи, и неприятное чувство ревности поднимается к горлу. Че думал, что все прошло. Видимо, не все или пока не до конца.